Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире - Майкл Льюис

Ростом метр восемьдесят пять, весом 97 килограммов, скорее мускулистый, чем толстый. Две руки, на каждой – по пять пальцев. Внешне никаких дефектов. Мимолетная улыбка открывает здоровые зубы. Слух у него тоже, надо сказать, выше среднего: Хаттеберг умудряется услышать, как я тихонько спрашиваю у Пола, почему Билли убрал из клуба психотерапевта. Ведь эту должность изначально ввел Сэнди Андерсон. «Некоторые команды не могут обойтись без психотерапевта, а некоторым он не нужен, – отвечает за Пола Хаттеберг. – В Бостоне была целая команда штатных психотерапевтов».

Умственные способности тоже, похоже, выше среднего.

– А что же с Хаттебергом не так? – спрашиваю я Пола, после того, как Скотт уходит.

– Он получил травму и не может подавать мяч.

Как оказалось, Скотт Хаттеберг находился в списке желанных игроков «Окленд Эйс» в течение нескольких лет. Во время бейсбольных матчей Хаттеберг никогда не вытворял ничего, что захватывает дух у болельщиков или производит сенсацию. Он никогда не выбивал невероятное количество пробежек домой. И процент отбивания у него составлял немногим более.270. Тем не менее он обладал тем же неприметным, но ценным качеством, которое было у Дэвида Джастиса и Джереми Джамби: дисциплиной и способностью попасть на базу. Он, как Джастис и Джамби, был похож на дилера за картежным столом, где играют в очко, дилера, который знал, что, когда набирается 19, еще одну карту не тянут. Весь остальной бейсбольный мир считал Хаттеберга кетчером, который может неплохо отбивать, и уж точно никто не видел в нем эффективное орудие для зарабатывания пробежек, которое ко всему прочему умело великолепно поймать мяч. Когда Хаттеберг повредил локтевой нерв той руки, которой подавал мяч, его карьере в качестве кетчера пришел конец, а в глазах большей части бейсбольного мира пришел конец и его карьере в профессиональном бейсболе. Поэтому цена на Хаттеберга резко упала.

Но для «Окленд Эйс» то, что Хаттеберг не мог больше играть на прежней позиции в обороне, мало что значило. Ведь в «Окленд Эйс» всегда искали до безобразия дешевые возможности и были готовы поступиться умением играть в обороне ради способности попадать на базу. Когда в результате травмы мрачные перспективы нависали над кем-то их игроков, которых «Окленд» был бы не прочь заполучить в свои цепкие руки, руководство не стесняясь пользовалось выгодным для себя моментом, чтобы игрок в эти цепкие руки непременно попал. У Билли Бина было любимое выражение, которое он позаимствовал от Уоррена Баффета: «Сложнее всего найти подходящий предмет для инвестиций». Хаттеберг не был похож на Джереми Джамби: он не был, как Джамби, игроком низшей лиги, на которого вся команда возлагала надежды, что он попадет в Главную лигу. Хаттеберг не был похож на Дэвида Джастиса, быстро стареющую звезду бейсбола. Хаттеберг был товаром, которого могло не появиться на рынке: он был игроком на самом пике своей карьеры в Главной лиге, игроком, которому сопутствовала удача, о чем свидетельствовало количество пробежек домой. И ко всем этим достоинствам прилагалось еще одно – неожиданно низкая цена: меньше миллиона в год. Единственный вопрос, который волновал Билли и Пола в отношении Скотта Хаттеберга: на какую позицию в защите его поставить.

Джастиса не поставишь играть в защите внешнего поля из-за физических противопоказаний, Джереми – потому что тот может повредиться умом, – иными словами, два кандидата на позицию назначенного отбивающего у Билли и Пола уже были намечены. Поэтому, чтобы поставить Хаттеберга в нападение, нужно было сначала найти, куда его поставить в защите. Но вот на какую позицию в защите его поставить?

Глава 8

Скотт Хаттеберг – ловец мячей

Огни на рождественской елке погасли, дочки спали у себя в кроватках, жена уснула тоже – а ему не спалось, он бродил взад-вперед по дому. Правая ладонь все еще плохо слушалась. Половину сезона он играл в «Ред Сокс» с поврежденным локтевым нервом, и всякий раз, когда распрямлял руку, чтобы бросить мяч, он чувствовал боль. В конце концов, не в силах больше терпеть, он согласился на операцию. Нерв определили на полагающееся ему место, но после операции не то что бросить бейсбольный мяч, он даже не мог удержать его в руке. Теперь нужно было учиться не только выполнять рукой сложные трюки, которые умеет делать профессиональный кетчер, нужно было заново учиться выполнять рукой простейшую операцию, которую он умел делать всю жизнь и которой он зарабатывал на жизнь.

«Бостон Ред Сокс» распрощалась с ним – на прошлой неделе его отдали команде «Колорадо Рокиз» взамен защитника внутреннего поля Поки Риза. Шел шестой год его карьеры в Главной лиге, и он имел право обратиться в Арбитражный суд, но «Рокиз» сразу ясно дали ему понять, что они не собираются ждать решения арбитражного суда о выплате 1,5 миллиона долларов. Миллион с половиной – на самом деле это было совсем небольшая суммой за парня, который отыграл в Главной лиге шесть лет, но, по мнению «Рокиз», она эдак раза в три превышала его настоящую стоимость на рынке. Решив, что кетчер, не способный бросить мяч, больше никого не заинтересует, «Рокиз» сразу же предоставили Хаттебергу право быть свободным агентом. Это означало сокращение зарплаты на 50 % с суммы в 950 тысяч долларов, которую ему платили в Бостоне за год до этого. Хаттеберг отказался. В полночь 20 декабря 2001 года срок контракта «Рокиз» с Хаттебергом истек, и минуту спустя, в 00.01 ночи, Пол Деподеста, помощник генерального менеджера «Окленд Эйс», позвонил агенту Хаттеберга.

Ситуация была действительно странноватая. Хаттеберг не имел ни малейшего понятия, почему «Окленд Эйс» так заинтересованы в его кандидатуре. Он чувствовал только то, что одна из команд Главной лиги относится к нему как к истрепанному коврику, который где-то в Марокко вынесли во двор и выставили вместе со всяким ненужным старьем для продажи. Двадцать восемь других команд не проявляли к нему ни малейшего интереса, и только «Окленд» был настолько заинтересован в его кандидатуре, что не смог дождаться утра, чтобы предложить ему место в команде. И додумались же позвонить его агенту накануне Рождества! Когда до «Рокиз» дошла информация о том, что «Окленд Эйс» позвонили агенту Хаттеберга и развязали торг, команда подняла свое изначальное предложение. Они предложили ему практически те же деньги, что и «Окленд». И что с того? Они просто хотели, чтобы он у них остался на всякий случай. На случай, если что-нибудь произойдет с кем-то из основных игроков. Билли Бин же хотел, чтобы Хаттеберг играл в основном составе. Билли Бин планировал поставить его отбивающим. Хаттеберг поручил своему агенту заключать контракт с «Окленд» на один год с возможностью дальнейшего продления на год, базовой зарплатой в 950 тысяч долларов и возможностью получить некоторые дополнительные льготы и бонусы. Спустя несколько дней после окончания рождественских праздников, как только он подписал контракт, ему позвонил Билли Бин, чтобы выразить, насколько он рад, что Хаттеберг теперь в составе отбивающих его команды.

И, кстати, Хаттеберг теперь будет играть в защите на первой базе.

Бейсбольные игроки, когда они не играют, похожи на пилотов, которые приезжают после рейса домой, – и те и другие хотят побыть в полной изоляции, где не будет никаких внешних раздражителей. Когда заканчивается игровой сезон, бейсбольных игроков можно встретить повсюду в центральной Флориде или в пригороде Финикса. Хаттеберг и его жена Битси купили дом возле гольф-клуба к югу от города Такома в штате Вашингтон. Мечтали они не о таком доме – но с домом своей мечты, с видом на океан или озеро, приходилось подождать до тех пор, пока Хаттеберг закончит играть в профессиональный бейсбол. Дом этот был страховкой: в противовес профессиональному бейсболу он не обесценивался, как игроки, и со временем Хаттеберги планировали его продать, не проронив при этом ни слезинки. Когда его не было дома, он знал, что его девочки в безопасности: дом находился в престижном районе, где даже лай собаки расценивался как преступление.

Вечер, собаки, знай себе, помалкивают. Бесцельно слоняясь по дому, погруженному в тишину, не в силах понять и свыкнуться со словами, которые только что сказал Билли Бин, Хаттеберг набрел на свои бейсбольные реликвии. Старые бейсбольные ловушки-перчатки, потертые биты с выгравированным на ручке его именем. Фотографии. В рамке под стеклом – бейсбольная куртка, в которой он в команде США выступал в 1990 году на Играх доброй воли. Еще одна куртка – в ней он играл кетчером за «Бостон Ред Сокс». Он был кетчером. Он всегда был кетчером, сколько себя помнил, – с десяти лет он играл только кетчером. Две недели назад ему исполнилось тридцать два года. Двадцать два из них он провел на площадке для кетчеров.

Окно гостиной выходило на изумрудную лужайку для гольфа, безупречно разбитую посреди прекрасного вашингтонского леса, который оставался нетронутым. Большинство ребят в перерыве между сезонами играли в гольф, а он любил рыбачить на спиннинг. Лужайка, порытая росой, поблескивала в свете фонарей. В это время года половину суток было темно, а когда не было темно – шел дождь.