Почему распался СССР. Вспоминают руководители союзных республик - Аркадий Дубнов

– Насколько хорошо Горбачев понимал происходящее в Эстонии и в соседних республиках? Были ли у вас с ним личные встречи?

– Это стоит спросить у самого Горбачева. Его мемуары оставляют впечатление, что он был информирован недостаточно хорошо. Например, в книге «Наедине с собой» он пишет: «В Прибалтике республиканские Компартии не смогли, не сумели наладить конструктивные отношения с умеренными группами в народных фронтах и попросту отдали, уступили все политическое поле сепаратистам-экстремистам» (цитата со страницы 549. – А.Д.). С такой оценкой я решительно не согласен. А личных встреч с ним у меня было немало.

– Известно, что Эстония наравне с другими балтийскими республиками, а еще Грузией, Арменией и Молдовой не участвовала в подготовке нового Союзного договора. Были ли со стороны Москвы попытки уговорить вас присоединиться к этому процессу?

– Со мной эту тему не обсуждали. Потому что было очевидно, что нашим искренним желанием было выйти из состава СССР и восстановить свою государственность.

– Как бы вы вообще охарактеризовали происходящее в Москве в тот период? Как вам из Таллина виделось столкновение разных группировок внутри союзного центра?

– Противостояние было острым, и в итоге оно вылилось в путч и вооруженные столкновения. А это уже представляло серьезную угрозу для всей страны, ведь нельзя забывать, что Советский Союз обладал мощным ядерным потенциалом. Так что мы должны быть благодарны тем силам, которым удалось предотвратить возможную гражданскую войну.

– С какими основными проблемами – экономическими, политическими, социальными – столкнулась Эстония в первые годы независимости?

– Трудностей было много – внезапная потеря всесоюзного рынка сказалась практически на всех сферах жизни. Приходилось заниматься и предотвращением возможных провокаций. Но в целом наши первые после восстановления независимости правительства сумели со всем справиться.

– Принято считать, что балтийские республики никогда не были советскими в полной мере, а в СССР к ним относились как к своему собственному «Западу», поэтому им позволялось чуть больше, чем остальным в составе Союза. Чувствовали ли вы такое отношение?

– Я не разделяю это мнение. У нас действительно был опыт независимости, и он оставался в сознании всех народов Прибалтики. Да, в условиях оккупации мы, возможно, предъявляли требования более высокие, чем в других частях СССР. Но никакого особого отношения к нам не было, за исключением особого страха центральной власти перед проявлениями «национализма» и, как следствие, предупредительных мер, среди которых была политика русификации. С тех пор как мы сумели восстановить свою государственность, мы действовали строго по законам международного права. И законодательную, и исполнительную власть сегодня во многом осуществляет молодое поколение, и это хорошо, поскольку эти люди выросли уже в свободной стране. Мы должны помнить, что народ является высшим носителем власти, и делать все необходимое для сохранения независимости нашей страны. Мы населяем этот уголок земли между Финским заливом и Чудским озером с древних времен, и ни у кого нет ни юридического, ни морального права отобрать его у нас.

Тенгиз Сигуа, экс-премьер-министр Грузии

«Горбачев принуждал, Гайдар – никогда»

Тенгиз Ипполитович Сигуа

Родился в 1934 году в грузинском селе Лентехи

Доктор технических наук, был директором Института металлургии АН Грузинской ССР

С ноября 1990 по август 1991 года был председателем Совета министров в правительстве ГССР Звиада Гамсахурдии

Исполнял обязанности премьер-министра Грузии в 1992–1993 годах

Ушел в отставку в 1993 году, когда парламент Грузии не утвердил бюджет, предложенный его правительством

Интервью состоялось в сентябре 2016 года

* * *

Когда я приехал, в квартире Тенгиза Сигуа шел грандиозный ремонт. Хозяин, извинившись за хаос, усадил меня на кухне и угостил теплыми домашними хачапури.

«…Мне до сих пор стыдно: два дня он у меня гостил, а мы так и не пообедали. Хачапури и чай, хачапури и чай – так мы и работали оба дня до двух часов ночи», – это он об эстонском премьере [Эдгаре] Сависааре (занимал этот пост с мая 1990 по январь 1992 года. – Прим. ред.).

«…Когда жена так сидит на голове у мужа, он не президентом, а директором магазина должен быть», – это об экс-президенте Грузии Звиаде Гамсахурдии.

«…Он выходит из машины, начинает целовать. Водкой пахнет страшно! То есть пообедал», – это о Борисе Ельцине.

«…Назарбаев вскочил и громко выругался по-русски. Уже протянул руку, но я схватил его, чтобы он не ударил Ельцина», – это об одном из саммитов СНГ.

Мой собеседник, некогда весьма высокопоставленный чиновник, помнит многое и рассказывать об этом вслух не стесняется.

Сигуа – очень яркий и гордый человек. В то, что он мог перечить Ельцину, Эдуарду Шеварднадзе (был первым секретарем ЦК КП Грузии с 1972 по 1985 год и министром иностранных дел СССР с 1985 по 1990 год. – Прим. ред.) или Гамсахурдии, если ему не по нутру были их поступки, веришь безоговорочно. Его объяснения причин распада СССР противоречивы. С одной стороны, по словам Сигуа, виновата Америка, втянувшая СССР в гонку вооружений и уронившая цены на нефть. С другой – советское, а потом и российское руководство, среди ошибок которого – провокация Абхазии и Южной Осетии на конфликт с Тбилиси и создание ячеек так называемых интерфронтов по всему СССР. С третьей – «сами грузины натворили немало глупостей». Это он, к примеру, про 50-тысячный поход грузинских националистов на Цхинвали в ноябре 1989-го, в котором участвовал и тогдашний лидер ЦК Компартии Грузии (речь о так называемом «Мирном походе» – акции противников южноосетинского движения за автономию. – Прим. ред.).

Тенгиз Сигуа в подробностях вспоминал о встрече с госсекретарем США Бейкером в феврале 1991-го в американском посольстве в Москве. В ней, помимо моего собеседника и Гамсахурдии, участвовали армянский премьер [Вазген] Манукян, патриарх Алексий, мэр Москвы Гавриил Попов и советские академики-экономисты. О том, что Бейкер обещал республикам, готовым провести радикальные экономические и социальные реформы, солидную финансовую помощь, я впервые узнал от своих собеседников по юбилейному проекту. Считается, что таким образом Штаты способствовали развалу СССР, но, слушая воспоминания Вазгена Манукяна и Тенгиза Сигуа, понимаешь, что, вероятно, все обстояло в значительной степени наоборот: осознавая, что единству Союза не устоять, американцы опасались неконтролируемого развала ядерной державы и стремились предупредить последствия.

* * *

– Когда вы впервые задумались (и задумывались ли вообще) о том, что СССР может перестать существовать, а Грузия станет независимой?

– Я хорошо разбирался в советской экономике и к концу 1980-х годов понимал, что она трещит по швам. Я тогда был членом Всесоюзной комиссии по развитию горного дела, металлургии и машиностроения. Это была солидная комиссия, около 35 человек в