Украина 1991-2007: очерки новейшей истории - Георгий Касьянов

Наиболее резонансными делами, связанными с террором против журналистов, стали дела об убийстве редактора газеты «Вечерняя Одесса» Б. Деревянко (август 1997 г.), редактора интернет-издания «Украинская правда» Георгия Гонгадзе (сентябрь 2Q00 г.) и генерального директора региональной (Донецкая область) телерадиокомпании ТОР Игоря Александрова (июль 2001 г.).

Борис Деревянко был убит утром 14 августа 1997 г. четырьмя выстрелами, прямо на улице, по дороге на работу. Причиной убийства стала, по единодушному мнению журналистов, его профессиональная деятельность[185]8

В сентябре 2000 г. был похищен и зверски убит Г. Гонгадзе, известный своими критическими публикациями о высших государственных деятелях, прежде всего о Л. Кучме. Так называемое «дело Гонгадзе», в ходе которого вскрылись чрезвычайно неприглядные нравы на самых верхах украинской власти, продолжается до сих пор. Непосредственных убийц журналиста, двух милицейских чинов, отдали под суд только в 2005 г., заказчики и руководители преступления все еще не установлены. Самые важные свидетели в деле или погибли при загадочных обстоятельствах, или скрываются, или так и не допрошены119.

Игоря Александрова, известного своими разоблачительными передачами о коррупции в Донецкой области, власть начала преследовать еще во время выборов 1998 г., когда суд г. Славянска вынес беспрецедентное решение: лишил его права заниматься журналистской деятельностью на 5 лет за разоблачительную передачу о местном кандидате в депутаты, воротиле ликеро-водочного бизнеса. Постановление суда было отменено в 2000 г. Когда в 2001 г. подконтрольные «обиженному» уже депутату коммерческие структуры перекупили телерадиокомпанию и началась борьба за лицензию на соответствующий канал, несговорчивого журналиста 3 июля забили насмерть бейсбольными битами члены местного бандитского формирования. Формальных заказчиков и исполнителей убийства осудили только после «оранжевой революции», в июле 2006 г. По мнению семьи погибшего, реальные заказчики остались безнаказанными, скрывшись за депутатской неприкосновенностью[186].

Еще одной весьма характерной чертой во взаимоотношениях государства, общества и граждан в 1990-е годы стало стремительное и массовое распространение коррупции. Ее корни уходили в советские времена, особенно в эпоху правления Л. Брежнева, когда коррупция с «верхов» общества спустилась в «низы». После распада СССР на фоне масштабного социально-экономического кризиса и интенсивного государственного строительства, падения качества бюрократии и одновременного ее физического разрастания, резкого обнищания большинства населения в сочетании с быстрым расширением регулятивных, контрольных, фискальных функций государства и масштабным участием бюрократов в «бизнес-проектах» возникли весьма благоприятные условия для роста коррупции.

Она быстро превратилась в масштабное социальное явление, стала частью повседневной жизни, своего рода социальной привычкой. Более того, она настолько интегрировалась в экономику, что стала частью «естественного» перераспределения доходов. Обнищавший учитель, получающий подношение от родителей за нужную оценку в аттестате, милиционер с мизерной зарплатой, собирающий дань с уличных торговцев, чиновник, кладущий в карман приятно хрустнувший конверт, министр, получающий «в подарок» недвижимость или долю в доходах предприятия, премьер-министр, сооружающий у себя на даче бассейн за сотни тысяч долларов, президент, получающий «в подарок» яхту за $ 10 млн, «не мешающий» своему ближайшему родственнику недорого получить в собственность один из крупнейших заводов в Европе, другой президент, благосклонно взирающий на дорогостоящие подарки «друзей» членам его семьи, — все это выстраивается в единую, масштабную, всепроникающую систему, опасность которой заключается не только в экономических убытках, а в тотальной деморализации общества, последствия которой в отдаленной перспективе трудно предвидеть и просчитать, однако первые результаты, видимые уже сегодня в тотальном общественном цинизме не внушают оптимизма.

Разумеется, знака равенства (по крайней мере социального) между коррупцией в «верхах», где она служила средством обогащения, и в «низах», где она нередко превращалась в способ выживания, быть не могло. Знак равенства, поставленный законом между тем, кто берет взятку, и тем, кто дает, вызывает серьезные сомнения в стране, где вымогательство и шантаж практикуются высшими государственными деятелями, где даже справедливое судебное решение должно быть «подкреплено материально» и где как минимум треть граждан пребывает за чертой бедности. Совершенно очевидно, что начальный импульс создания этой системы исходил от высшей государственной бюрократии, сначала поставившей своих граждан на грань выживания, а потом создавшей условия, при которых любые законные попытки этого выживания становились невозможными.

В октябре 1995 г. государство официально признало масштабы и опасность коррупции, приняв специальный закон о борьбе с нею. В 1997 г. Верховная Рада в специальном постановлении признала, что коррупция достигла масштабов, создающих угрозу национальной безопасности и конституционному строю Украины[187]. Всего во второй половине 1990-х было принято 52 закона и подзаконных акта, направленных на борьбу с коррупцией122. Об эффективности судебной борьбы с ней свидетельствуют такие факты: согласно данным Верховного Суда Украины, в 1998 г. в суды было передано 6656 дел о коррупции чиновников и депутатов разных уровней. Из них 246 закончились приговорами, из которых, в свою очередь, только 48 были приведены в исполнение[188].

Борьба государства с коррупцией нередко сама оказывалась коррумпированной морально и политически — наиболее известные случаи преследования украинской властью официально объявленных «коррупционеров» были слишком явно связаны с политической борьбой. Достаточно вспомнить хотя бы историю с премьер-министром П. Лазаренко, коррупционные схемы которого «неожиданно» стали предметом внимания силовых ведомств именно тогда, когда он стал явно демонстрировать свои политические амбиции и вкладывать средства в политические проекты, способные подорвать шансы Л. Кучмы на второй президентский срок. Многолетнее международное расследование «дела Лазаренко» не только охватило 40 стран мира[189], но и стало образцово-показательной картиной расцвета коррупции в высших эшелонах власти. Не менее известный случай — многолетние преследования Юлии Тимошенко, также по политическим мотивам, но по экономическим обвинениям, в числе которых, конечно же, была коррупционная деятельность — усиленный интерес к ее не безоблачному деловому прошлому125 всегда обострялся у прокуратуры именно в те моменты, когда «леди Ю» публично выступала против президента или в периоды усиления ее оппозиционной активности.

Исследование Мирового банка и Европейского банка реконструкции и развития, проведенное в 1999 г. в 22 посткоммунистических странах, показало, что по уровню так называемой административной коррупции (когда взятки являются частью дохода чиновников) Украина занимала почетное третье место после Азербайджана и Кыргызстана (следом за ней шли Грузия, Молдова, Албания и Румыния).

По опросам, проведенным центром им. А. Разумкова в 2000 г., 11,5 % респондентов выражали уверенность в том, что взятки берут все без исключения чиновники, 49,1 % — что это делают «многие», и 28,7 % — что взятки берут «некоторые» чиновники. Лишь 2,4 % опрошенных высказали мнение, что украинские чиновники не берут взяток126. Эти представления граждан об уровне коррупции в их государстве вполне соответствовали их собственному участию в коррупционной практике. Одно из социологических исследований 2000 г. показало, что взятки давали около 30 % опрошенных127. По другим опросам, в 2001 г. каждый пятый украинец вынужден был прибегать к взяткам для решения своих проблем в государственных органах.

Согласно Всемирному докладу о коррупции, подготовленному в 2001 г. организацией Transparency International, по уровню коррупции Украина занимала одно из высших мест — восемьдесят третье (91 место — наивысшее)[190]. В 2004 г., по экспертным опросам центра им. А. Разумкова, на вопрос «Можно ли сейчас вести бизнес, не нарушая законов?» лишь 13,2 % экспертов ответили утвердительно, в то время как 68,7 % ответили отрицательно, а 18,1 % «затруднились ответить»129.

В начале 2000-х, когда несколько стабилизировалась социально- экономическая ситуация, налоговое законодательство стало более разумным и из теневого сектора вышла значительная часть мелких предпринимателей, возникли предпосылки для постепенного оздоровления ситуации. Однако коррупция, превратившаяся в неотъемлемую часть экономики, достигла таких масштабов, что развивалась уже по собственным правилам и законам. В январе 2004 г., выступая на Всеукраинском совещании по проблемам борьбы с организованной преступностью и коррупцией, Л. Кучма произнес блестящую речь, в которой привел поражающие воображение факты о размахе коррупции и теневых схем, о причинах их возникновения. Президент перечислил наиболее коррумпированные сферы жизнедеятельности: энергетика, агропромышленный комплекс, внешнеэкономическая и банковская деятельность, приватизация, бюджетная сфера, предпринимательство — то есть подтвердил, что коррупция есть везде. Впрочем, поражало совсем другое — президент произносил свою речь так, словно он долгие годы отсутствовал в Украине и по прибытии обнаружил все то, о чем он докладывал. «Коррупция в социально-экономической жизни неизбежно приводит к коррупции души, морали, порождает двурушничество и лицемерие»[191]з° цJL Кучма. Судя по контексту, президент не считал себя ответственным за удручающее состояние дел с коррупцией в стране.