Вне зоны доступа - Келли Хармс

уходит в офлайн. Но количество комментариев увеличивается, с ней или без нее. Я развернула их и увидела, что ее подписчики по-настоящему забеспокоились. Чем дольше она молчит, тем больше людей, кажется, ведут себя так, как будто ее жизнь принадлежит им. И, может быть, тролли почуяли слабость, потому что они, кажется, стали все смелее, как тараканы в обреченной квартире. Я не могла убрать их комментарии отсюда – мой рабочий ноутбук все еще был в гостинице, – так что мне пришлось просто смотреть на их комментарии во всей их жалкой мерзости.

Я начала жалеть, что не могу связаться с этой женщиной и сообщить ей, что ее канал спускается в унитаз. Pictey шифрует электронные письма и настоящие имена, и на то есть веская причина, но я думаю, что она хотела бы знать. То, что она этого не делала, меня очень озадачило. После многих лет тщательного совершенствования своего онлайн-статуса, она вот так позволяет всему этому развалиться? Что, если с ней действительно что-то не так? Что, если никто этого не заметил?

Я покачала головой. Это глупая мысль. Она чрезвычайно популярная женщина. Я уверена, что у нее много друзей. Друзья, которые заметили бы, если бы у нее, например, была черепно-мозговая травма и потребовалось медицинское вмешательство.

Но, с другой стороны, ее только что бросили, и это, вероятно, ее очень расстроило. Возможно, она отказалась от своих систем социальной поддержки. Возможно, никто, кроме меня, даже не заметил, что что-то не так.

Мои размышления прервало появление моего латте в красивой фарфоровой чашке с блюдцем в тон. Беглый осмотр сообщил мне, что у них была большая коллекция таких наборов, все в разных узорах. Я подумала о работе человека за этим прилавком, вынимающего различные чашки и блюдца из посудомоечной машины и соединяющего их обратно. Следующий вопрос – что за рисунок бариста сделал на моем латте. Это не сердечко, не клевер и не что-то еще, что я видел на тысяче рисунков. Это два крыла с пространством между ними, как у ангела. Не детский рисунок, а более изящный.

Я огляделась вокруг. Фотографировать свой рисунок на латте – это социально приемлемое поведение. Тем не менее, я всегда чувствовала себя странно по отношению к людям, фотографирующим свою еду. Это было так… непринужденно. «Да, да, молодцы, вы снова едите. Отличная работа».

Но вы только посмотрите на эти крылья! Они казались сделанными из пенистых восхитительных перьев. Я собираюсь их сфотографировать. По крайней мере, я не выкладываю это в Интернет, верно?

Или…

Я посмотрела на экран своего телефона. Картинка с латте получилась на удивление удачной. Можно было увидеть красивую голубую фарфоровую чашку и богатую глубину цвета под пеной. Я могла немного повозиться с инструментами редактирования и сделать фото еще немного красивее. Может быть, можно наложить на него фильтр. Я подумала, что если бы я это сделала, это было бы похоже на то, что опубликовала бы Миа Белл.

Я снова пролистала ее ленту, и конечно же повсюду были картинки с рисунками на латте. Как сказали бы наши менеджеры по продажам, мое фото «полностью в стиле бренда».

Я взяла минутку, чтобы обдумать этот порыв. Если я войду в систему как Миа – а это вполне возможно с сегодняшним уровнем безопасности – и опубликую эту фотографию в ее аккаунте, а она сразу же удалит ее и сменит пароль, тогда мое любопытство будет удовлетворено.

Кроме того, если предположить, что она все еще жива, мой пост нельзя будет пропустить. Миа получит электронное письмо от Pictey, в котором будет говориться, что она вошла в систему с другого устройства, так что у нее не будет шанса пропустить это. И если она сообщит о нарушении, IP-адрес будет из этого кафе, в десяти минутах ходьбы от того места, где она остановилась несколько дней назад. В Pictey подумают, что она воспользовалась незащищенной точкой Wi-Fi, когда обедала здесь. Это никого не будет волновать. Более того, Миа Белл поймет, что с ее аккаунтом проблемы, и вернется к работе.

Кроме того, я полагаю, что инфлюенсеры являются ключевой частью бизнес-модели Pictey. Привлечение внимания к аккаунту этого инфлюенсера пойдет на пользу и моему работодателю.

Я тщательно обдумала минусы публикации поста в ленте социальных сетей незнакомого человека. Насколько я могла судить, таковых не имелось.

Итак, решено. Я точно смогу привлечь внимание Мии к ее заброшенному аккаунту, и в процессе никто не пострадает. На самом деле, ей только помогут. Это спасет ее от того, чтобы разрушить всю ее карьеру инфлюенсера.

Так, решено. Но есть вопрос с подписью к посту. Могу ли я написать что-нибудь похожее на нее? Какую-нибудь безумную комбинацию модных словечек и хэштегов?

А еще лучше – что-то закодированное, что даст ей знать: кто-то там заметил, что что-то не так.

Мне потребовалось четыре минуты, чтобы войти в ее аккаунт. Ее пароль – «Майк*0204». Годовщина его усыновления – 4 февраля, о чем она писала несколько раз. Меня замедлила только пунктуация – большинство людей используют точку, знак доллара или восклицательный знак между ключевым словом и ключевой датой. Я не смогла удержаться от смеха. Даже просто заставляя ее сменить свой смехотворно очевидный пароль, я оказывала ей огромную услугу.

Затем я загрузила фотографию кофе, редактируя ее до тех пор, пока она не стала выглядеть достаточно хорошо, и напечатала лучшее, что смогла придумать.

Сегодня провожу немного времени со своими #лучшимиангелами. Увидела эти крылья и подумала о заботе, которая проникает в невидимые уголки нашей жизни, и о том, что рисунки на латте это превращение чего-то ранее невидимого во что-то прекрасное. И вот так на крыльях ангела приземляется истина: что, если вы, ребята, чувствуете себя невидимыми?

Я сделала паузу, думая о том, что именно я хотела сказать Мии через этот пост. Я хотела сказать ей, что она все испортила, конечно. Но это было еще не все. Я хотела сказать ей, что я знаю, что случилось что-то печальное, и все в порядке, ей не обязательно быть идеальной. Я хотела сказать ей, что, может быть, было бы лучше, если бы она не притворялась такой. Лучше для всех, кто видит ее и чувствует, что они делают что-то не так по сравнению с ней. Лучше, особенно для моей сестры.

Поэтому я напечатала:

Вот что мне нужно, чтобы вы знали сегодня: вас видят. Мне нужно, чтобы вы знали, что то, что происходит по эту сторону камеры, не всегда идеально, не всегда