Почему распался СССР. Вспоминают руководители союзных республик - Аркадий Дубнов

– И все же Народный фронт Эстонии был менее радикальным, чем аналогичные движения в соседних странах. Как по-вашему, это способствовало более спокойному процессу обретения независимости? Помогло избежать кровавых трагедий?

– Тут важна и деятельность руководства Эстонии. Она была нацелена на сохранение спокойствия и порядка, но при этом – на изменение законодательства. Спокойному развитию событий способствовало, несомненно, и то, что у Вайно Вяльяса были хорошие личные отношения с Михаилом Горбачевым.

– Трагические события января 1991 года в Риге и Вильнюсе, когда советская власть пыталась силой остановить движение к независимости, как-то повлияли на политическую атмосферу и настроения в Эстонии?

– Разумеется, мы очень внимательно следили за этим. Да и у нас ситуация могла принять серьезный оборот. 15–17 января 1991 года Москва планировала вывести на улицы военные подразделения, чтобы обеспечить плановый призыв эстонских молодых людей в армию. Интердвижение (созданное в 1988 году интернациональное движение рабочих ЭССР, которые оппонировали Народному фронту. – Прим. ред.) в это время должно было организовать при поддержке рабочих заводов союзного подчинения митинги и забастовки. На улицы вышли бы 30–40 тысяч человек, которые при поддержке военных смогли бы свергнуть законное правительство Эстонии. Но этот план центральных властей провалился – во многом благодаря состоявшемуся по моей инициативе визиту в Таллин Бориса Ельцина (это произошло 13 января).

– Расскажите подробнее о той встрече.

– 13 января 1991 года, когда случилась трагедия в Вильнюсе, посреди ночи мне позвонила супруга Ландсбергиса и попросила о помощи. Я тут же позвонил Ельцину в Москву и попросил его приехать к нам. Но сразу соединить меня с ним не смогли. Через несколько часов он перезвонил мне: «Я готов. Как только найду самолет, вылечу». Вскоре он прилетел в Таллинн, а я попросил приехать к нам и Ландсбергиса, и Горбунова. Ландсбергис, правда, не смог – литовский парламент блокировали омоновцы. Но приехал его заместитель. Мы приняли совместное четырехстороннее заявление в поддержку суверенитета наших стран. После этого Ельцин собрался улетать, но возникли непредвиденные трудности – таллиннский аэропорт блокировали активисты Интердвижения. Тогда мы решили отправить Бориса Николаевича машиной в Нарву. Но секретно, чтобы не узнала даже эстонская госбезопасность. Мы нашли «Чайку», я связался с ленинградским руководством и договорился, что оттуда Ельцина отправят самолетом в Москву – ему необходимо было срочно возвращаться. В итоге все вышло удачно.

– Как вы думаете, зачем эта встреча была нужна Ельцину?

– Борис Ельцин был государственным деятелем, который в своих решениях руководствовался в первую очередь интересами России, но при этом видел и более широкую картину. Мы очень благодарны ему за поддержку, хотя понимаем, что все это было нужно и ему самому. Думаю, он нуждался в союзниках, чтобы противостоять Горбачеву. Что касается нас – мы всегда помнили, сколько эстонцев погибло во Второй мировой войне: двести тысяч человек (большая часть погибла в лагерях. – Прим. ред.). Поэтому мы искали мирную поддержку и стремились сделать так, чтобы ни одна капля крови не пролилась на нашем пути к суверенитету (особенно после того, что случилось в Литве и Латвии, где в ходе столкновений с омоновцами погибли люди). Мы имели дело с тоталитарным режимом, который не брезговал применением оружия против своих народов, и было очевидно, что совместно идти к независимости проще.

– Пятнадцатого мая 1990 года противники независимости – несколько сотен человек – хотели захватить здание Верховного совета Эстонии. Они требовали отмены закона о символике (по нему отменялись герб, флаг и гимн ЭССР, вместо наименования «Эстонская Советская Социалистическая Республика» вводилось «Эстонская Республика», Эстония объявлялась неделимой независимой республикой с верховенством местных законов. – Прим. ред.) и отставки руководства республики. Как удалось предотвратить перерастание этой акции в более серьезное столкновение с властями? И кто за ней стоял – Интердвижение?

– Поводом для этих событий действительно стало принятое 30 марта 1990 года Верховным советом Эстонской ССР решение о государственном статусе Эстонии. Этим документом власть СССР на территории Эстонии была провозглашена недействительной и был объявлен так называемый переходный период для восстановления Эстонской Республики. Интердвижение, которое действовало с 1988 по 1991 год, выступало за сохранение советских порядков и против восстановления независимости Эстонии. Наиболее активно это движение развернулось на заводах союзного подчинения. Пятнадцатого мая разбушевавшимся членам Интердвижения удалось ворваться во двор парламентского дворца, но в само здание они проникнуть не смогли. Напряжение стало спадать после того, как перед мятежниками появились депутаты Верховного совета Эстонии, генерал-лейтенант Зияутдин Абдурахманов и полковник пограничных войск Эстонии Евгений Кочегаров. Благодаря тому, что войска не стали вмешиваться, и тому, что по призыву Народного фронта к зданию Верховного совета стали прибывать тысячи горожан, мятеж провалился.

– Сторонников независимости Эстонии беспокоило, что эстонцы теряют национальную идентичность. В советские годы в республику приехало много русскоязычного населения, а значительную часть эстонцев выселили в Сибирь. Можно ли считать этот фактор решающим в стремлении Эстонии выйти из СССР и определяющим в отношениях с Москвой?

– На самом деле волны русификации накатывались на Эстонию несколько раз. Политика Российской империи второй половины XIX века была нацелена на подавление самоопределения этнических меньшинств и укрепление унитарного национального государства. Но тогда усилия по русификации эстонцев были не очень успешными из-за сильного национального самосознания, основанного на древней культуре. Другой период пришелся на середину ХХ века: в июне 1941 года из Эстонии были депортированы либо отправлены в лагеря больше 10 тысяч человек. Еще свыше 20 тысяч выслали в марте 1949 года. Параллельно в Эстонию ежегодно прибывало в среднем более 10 тысяч русскоязычных представителей других национальностей. В 1970–1980-е годы начали всячески пропагандировать двуязычие, переводить на русский язык делопроизводство и вообще русифицировать государственные учреждения. Разумеется, все это отложилось в исторической памяти народа и очень сильно повлияло на наше стремление к независимости.

До Второй мировой войны Эстония была в этническом смысле одним из самых гомогенных округов в Европе. В 1934 году 88 % населения страны были эстонцами, а если брать территорию в сегодняшних границах (без Петсери и области за Нарвой) – то все 92 %. В 2011 году, по данным переписи населения, эстонцы составляли уже всего 68,5 %.

– Как складывались ваши отношения с Москвой после того, как вы обозначили свое движение к независимости?

– Достаточно интенсивно. Нас постоянно обвиняли в том, что наши законы не соответствуют общесоюзным, а меня неоднократно вызывали на ковер, требуя, в частности, чтобы я аннулировал свою подпись под Декларацией о суверенитете Эстонии. Должен сказать, что отстаивать позицию Эстонии, когда ты один, а их много и все уговаривают и давят, было трудно. Но спасало то, что, находясь в Москве, я знал, что меня поддерживает