Девушка из Германии - Армандо Лукас Корреа

а некоторые женщины даже просили меня подождать несколько секунд, пока они поправят макияж. Единственный человек, который не позировал, был Лео. Если он замечал, что я хочу его снять, он останавливался, чтобы снимок не получился смазанным.

Я сфотографировала Лео с отцом. Господин Мартин с усталым видом сидел в кресле, укрыв ноги серым одеялом. С последней нашей встречи он постарел. Рядом с ним улыбался Лео, обнимая отца за талию.

– Кольцо будет твоим, папа обещал мне, что в Гаване отдаст его мне, – торопливо проговорил Лео. Он частенько говорил путано, и, казалось, только я могла его понять.

– У меня будет брат. Мама на третьем месяце. – Сменив тему, я ушла от необходимости благодарить его за кольцо и смогла избежать неловкого момента.

– Еще один рот, который надо кормить, – был его ответ.

На этот раз я ждала поздравлений, чего-то вроде того: «Здорово, у тебя будет братик или сестра!», но, как всегда, Лео проявил практичность и сразу перешел к сути.

Мы первыми поднялись на прогулочную палубу, когда по громкоговорителям объявили, что мы приближаемся к Азорским островам.

Мы с Лео встали с моими родителями у перил на левом борте и смотрели на показавшиеся вдали острова. Никто не кричал: «Земля прямо по курсу!», как обычно делали герои приключенческих книг, которые мне доводилось читать. Палубы были заполнены пассажирами, вглядывавшимися в даль в мрачном молчании.

Воздух был морозным: наступала ночь. Несмотря на то что Лео клятвенно пообещал, что скоро откроют бассейн, я не могла представить, что кто-то рискнет залезть в воду при таком холодном ветре. До тропиков, где можно было бы загорать, еще было слишком далеко.

У меня началась морская болезнь – то ли оттого, что я слишком долго смотрела вдаль, то ли от известия о том, что скоро родится ребенок. Я вдруг обнаружила, что мне приходится держаться за поручень, чтобы не потерять равновесие.

Чем ближе мы подходили к островам, тем сильнее мне казалось, что корабль качает то в одну, то в другую сторону.

Мама прислонилась к папе. Она чувствовала себя под защитой самого сильного мужчины в мире. Папа прижал ее к себе, но в его глазах мелькнуло что-то, похожее на тревогу. Я попыталась угадать его чувства. О чем отец мог думать, что его беспокоило – чувствовал ли он себя больным или измотанным, или его одолевало сожаление о том, что ему пришлось бороться все это время, и он был готов сдаться. Я не знала, почему ему страшно, ведь мы были вместе. Мы в безопасности, папа. Нам удалось бежать. Германия все дальше и дальше от нас.

Мы на полной скорости пронеслись мимо Азорских островов. Когда мы увидели, что они начали удаляться от левого борта, возникло ощущение упущенной возможности, как будто безопасный путь к свободе теперь был недоступен. Каково было бы жить там, вдали от огров? Нам следовало бы купить визы на Азорские острова.

Мы могли бы стать их новыми жителями. Конечно, мы бы изменили их название. Вместо Азорских островов я бы назвала их Нечистыми островами. Наши дети говорили бы на изобретенном нами нечистом языке, который отличался бы от нашего родного. Первая в мире страна Нечистия.

Именно здесь родился бы ребенок, мой брат или сестра, свободный от несчастья быть немцем, от необходимости говорить на немецком языке. Какое счастье быть нечистым! Не нужно было бы ни от кого прятаться, потому что вокруг не было бы ни одного чистого человека.

Только подумай,

Лео,

просто рай!

Лео взял меня за руку. Мои родители ничего не заметили, погрузившись в собственные мысли. Прислонившись друг к другу, они смотрели на горизонт, куда уплывали острова, снова затерявшись посреди мрачной Атлантики.

Моя рука замерзла, но Лео согрел ее своей.

– У меня есть пара роликовых коньков на завтра. – Лео мог избавиться от любых мрачных мыслей. И я уже представляла, что меня ждет, когда я проснусь утром.

– Ты сможешь научиться за час? – спросила я его. Лео взглянул на меня, как бы говоря: «Конечно, научусь, и гораздо быстрее, чем ты думаешь». Его смех был заразителен. Смех был лучшим решением.

В тот момент я осознала, что папа наблюдает за мной с тревогой… а я в это время мечтала о Лео и коньках! Думаю, папа, тебе пора прервать молчание и дать нам почувствовать, что ты здесь, с нами, что думаешь о нас. И если что-то происходило бы, ты сказал бы нам, потому что ты знаешь, что я сильная. С тобой мы всегда чувствуем себя в безопасности.

Голос отца прозвучал торжественно, когда он коротко объявил:

– Мы на полпути к цели.

Телеграмма от компании «Гамбург – Америка Лайн»

Вторник, 23 мая

Сегодня должен был быть вторник. С тех пор, как мы поднялись на борт, никто даже не задавался вопросом, какой сегодня день недели. Нас интересовало только, сколько дней осталось до высадки. Я не могла дождаться, когда наступит суббота, день нашего прибытия в порт. Вдобавок ко всему это был мой день рождения, и он выпадал на вторник, худший день из всех. Впрочем, какое это имело значение? Мы плыли посреди Атлантического океана и будем плыть до пункта назначения еще почти неделю. Я уже даже не считала себя невезучей.

Я проснулась рано, потому что член команды, посланный капитаном, пришел искать папу. Я решила не говорить об этом Лео. Он бы только начал строить бесконечные домыслы и теории заговора.

Мама была на взводе уже несколько дней. Я думала, что обнародование ее тайны поможет сбросить напряжение, но этого не произошло. Маму переполняли предчувствия, зачастую беспочвенные, которые она не переставала обдумывать. И она оставалась в постели, утопая в пуховых подушках и прячась от солнечного света, проникающего через иллюминатор.

Все знали, что я не хочу праздника, так как праздновать было нечего. Но даже капитан знал, что у меня день рождения. Лео сказал,