Средневековая философия и цивилизация - Морис де Вульф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С этим мы подошли к теории первичной материи и формы субстанции, так часто неверно понимаемой. На самом деле это не более чем применение на практике теории акта и потенции к проблеме трансформации тел. Первичная материя есть общий неопределенный элемент или субстрат, способный получать последовательно противоположные детерминации. Форма субстанции определяет этот бесформенный и потенциальный фундамент и фиксирует сущности в целом в своих индивидуальностях и в своих специфических формах существования. Каждый человек, каждый лев, каждый дуб, каждое отдельное химическое вещество обладает формой, то есть своим принципом свойственного ему совершенства. И принцип совершенства или формы, которая присуща дубу, не сводится до той, что принадлежит человеку или молекуле водорода.
Все, что принадлежит совершенству сущности (ее существование, ее единство, ее деятельность), теснее связано с формой, в то время как все, что принадлежит несовершенному состоянию (ее неопределенность), теснее связано с материей, и особенно это верно для количественного расширения материальных сущностей. Расширяться в пространстве в делимом количестве это несовершенство, и ни одна действительно отдельная сущность не могла бы существовать, если бы не объединяющая функция формы, собирающая разрозненные элементы расширившейся материи. Ни одна доктрина на самом деле не объясняет лучше все совершенства и несовершенства, хорошее и дурное, которые коренятся в глубинах всех материальных сущностей.
Так, материальный мир восходит поэтапно от одного вида к другому, природа переходит из одной стадии в другую, от одного вида к другому, следуя некоему определенному порядку. Природа превращает воду до водорода и кислорода, но она не превратит морской камешек во льва, как нельзя сделать пилу из шерсти. Она эволюционирует тела в соответствии со свойствами и последовательным движением вперед, расшифровка которых есть миссия специальных наук, которые мы можем познать только посредством терпеливого наблюдения. Если бы в природе были какие-то скачки, они никогда не были бы непостоянны. В каждой телесной субстанции, на каждой стадии и в каждое мгновение обнаруживаются зародыши состояний субстанций, которые должны родиться из них. Такова суть формулировки, повторяемой схоластами, «что первичная материя содержит потенцию или перспективу, серию форм, в которые она должна облачаться и разоблачаться в процессе этого становления». Спрашивать, как это делают некоторые, где находятся эти формы до их появления и после их исчезновения, – означает показать полное непонимание схоластической системы. Ни у кого нет права требовать от доктрины решения, которое она собиралась давать. Мы просто знаем, посредством рассуждений, что материя и форма должны быть, точно так же как мы знаем, что должны быть субстанции и случайности. В своем объяснении этих фактов схоластика учит, чем данная вещь должна быть, но она не всегда учит тому, что представляет собой эта вещь.
Эта доктрина определенно представляет теологическую интерпретацию Вселенной. Ибо последовательные стадии изменений в каждой из соответствующих субстанций и повторение тех же самых трансформаций в материальном мире требуют склонности со стороны каждой сущности следовать определенному порядку в этой деятельности[213]. Такая склонность в каждой субстанции есть имманентная законченность.
Подведем итоги. Двух видов изменений достаточно, чтобы объяснить материальный мир. Во-первых, становление составной субстанции; так, дуб в процессе становления, в своей деятельности, в своем количестве, в своем качестве, в своих отношениях, но он сохраняет ту же самую субстанцию. Во-вторых, переход из одной субстанции в другую (или во множество других субстанций); такой как превращение дуба в собрание химических тел, когда под внешними воздействиями предрасположение первичной материи требует нового субстанционного становления целого.
V. Проблема индивидуализации
Невозможно дать здесь подробный обзор такой интерпретации материального мира. Давайте просто применим эту концепцию Вселенной к знаменитой проблеме схоластики «индивидуализации» и покажем, как все эти доктрины используются для объяснения человеческой природы.
Проблема индивидуализации (individuatio) в схоластической философии имеет своеобразное, но ограниченное значение. Суть этой проблемы в следующем: как могут существовать так много отдельных индивидуальностей одного и того же субстанционного совершенства и, следовательно, одного и того же вида? Почему существуют миллионы и миллионы дубов, а не только один дуб, и не только одна forma querci (форма дуба)? Почему должны существовать миллионы и миллионы человеческих существ, а не один человек? Зачем мириады молекул воды, а не одна-единственная молекула воды? Почему ни одна молекула, один ион или один электрон каждого вида? Если бы так было на самом деле, мир представлял бы собой шкалу совершенств, отличающихся по степени, но тогда не существовало бы двух материальных сущностей одного вида. Одна вещь отличалась бы от другой, как число три отличается от числа четыре.
Монады Лейбница реализуют до некоторой степени такую концепцию Вселенной. Но решение томизма более основательное и заключается в следующем тезисе: эта расширенная материя, materia signata, есть принцип индивидуализации. Другими словами, без расширения и расширенной материи не будет причины тому, почему могут существовать несколько индивидуальностей одного вида.
Действительно, форма субстанции как таковая чужда и безразлична к повторению, и, пока рассматривается форма, нельзя найти никакой причины, почему должны быть две идентичные формы, почему одна форма будет ограничивать себя, вместо того чтобы сохранить в себе все способности к реализации. Forma irrecepta est illimitata («Нереализованная форма не имеет ограничений»). Но этот вопрос обретает новый аспект, когда эта форма должна соединиться с материей, чтобы существовать, и таким образом обретает расширенное существование. Мое тело имеет ограничение развития, и, следовательно, остается место для вашего тела и для миллионов тел, помимо моего и ваших. Дуб обладает ограниченным развитием в пространстве, и в момент, когда он прекращает заполнять пространство, также остается место для еще многих. И то же самое можно сказать обо всех материальных сущностях в бесконечных разновидностях в пространстве космоса.
Есть один важный вывод, который вытекает непосредственно из этой философии. Если существуют некие ограниченные сущности, которые не являются материальными сущностями и, следовательно, являются чистыми совершенствами, чистыми формами (к примеру, чистый разум), тогда невозможно никакое повторение в сфере этих сущностей. Они отличаются друг от друга, как форма дуба отличается от формы березы или формы молекулы водорода.
Это последнее соображение объясняет, почему
