Незнакомцы - Маргарет Петерсон Хэддикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну или миры расщепились ещё до того, как мама и та, другая родились, – перебила Эмма, тяжело дыша. – И они всегда были отдельно друг от друга. Ты об этом не думала? Наша мама – не чья-то копия!
Чез хотел подбодрить Эмму, но был слишком ошеломлён, чтобы говорить.
– Ладно, ладно, – сказала Натали, выставив перед собой ладони, словно отстраняясь от него. – Ты права. Мы не знаем, КОГДА миры разделились. Может быть, об этом говорится в письме. Но мы точно знаем, что есть два мира и две Кейт. И в одном мире Кейт замужем за человеком по имени Артур Густано и живёт в Аризоне. А в другом она замужем за человеком по имени… как звали вашего папу?
Ни Эмма, ни Чез не сказали ей, что его звали Эндрю. Не дождавшись ответа, Натали продолжила:
– У обеих женщин рождаются дети, которых зовут Рочестер, Эмма и Финн, – в одни и те же даты, – добавила она. – Так в чём же главное различие двух миров? В человеке, за которого вышла ваша мама? Это впоследствии привело и к другим различиям? К тому, что Густано живут в Аризоне…
«И к тому, что их детей похитили, а нас нет, – подумал Чез. – Это тоже отличие». Он не вполне следил за ходом мысли Натали. Но о похищении Чез забыть не мог. Вдруг мама именно потому и хотела, чтобы они жили в этом мире, а не в другом? Но как она могла знать заранее, что детей похитят?
Чез сел, потому что боялся упасть.
– Путешествий между мирами не бывает! – крикнула Эмма. – Это все… чисто гипотетически. Параллельные миры – просто предположение!
– Может быть, в другом мире они это выяснили? – предположила Натали. – Может быть, вы и ваша мама стали первыми, кто совершил такое путешествие?
Эмма зажала уши руками, как будто пыталась отгородиться от слов Натали.
– Я ожидала чего-то другого, – пробормотала она. – Я не могу… – Очевидно, мысли у неё неслись так же быстро, как у Чеза, который уже совсем перестал их контролировать.
– Надо перевести письмо до конца, – сказала Натали.
Она казалась спокойной. Ну или хотя бы СПОКОЙНЕЕ, чем они. Натали в основном просто радовалась, что загадка наконец разрешилась. Это не у неё мама исчезла в каком-то другом мире. И поэтому Натали вела себя так, будто самое главное – расшифровать письмо. Она заметила, что ни Эмма, ни Чез не взялись за карандаш.
– Давайте я, – предложила она.
Чез и Эмма оба в смятении наблюдали, как Натали наклонила к себе экран, чтобы видеть зашифрованное послание.
– Внимательнее с «а» и «е», потому что они могут означать разные буквы, – слабым голосом пояснила Эмма, указывая на собственные каракули.
– Поняла, – кивнула Натали.
Она схватила карандаш. Чез моргнул и удивился, что способен на такой подвиг.
– Мы обещали разбудить Финна, когда разгадаем шифр, – сказал он сестре. – Как только получим ответ.
– А мы уже получили ответ? – спросила Эмма. – Ты понимаешь всё достаточно хорошо, чтобы объяснить Финну?
«Нет», – подумал Чез.
Он не двигался с места. Просто стоял и смотрел, как Натали выводит буквы на бумаге. Эмма слегка оттаяла и начала подсказывать:
– Если тут «т», значит, это слово «быть». А это, кажется, «старше»…
Чез сейчас не справился бы ни с каким шифром. В его голове по-прежнему эхом звучало: «Параллельные миры. Мама сказала, что мы из параллельного мира. Значит… я, Эмма, Финн и мама вообще не отсюда?»
Пожалуй, он всегда чувствовал себя не таким, как другие ребята в школе. Но казалось, это просто потому, что у него у единственного умер отец. Только одному Чезу приходилось утешать плачущую маму, когда ему было всего четыре года и он сам грустил.
Только он заменил отца младшим детям в ту пору, когда сам был ненамного старше Эммы и Финна.
Чез посмотрел на Финна, который крепко спал, растянувшись на кушетке, свесив одну руку и открыв рот: казалось, он звал старшего брата и тянулся к нему.
– И всё-таки я думаю, что надо разбудить Финна, – сказал Чез, наконец ответив на вопрос Эммы. Он встал и, шагнув к кушетке, подсунул руки под шею и под колени Финна и поднял его. – Финни, – негромко позвал Чез, прижимая братишку к груди. – Финн? У нас хорошие новости… – Он сам не знал, хорошие они или нет. Ощущения пока говорили другое.
– М-м, – произнёс Финн. Возможно, он хотел сказать «мама», ну или просто не желал просыпаться.
Чез отнёс Фина туда, где сидели Эмма и Натали. Финн прижался лицом к шее Чеза, словно решил, что это просто новое место для сна. Ноги у него болтались. Чез был высоким для своего возраста, а Финн, наоборот, маленьким, но всё-таки двенадцатилетнему мальчику нести восьмилетнего было нелегко.
– Финн, – позвал Чез. – Проснись.
– Что? Мы где-то ошиблись?! – вскрикнула Натали, тыча карандашом в бумагу. – Почему ничего не понятно?
– Это «а», это «б»… нет! – Эмма схватилась за голову, и волосы у неё окончательно растрепались. – Ты права. Похоже, мама в следующем абзаце сменила шифр. Мы не можем дочитать письмо до конца! Нужно искать новый ключ!
– Но хоть что-то вы разобрали? – с надеждой спросил Чез.
– Вот, – сказала Натали, протянув ему листок, полный зачёркиваний и неровных букв. У Натали был каллиграфический почерк, но, смешиваясь с каракулями Эммы, похожими на записи безумного учёного, даже её аккуратные заметки постепенно становились всё неразборчивей и неразборчивей.
Чез поудобнее устроил сонного Финна и нерешительно начал читать:
– «Я не…» – Он застрял на следующем же слове, потому что там было слишком много помарок и зачёркиваний.
Эмма выхватила у брата бумагу.
– Сейчас прочту, – резко сказала она.
Хотя Чез сомневался, что она на него злится.
– Мама написала: «Я не знаю, сколько лет вам теперь, когда вы это читаете. Я представляю вас такими, какими видела в последний раз, но, возможно, я выбрала слишком сложный шифр, и вы стали старше. Может быть, вы вообще уже выросли. Поэтому я не знаю, как лучше объяснить.
Мир, из которого мы пришли, был опасным местом. Мы с вашим папой состояли в организации, которая пыталась сделать его лучше, разоблачая обманы тех, кто стоял у власти. Но влиятельные люди не любят сходить со своих постов, а если они действительно плохие, то пойдут на что угодно, лишь бы не утратить влияния. Наши правители объявили, что критиковать их незаконно – нельзя даже говорить правду о том, что они делают. Мы решили, что будем продолжать нашу работу втайне и в конце концов
