Танцор Ветра - Константин Александрович Зайцев

Лин стояла над телом своего бойца, ее лицо оставалось бесстрастным, но пальцы сжимали рукоять слишком крепко. Я хмыкнул, сплевывая на пол кровь.

— Твои люди облажались.

Она резко выдохнула и холодно произнесла:

— Сама вижу. Все разборы полетов после выполнения миссии. — Никто не любит, когда ему напоминают об ошибках.

Я скользнул взглядом по комнате. Воздух был наполнен запахами пота, крови, сдерживаемого страха. Бой длился меньше минуты, но этого хватило, чтобы один из бойцов корчился на полу, хватаясь за вскрытое брюхо.

Хватило одного взгляда, чтобы сделать вывод — не жилец.

Мэй Лин медлила всего мгновение, затем резко всадила нож ему под кадык. Боец захрипел, дернулся и через мгновение затих. Медленным движением она закрыла его глаза. Склонив голову она что-то почти беззвучно шептала.

Затем резко вскинув голову, она издала странный, вибрирующих звук бьющий по перепонкам. Не прошло и десятка ударов сердца, как дверь тут же распахнулась, внутрь вбежали новые бойцы.

— Двое — к раненым! Остальные — за Фу Шаном! Живо!

Мэй Лин отдавала скупые приказы, а ее люди не задавали вопросов. В развернутый зев провала, в котором скрылся Фу Шан, тут же полетели светильники. А следом за ними прыгнули бойцы.

Я бросил взгляд на связанную девочку. На секунду мелькнуло дурное предчувствие: что они просто перережут ей горло. Но один из бойцов молча сдернул с койки простыню и набросил ей на голову.

Живой груз. Значит, не тронут. Пока.

Я вздохнул и выпрямился.

— И что теперь?

Мэй Лин посмотрела на меня, глаза холодные.

— Теперь мы делаем свою работу. Мой клинок отравлен, так что он далеко не уйдет. — Она сбросила маску и провела по царапине на щеке. — Вперед, партнер!

Глава 16

Катакомбы под домом воняли старой смертью. Противный, затхлый воздух злил меня. И самое странное, я чувствовал, будто меня отрезали от чего-то очень важного.

Здесь пахло сыростью, гнилью и старыми костями. Казалось, что в этом месте когда-то умерли сотни, если не тысячи людей, и влажные стены еще хранили их стоны. Каждый шаг давался с усилием, я ощущал, как грязь тянется за подошвами, словно пытаясь удержать.

Впереди двигалась Мэй Лин. Ее силуэт растворялся во мраке, но я чувствовал ее присутствие. Даже не видел — именно ощущал, как едва заметное колыхание воздуха. Она шла уверенно, бесшумно, как будто катакомбы были ее домом, а тьма — союзником. Я же чувствовал себя здесь неуютно. И я понял почему.

Здесь не было ни единого дуновения ветерка.

Где-то вдалеке эхом отразился плеск воды. Мои пальцы лишь крепче сжали рукояти ножей и я продолжил двигаться вперед. Старая змея должна быть поймана и плевать на то, что он еще опасен.

— Они далеко не уйдут, — вдруг произнесла Мэй Лин. Голос был ровный, почти ленивый, но в нем таилась натянутая пружина. Лорд-когтя была в бешенстве, но очень хорошо себя контролировала.

Я бросил взгляд на пятна крови, исчезающие в темноте впереди. Фу Шан медленно теряет силы, но вспоминая его выносливость это может длиться очень долго.

— Уверена? — недоверчиво спросил я, проверяя, насколько легко выходят метательные ножи из ножен. В этот раз я не собираюсь рисковать. Измененная сука получит десяток заточенных железок, прежде чем успеет выйти на удобною дистанцию.

— Мой клинок отравлен, — спокойно ответила она, полностью игнорируя мой тон.

Мои губы искривила злая усмешка. Значит, Фу Шан будет терять свои силы с каждой минутой. Но это не объясняло главного.

— Почему он сбежал? — спросил я. — У него был шанс на победу. И мягко говоря высокий.

Это не укладывалось в голове. Фу Шан не был трусом. Он бился, когда мы столкнулись, как загнанный зверь, не жалея сил, явно рассчитывая на убийство. Но затем… просто исчез.

— Почувствовал яд, — сказала Мэй Лин с усмешкой. — Решил не рисковать. И еще он похоже знает о тактике наших отрядов. Если бы не было сигнала, то через сто ударов сердца мои бойцы ворвались бы в комнату и тут уже не было эффекта неожиданности.

Я бросил на нее короткий взгляд. Лицо Мэй Лин оставалось бесстрастным, но что-то в глазах выдавало скрытое удовлетворение. Она знала, что этот яд ослабит старую змею. Вопрос был только в том, как скоро.

Мне не нравилось это место, мне вообще не нравилось находиться под землей. Там где я не мог ощущать дуновение ветра. И еще больше мне не нравилось, что чувство направления здесь было намного сильнее. Оно говорило, что мне надо куда-то еще глубже вниз и на северо-восток.

Погруженные в свои мысли мы приблизились к развилке. Узкие тоннели уходили в разные стороны, их стены, покрытые плесенью, поблескивали в свете фонаря, который кто-то обронил на землю. Внутри еще теплился слабый огонек.

Значит, мы близко.

Громкий звук и тоннеля справа. Затем короткий вскрик, быстро оборвавшийся.

Я инстинктивно шагнул ближе к стене, перехватывая нож. Но Мэй Лин жестом остановила меня.

— Спокойно. Это мои люди, — коротко бросила она и наклонила голову словно прислушиваясь. Через мгновение ее губы посетила удовлетворенная улыбка. А я только сейчас обратил внимание на крупную нефритовую серьгу в ее ухе. От нее ощутимо шли странные вибрации, которые раньше я не ощущал.

— Мои охотники их загоняют, — добавила она, снова склонив голову.

Мне не нравилось полагаться на бойцов канцелярии. Они уже облажались один раз, кто даст гарантию, что не будет второго раза? Да, Фу Шан был ранен, но он все еще опасен. Очень опасен и эти тоннели его территория, а мы тут незваные гости

— Делимся, — скомандовала Мэй Лин, кивнув на два прохода.

Я не успел возразить. Она уже шагнула в тень справа, ее силуэт растворился во мраке.

Я рванул влево, следуя за кровавым следом, который оставляли беглецы.

В тоннеле стало теснее. Стены будто сжимались, давя на плечи. Воздух становился тяжелее, гуще. А потом я почувствовал, что где-то впереди, за поворотом движение.

Я рванул вперед, словно гончая настигающая добычу.

И в этот момент сзади что-то шевельнулось.

Рефлексы спасли мне жизнь. Я резко развернулся, нож тут же взметнулся вверх — и сталь встретилась с чужим лезвием.

Тьма взорвалась искрами.

Передо мной стоял не Фу Шан. Его ученик — молодой, с глазами, горящими слепой ненавистью. Его лицо было перекошено злобой, на губах — пена ярости.

Он бился как зверь