Паутина прошлого - Дмитрий Корсак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ничего себе, – пробормотал Брагин.
– У молодежи сейчас в ходу термин «химсекс», не слышал?
Брагин покачал головой.
– А стоило бы знать, – проворчал Фишман. – Только выбор странный, неподходящий.
– Для чего неподходящий?
– А ни для чего. Насильники обычно используют другой препарат, для усиления либидо он тоже не особо годится. Хотя если там были подростки, то чего им усиливать, у них и так гормоны зашкаливают. Скорее всего, что смогли достать, то в рот и положили. Могли и вообще не знать, что употребляют. Школу закончили, а как груднички – тянут всякую гадость без разбора.
Фишман продолжал по-стариковски бурчать на молодежь, отдавая должное хозяйским припасам, а Брагин вновь погрузился в размышления.
Получается, Олег говорил правду про звонок Гоши? Может, и все остальное тоже правда? Хотя что – «все остальное»? Зачем Маврин принес наркотик? Собирался принять сам? Накачать остальных? Факты, нужны факты. Подобные рассуждения со всякими «может быть» допустимы для таких вот посиделок с пивом и форелью, но никак не для следствия.
– Все? – спросил Брагин.
Как оказалось, не все. Самое пикантное судмедэксперт припас напоследок. Оказывается, где-то за час до смерти у Чистяковой был секс с двумя партнерами. Вернее, Фишман полагал, что с двумя, хотя в отчете этот момент отражать не стал.
– Одновременно? – вырвалось у Брагина.
– Экий ты затейник, Викентий, – хохотнул Фишман. – Жениться тебе надо. Бери с меня пример, я человек порядочный, семейный, мне такое в голову не придет.
– Так что с сексом?
– С сексом лучше, чем без него, – назидательно ухмыльнулся судмедэксперт. – Только вот то, что я тебе сейчас поведаю, – это всё домыслы и фантазии, которые к отчету не пришьешь. Может, конечно, я не прав, может, я тут умничаю на ровном месте…
– Давай без предисловий, – проворчал Брагин. – Когда ты в последний раз неправ был?
– Тогда слушай. – Фишман вылил остававшееся на дне виски себе в стакан. – Эх, что ж такое, опять закончилось…
Брагин терпеливо ждал, когда друг соорудит себе бутерброд из остатков ветчины и прожует первый кусок.
То, что их было двое, – догадка, выверт интуиции, замешанный на длительном опыте, только интуицию к отчету не пришьешь, поэтому Фишман говорил осторожно, не давил авторитетом, оставляя другу время осмыслить сказанное.
С первым парнем у Лены все прошло замечательно, по обоюдному согласию, а вот со вторым не получилось – она сопротивлялась, свидетельством чему гематомы и ссадины. Опознать Номер Один будет нетрудно, генетического материала в избытке, а вот с Номером Два будут проблемы – у него ничего не вышло.
– С чего тогда ты вообще решил, что их было двое? – засомневался Брагин. – Может, она сопротивлялась сначала, а потом решила уступить?
– Не получается, – помотал головой Фишман. – После яростного сопротивления бережный и спокойный секс? Так не бывает. И порядок именно такой: сначала секс, потом сопротивление, только не спрашивай, почему я так думаю, на долгую лекцию я сейчас не способен. Ну что, есть кандидаты на роль героев-любовников?
– В ассортименте, – буркнул Брагин, не уточняя.
Завершив визит солидной кружкой кофе, Фишман охлопал живот и тяжело поднялся. Уже в коридоре, надев ботинки, он вдруг странно взглянул на товарища и неожиданно спросил:
– Как тебе с Юберевой работается?
– Вроде нормально, если не считать того, что утром она опаздывает, а вечером отпрашивается.
– Ну, смотри сам, – туманно ответил судмедэксперт.
– Если знаешь чего – скажи.
– Ну… – Фишман непривычно замялся. – Слышал кое-что. Помнишь такого Василевского? Которого еще из-за фальсификации улик уволили. Так намедни слышал, будто это Юберева отличилась, а когда запахло жареным, тут же сдала Василевского, все свалив на него, а потом быстро ушла в декрет. Так что ты с ней ухо востро держи.
Неприятная информация. Но чего мы будем стоить, если станем верить любому навету на тех, с кем работаем рука об руку?
Подполковник со вздохом оглядел разоренную кухню, костлявый остов форели, вспомнил свои первоначальные сомнения насчет величины рыбины и занялся уборкой. Под мытье посуды ему всегда думалось отлично. Руки заняты – мысли свободны. Вот и сейчас, проводя губкой по поверхности тарелки, он восстанавливал в памяти ключевые моменты разговора. Картина вырисовывалась неприглядная.
Получалось, когда Лапушкина уединилась с Зайцевым, Чистякова тем же самым занималась с Мавриным – больше не с кем. Только вот Маврин вряд ли добровольно захочет сдать ДНК. Да и не докажет это ничего. Скажет, да, секс был, но потом ее никто и пальцем не тронул. Почему сразу не рассказал? Потому что не хотел компрометировать погибшую девушку и бла-бла-бла. И от наркотиков отопрется – адвокат расстарается. Но тогда роль насильника достается Серебрякову, больше некому. И почему Маврин с Зайцевым умалчивают о драке? Причем оба. У Зайцева разбит правый угол рта, значит, удар нанесен слева, а Маврин как раз левша – единственный в компании. И на левой руке у него характерные ссадины. Что такого стоит за этой дракой, почему они ее отрицают?
Грязная посуда закончилась, осталось вытереть стол. Брагин намочил тряпку и провел по столешнице. Смахнул крошки в ладонь. В замешательстве посмотрел на духовку: надо бы тоже вымыть, но…
Конец сомнениям положил телефонный звонок. Номер был незнакомый.
– Слушаю.
На другом конце молчали, громко дыша в трубку.
– Говорите, слушаю, – повторил Брагин.
– Это Ватсон, – приглушенным голосом прошептала трубка.
– Какой Ватсон?
– Ну Саша… – вновь прошептала трубка. – Брат Лены.
– А… – хмыкнул подполковник. – А чего шепчешь?
– Так поздно уже, родители думают, я сплю. А я ждал, пока они доругаются, чтобы вашу визитку забрать.
– Ну, делись информацией, Ватсон. Чего нарыл?
Оказывается, Саша всерьез решил помочь Брагину и целый день следил за участниками «вечеринки». Но все вели себя так, будто ничего не произошло. Лишь ближе к вечеру мальчику удалось подслушать разговор Вадима Маврина с Натальей.
Молодые люди встретились в заброшке – бетонном остове недостроенного жилого дома. Место было тихим, безлюдным, даже окрестные наркоманы почему-то обходили стороной, лишь иногда мальчишки играли там в «живую “Доту”». Смекнув, что не просто так рафинированная красавица в белых туфлях пробирается сквозь кучи строительного мусора и собачьего дерьма, Саша незаметно направился следом. На втором этаже Наталью уже ждал Вадим.
Чем хороша была заброшка – так это акустикой. Звук разносился очень далеко. А с учетом того, что после строителей осталось много всяких ненужных вещей, за которыми легко спрятаться, незаметно подобраться к разговаривающим было совсем нетрудно. Что Саша и сделал. А еще сумел записать разговор на свой телефон. Правда, голоса не всегда удавалось разобрать, да и сам разговор записался не с начала.
– Ты совсем дебил?! – негодовал женский голос. – Экспертиза покажет…
Ответ прозвучал неразборчиво.
– Мог бы и сказать, придумали бы, как эту стерву укоротить.
– Ага, чтобы вы вдвоем меня шантажировали, – прорезался характерный молодой басок, в котором Брагин без труда узнал голос Вадима Маврина.
– Вот так прямо и шантажировала?
Опять неразборчиво.
– Вот дерьмо! А если плюнуть на ее угрозы? Что она могла сделать? – спрашивал
