История призрака - Джим Батчер

Я не мог ничего трогать. Я не мог заставить что-нибудь случится. Моей магии больше не было. И теперь я не только должен был отыскать своего убийцу, но еще и спасти Морта Линдквиста.

Потрясающе. Возможно,мне следует сделать это моим новым девизом: Гарри Дрезден – принимаю на себя ответственность за большее количество невыносимых ситуаций в первые 24 часа после смерти, чем большинство людей в течение всего дня.

Снегопад усиливался. Рано или поздно он разрушил бы круг, в который был пойман сер Стюарт. Но я не знал, где он теперь сможет укрыться от восхода солнца. Может, он просто знает такое место – как, казалось, имел такое и я – своего рода посмертный инстинкт самосохранения. А может быть, и нет.

В любом случае я ничего не мог с этим поделать и этот факт был ненавистен мне до глубины души. Сэру Стюарту и остальным призракам требовался Морти Линдквист. До своей смерти я был Гарри Дрезденом, чародеем. Теперь же я – Гарри Дрезден, нематериальный парень на побегушках, мастер уговоров и подлиза.

Мне чертовски хотелось что-нибудь разнести на крошечные, крохотуленькие кусочки – а потом уничтожить и эти кусочки.

По всему выходило,что это не лучшее настроение для улаживания разногласий в разумной, дипломатической манере.

– Ах, – сказал шепчущий, скользкий голос позади меня. – Она была права. Дылда вернулся.

– Посмотри на него, – сказал другой голос,более высокий и жестокий. – Он будет просто объеденьем.

– Наши приказы гласят…

– Приказы, – сказал третий голос,полный презрения. – Ее здесь нет. Мы разделим его, втроем, и не станет никого мудрее нас.

– Согласен, – сказал второй голос с нетерпением.

После паузы первый голос сказал:

– Согласен.

Я обернулся и увидел три фигуры в темных одеждах из ночи перед нападением на Дом Линдквиста. Лемуры. Их одежда колыхалась с ленивой, плавной текучестью от дуновений несуществующего ветра. Вблизи я мог разглядеть слабые образы бледных лиц под капюшонами, и блеск светящихся, голодных глаз.

– Взять его! – приказал первый лемур.

И три древних голодных призрака Чикаго поплыли к новичку.

Глава 16

Лемуры набросились, и я исчез, переместившись прямо вверх.

Я стоял в пустом воздухе в сотне футов над ними, в ярости, и ругался:

– Вы, уроды, выбрали действительно паршивое время, чтобы взяться за меня!

Капюшоноподобные головы поискали наверху, но я был нечеткой фигурой в затемненном небе, уже расплывчатый из-за снега, в то время их очертания резко выделялись на белом фоне.

Я замахнулся для удара, исчез снова и появился прямо позади лемура номер один.

Мой кулак въехал в основание его шеи, в то же время, как я крикнул:

– Бам!

Не много чести в трусливом ударе исподтишка, но это чертовски хороший способ вывести противника из игры. Несмотря на законы, правящие в мире духов, в их теле должен быть какой-то аналог человеческой нервной системы. Лемур издал придушенный стон и упал на землю, в то время как два других запаниковали из-за неожиданного нападения и исчезли. Я несколько раз пнул упавшего парня по голове и шее, помогая ему достичь состояния аналогичного сотрясению мозга. Все это время я кричал, пребывая в состоянии чистой необоснованной ярости.

Я получил сигнал об опасности за долю секунды, холодное дыхание в затылок, пульсирующая волна неосязаемого давления в спину. Я исчез, чтобы появиться на 5 футов дальше от моего нынешнего положения, я хотел быть обращенным лицом в ту же сторону, когда переместился.

Я прибыл туда вовремя, чтобы увидеть одного из оставшихся лемуров, замахнувшегося топором причудливой формы в то место, которое недавно занимал мой череп. Он споткнулся и потерял равновесие из-за промаха, а я дал ему пинка под зад – в буквльном смысле. Я отклонил верхнюю часть моего тела немного назад и сдела вид, что использую свою пятку, чтобы оставить отпечаток алюминевой подошвы канадского башмака. Это был мощный удар, особенно, учитывая при этом массу моего тела, и лемур полетел вперед прямиком в снег.

– Ну, и кто тут крутой?! – кричал я на растянувшегося лемура. Страх, и гнев, и возбуждение повысили мой голос на октаву выше, чем обычно. – Кто тут крутой?!

Капюшон упал с лица второго и мужчина средних лет совершенно непримечательной внешности вытаращился на меня в полном непонимании. Кто знал, сколько десятилетий поп-культуры упустили лемуры. Вероятно, они даже никогда не слышали о Уилле Смите.

– Я совершенно непонят своим временем, – пробормотал я.

Я же, видимо, не профи, когда дело доходит до простой математики: пока я уилл-смитничал, лемур номер три появился из ниоткуда и врезал мне бейсбольной битой по шее.

Боль была просто невероятной – гораздо больше,чем просто реакция от физической травмы,которую я ожидал бы от такого удара. Это вознесло меня на олимпийские высоты тошноты в сочетании с бепорядочным кружением пятибалльного шторма. Я почувствовал себя настолько беззаботным,что мое эго оказалось просто раздавленным. Это дало мне пару-тройку секунд для осознания,что я медленно дрейфовал боком под углом в 45 градусов от земли.В голове стоял рев; а жуткий крик триумфа и голода звенел в ночи.

Затем лемуры пришли за мной.

Я почувствовал как чертовски холодные пальцы стальными когтами вцепились в меня, стягивая вниз. Холодные, неумолимые руки тянули меня к горизонту. Я был все еще дезориентирован и едва смог повернуть голову, чтобы увидеть приближение третьего лемура.

Капюшон слетел с головы – это была юная девушка заурядной внешности:ни красивая,ни неприятная. Но ее глаза были темны и пусты;и отвратительная пустота плескалась в них. На невероятно долгое мгновение она пристально взгянула на меня и ее тело охватила дрожь мрачного восторга.

Затем она издала медленное шипение, запустила свои пальцы в плоть моего левого бицепса и оторвала кусок мяса.

Эктоплазма потекла кровью. Моей кровью. Она брызнула в воздух ленивыми капельками, которые, отлетев от меня на пару шагов, упали каплями дождя на снег.

Было больно. Я закричал.

Все трое лемуров закричали на меня, как будто в ответ на мой собственный крик. Девушка лемур с триумфом подняла вверх кусок моей плоти и сжала, держа её над открытым ртом. Струйка крови потекла ей в рот. И она издав стон наслаждения стала заталкивать кусок моих бицепсов в себя, так словно она несколько недель ничего не ела.

Ее глаза закатились. Она вздрогнула.

– О, – выдохнула она. – Боль. Он чувствовал так много боли. И ярость. И радость. О, это целая жизнь.

– Сюда, – сказал второй лемур. – Иди подержи его ноги. Моя очередь.

Девушка обнажила окровавленные зубы на него и разорвали другую, меньшую часть от моей руки. Она оторвала его, а потом наклонилась прижав мои ноги к земле. Второй лемур оглядел меня, как человек, смотрит в сторону говядины. Затем он оторвал кусок плоти от моего правого бедра.