Эмигрант - Алла Щедрина

Вопль червяка оборвался матом. На пути мужчин проявилось двое – чудище, смахивающее на змея, ползущего по воздуху, и крылатый человек. Оба возвышались над спутниками чуть не в два раза. Кстати, по структуре их тела подозрительно напоминали Касту‑горгулью. И намерения, кажется, были такие же недружелюбные.

– Ну всё, – пробурчал червяк. – Кранты.

Хеннера накрыло бешенством. Пи... какое .... .....!!! Теперь они сдохнут из‑за того, что этому ползуну приспичило нажраться силы!!!

Монстры кинулись на мужчин, вампир, всё на той же волне бешенства, вмиг перекинувшись в боевую испостась, рванул навстречу. Всё равно не жить, эти жалеть точно не станут, так хоть оторвётся в драке!

Он и не подумал доставать оружие, просто вцепился в змеюку голыми руками, дрался, грыз, выворачивался из чешуйчатых колец, сдавливающих так, что ребра трещали, рвался к гребенчатой тупой морде. Под удачным ударом лопнул левый глаз змея, Хеннер взвыл, когда отвратительная обжигающая жидкость плеснула на кисть руки – тоже левой. Вцепился обеими руками в челюсть, рванул в разные стороны, на излом, раздирая пасть. Клык глубоко пропорол правую ладонь, плевать, лишь бы не отпустить, из последних сил...

– Оставь, он мёртв.

Вампир поднял голову. Эштин, встрёпанный, тяжело дышащий, стоял рядом. Хеннер взглянул на обмякшее тело змея, потом перевёл взгляд за спину друга – на хромающего прочь крылатого человека. Его правое крыло свисало изломанной тряпкой, левое выглядело чуть лучше, но тоже было явно повреждено.

С трудом, преодолевая непонятную заторможенность, Хеннер спросил:

– Это... ты его?

Человек кивнул. Молча. Хеннер наконец убрал ладони с зубастой пасти. Выпрямившись, вышагнул из безжизненных колец. Ого! Голова змея осталась в том же положении, что и была – неестественно вывернутая, висящая над землёй, словно её всё ещё держали. Заинтересовавшийся вампир пнул в морду чудищу ногой – оскаленная башка с частью шеи отломилась и брякнулась в снег. Хеннер пригляделся – излом блестел льдом. Мёртвая тварь превратилась в ледяную статую.

– Ты собираешься меня поднимать? – язвительный бас заставил обоих вздрогнуть. – Или великому герою, победившему Стража, зазорно таскаться с таким ничтожным существом?

– Извини, сейчас.

Кажется, слова, да и движения тоже, давались Эштину не слишком легко. Он долго оглядывался, и наконец поднял пушистую заразу, отыскать которую среди истоптанного, взрытого снега оказалось отнюдь не просто.

Оказавшись на плече, червяк скомандовал:

– А теперь быстр‑ро ноги в руки и в палатку! Бегом!

Мужчины переглянулись. Хеннер поморщился, Эштин вяло махнул рукой.

– Хотите занять место этих ледяных истуканов? Нет? Тогда живо, нечего тормозить!!!

Хеннер, сообразивший, что червяк не просто так изгаляется, повернул к дому и потянул за собой человека. А червяк только покрикивал:

– Живей, не спите! Двигайтесь, ну! Бежать, а не ползти! Или вы думали, удаль показали, и победа?! Вино, девочки, чествования? Наивные... Теперь главное не окочуриться... не преобразоваться. Ещё быстрей!

На полпути, вампир, кое‑как согревшись на бегу, наконец осознал весь кошмар ситуации. Теперь ЭТО будет не только плеваться, а ещё и говорить. Ох‑хренеть! Может, повеситься сразу? Хотя нет, лучше удушить тварь! Наступил... случайно. И проблема решена! Хеннер плотоядно оскалился.

Мадж и Шенд сначала вытаращились на ввалившуюся парочку, потом подскочили – один полез за спиртным, другой выволок тарелки и стал наваливать в них жаркое... кстати, мигом разогревшееся – маг, чтоб его. Хеннер ошалело уставился на суетящихся мужиков – это они с Эштином так хреново выглядят?

– К печке оба, поживей!

Опять червяк, чтоб его. Хеннер к теплу подвинулся, но не преминул огрызнуться:

– Раскомандовался! Не хрен было лезть к этому... – обозвать как‑то дерево‑водопад‑столб у вампира фантазии не хватило. Но это не помешало высказать претензии до конца. – А то вздумал нажраться на халяву, а получилось за наш счёт!

– Ничего, не облезли! – хамски отозвался червяк. – И вы своё тоже отхватили, между прочим! Или ты думаешь, что со Стражем исключительно личной доблестью справился? Вспомни, как ты против Касты ничего сделать не мог! А Страж ничуть не слабей, просто ипостась у него одна.

Пока они переругивались, Мадж сунул всем стаканы, плеснул в них настойки – между прочим, не слабенькой, градусов под шестьдесят точно. Шенд расставил тарелки с едой и ложками, сразу закусить будет чем.

– Не хами, – вдруг в пустоту предупредил Шенд. – Когда и что пить – наше личное дело. А то не посмотрю, что мелкий, накостыляю.

До Хеннера наконец дошло, он даже замер, не донеся стакан до рта:

– Ты... пресмыкающееся! Ты что, не вслух говоришь?

– А у меня есть чем?! – возмутился червяк.

Хеннер поперхнулся:

– Значит, говорить нечем! А в мозги залезать...

– Вот поэтому мне и надо было добраться до Источника – чтобы хватало сил достучаться в ваши головы! Кстати, меня зовут Хартнесс! А не гусеница, не червяк и не ползун! Ясно?!

Зря он это сказал. Поскольку хамскими репликами успел достать всех, и мужики наперебой принялись изгаляться, перебирая подходящие "определения". Даже Эштин внёс свою лепту, хоть и старался подшучивать над любимцем помягче. Хеннер только посмеивался, слыша приглушённое басовитое рычание – ничего, заслужил. Всего‑то минут через двадцать остановились на "гусениц". В смысле, гусенице мужского рода.

Пока шла перебранка, вампир опрокинул в себя алкоголь и блаженно зажмурился – от желудка пошла волна, взбадривая, возвращая чувствительность и ощущение нормальности. Судя по выражению лица Эштина, у него были похожие ощущения.

Уставившись в тарелку, вампир вдруг выругался. Громко и с чувством – олень! Ну возвращаться поздно – от туши ничего уже не осталось... Кости и копыта не в счёт.

– Что‑то стряслось? – поинтересовался Эштин.

– Из‑за твоего любимого питомца я остался без свежего мяса, – вампир с нехорошим выражением уставился на тварь. – Может, тебя зажарить вместо оленины?

– Отравишься, – фыркнул тот.

Хеннер сплюнул, проглотил с дюжину ложек мяса с грибами, цапнул куртку и направился на улицу. Буркнув:

– Я на охоту.

– Постой, – окликнул его Мадж. – Что, обойтись никак?

– Я нормально поесть хочу! – возмутился вампир. – Один раз за сколько времени!

Квартерон, вздохнув, пробурчал что‑то нелицеприятное. И сообщил.

– Недалеко оленуха бегает... Или тебе охотиться по наводке гордость не позволяет?

Хеннер подумал и рукой махнул.

– Показывай. Спасибо.

...Буквально час спустя на костре жарилось свежее мясо. Причём Хеннер успел перехватить и сырого, ещё тёплого. Вкуснота!

Хотя жареное, свеженькое тоже очень неплохо. Наевшись до отвала, вампир развалился на спальнике и вполуха слушал затянувшуюся дискусию "что такое Источник и какими свойствами обладает". Шенд даже с Мэлтом связался через кристалл, спросить, знает ли тот что‑нибудь.

Кстати, с Анвила целитель ускользнул без проблем и теперь устраивался в Клане. Правда, после отлучения его магический уровень упал до минимума и развивать теперь его придётся долго и муторно. К тому же Мэлт мимоходом упомянул, что, как выяснилось, его познания в медицине оказались очень однобокими... Так что в клиники его никем, кроме как низшим медицинским работником, брать не соглашались.

Шенд возмутился, попытался даже денег целителю занять – тот только посмеялся. Уж с чем, а с финансами проблем у Мэлта не было – не зря же он столько лет был компаньоном Девита. Но надо было приводить в порядок магические способности, а заодно и "натаскиваться" по профессии. А никакой нормальный преподаватель с нынешним магическим уровнем целителя возиться с ним не соглашался, ни за какие деньги. Так что оставался только вариант "обучения на практике". Пусть даже и где‑нибудь санитаром – для начала.

Об Источнике Мэлт не сказал почти ничего, зато с любопытством принял участие в общем обсуждении и вывалил на Эштина, Хеннера и червяка кучу вопросов. Правда, ответы Хартнесса ему передавали вслух – говорить с целителем своим способом тот не мог.

В результате ни к чему сверхумному не пришли. Ясно, что Источник – концентрат местной, специфической магии. Только естественный или искусственный – непонятно. И ясно, что он воздействует на окружающее, и что можно пользоваться его мощью, причём по‑разному. Так, как это сделал Хартнесс – гусениц нехотя признался, что вырос "на пару витков" и что при нормальном развитии ему для этого лет сорок надо было бы. И просто "подзарядиться", как это сделали Хеннер с Эштином.

– Вы, ребята, на ваши новые возможности не рассчитывайте – как пришло, так и ушло, – менторским тоном вещал Хартнесс. – А если что и осталось, то немного совсем. Потому что силу надо уметь удержать и своей сделать. А не просто так, с наскока... Стражи, между прочим, так и получаются – заявился какой‑нибудь дуболом к Источнику, на халяву силы нажраться. А у самого ни мозгов, ни понятий, ничего. Силы‑то он хватанул, а удержать не может. И без силы этой больше обходиться не может – она как наркотик. Вот и остаются там Стражам. Живут, пока кто‑нибудь их не прикончит.