Вне зоны доступа - Келли Хармс

пуст. Я могла бы убрать пивной бокал с фотографии и, возможно, заказать хорошее красное вино, потому что просто нет способа привязать пиво к моему бренду, умеренность ли это или нет.

Только я не хотела бокал красного вина. Я хотела еще пива.

И у меня все равно не было фотоаппарата, так что я спокойно могла его пить.

Мне нравилось ходить без телефона.

Это была не только первая еда, которую я съела без телефона за последние годы, но и первый привлекательный ресторан, который я каким-то образом не сфотографировала во время ужина в нем. Когда мы встречались, Такер и я, мы действительно ходили только в симпатичные рестораны. Так что… это своего рода победа. Достижение. Достижение, в котором я была совершенно одинока. Все остальные посетители за столами в этом ресторане либо разговаривали по своим телефонам, либо их телефоны лежали на столе, за исключением матери и ее дочери-подростка, сидевших неподалеку от меня. Они вдвоем просто разговаривали. Мое сердце сжалось. Я получила свой первый настоящий телефон, когда мне исполнилось шестнадцать, в основном для звонков и нескольких несложных сообщений. Однако в восемнадцать лет у меня появился телефон с камерой. Я получила айфон от Энди на выпускной в колледже.

И после этого я стала всегда посещать закусочную с телефоном. Убирала ли я когда-нибудь свой телефон, когда ела со своей семьей? Может быть, раз или два, с Энди. Я не убирала телефон, находясь со своей мамой с тех пор, как зарегистрировалась на Pictey. В конце концов, кто-то мог попытаться связаться со мной.

Когда официантка пришла рассчитать меня, я намеревалась просто заказать еще одно пиво, но вместо этого спросила:

– У вас есть время, чтобы я задала вам вопрос о вашей работе?

– Конечно, – ответила она. Она была средних лет, с дружелюбным лицом и взглядом человека, которому нечего делать. – Я имею в виду, если, конечно, никто меня не позовет.

– Вы не возражаете, когда люди фотографируют ресторан или еду на телефоны? – спросила я.

Она заметно удивилась.

– Но вы-то потеряли свой телефон, – сразу же ответила она.

– Почему вы так решили?

– Потому что вы едите без него. Одна. Посмотрите вокруг. Все остальные разговаривают по телефону или с кем-то, а некоторые люди делают это одновременно.

– Но что, если я скажу вам, что у меня больше нет телефона, – поинтересовалась я.

– Я бы сказала: «поздравляю». Или: «это действительно странно». Я имею в виду, не поймите меня неправильно, я люблю клиентов без телефонов.

Я нахмурилась.

– Почему? – спросила я. – Они оставляют больше чаевых?

– О боже мой, нет! – сказала она. – Как правило, даже меньше. Но люди без телефонов, они приходят сюда, смотрят в меню, когда садятся. Они заказывают напитки, когда подходишь к ним, чтобы попросить их заказать напитки. Они задают вам вопросы о том, что стоит попробовать. Они замечают вас, когда вы возвращаетесь к столу, и говорят спасибо, когда вы наливаете им напитки. Они не слишком заняты, оставляя отзыв на Yelp о еде, которую они только что съели, чтобы оплатить счет в разумные сроки.

– Значит, те, кто сидят с телефонами, делают все медленнее?

– Да, и когда они отрываются от своих телефонов, у них нет чувства времени. Так что они будут говорить: «Где моя официантка? Я ее уже полчаса не видел!», а на самом деле я была там десять минут назад, и они даже не заметили меня. Они находятся в режиме немедленного удовлетворения, и это происходит даже тогда, когда они взаимодействуют с реальными людьми. Кроме того, это просто удручает, когда четыре человека приходят вместе поесть, но не разговаривают друг с другом. Я знаю, что это нормально, но это заставляет меня чувствовать себя старой чудачкой.

– Не переживайте. Вы просто умеете делать свою работу, – сказала я с улыбкой. Но чувствовала я себя ужасно. Я узнала себя в этом описании так же ясно, как если бы она сделала полицейский фоторобот. Мы с Такером делали то же самое: телефоны оставались убранными на пять минут. Но потом в разговоре возникал какой-нибудь вопрос, который нам приходилось гуглить, и тогда он видел, что у него было пять сообщений, а я доставала телефон, ожидая его, и видела восемь новых комментариев. А потом мы оба говорили: «Давай просто займемся делом», а потом официант подходил и спрашивал нас, готовы ли мы сделать заказ, а мы даже не открывали меню.

С этого момента телефоны лежали на столе лицевой стороной вверх. И если мы видели уведомление, они манили нас узнать, что произошло. Это была ночь свидания с Такером.

Теперь я понимала, что это невероятно печально.

– В любом случае, – продолжила официантка, отрывая меня от моих мыслей, – официальный ответ таков: нам нравится, когда наши посетители постят о нас. Так что делайте столько снимков, сколько хотите. Я имею в виду, если вы когда-нибудь купите новый телефон.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Но, возможно, я не захочу этого делать.

– Я бы очень хотела выбросить свой, – призналась она. – Хочешь еще пива?

Я действительно хотела еще одно. Я уже и забыла, каким ароматным и утоляющим жажду может быть хорошее американское пиво. Кого волнует, как оно будет смотреться на фото? Кого волнует, что подумают подписчики?

На этот раз не меня. Думаю, так будет и дальше.

Пейдж

Менее чем в трех кварталах от дорогого центра города Копперидж, на дороге между больницей и гостиницей находилась причудливая народная кофейня под названием «Сонный медведь», расположенная в старом кирпичном здании с банком и рестораном по обе стороны. На вывеске, висящей над входом, был изображен дремлющий медведь, вдыхающий аромат идеально налитого латте. Интересно, Джессика любит медведей или латте? Это могло бы стать нейтральной темой для разговора во время моего следующего визита. Я сделала снимок с помощью своего телефона.

Внутри «Сонного медведя» были жестяные потолки и открытые кирпичные стены, на которых беспорядочно развешаны картины маслом в витиеватых рамах. На одной стороне комнаты стоял старый камин из резного дерева и множество маленьких разномастных столов и стульев, окруженных коротким побеленным деревянным забором, как будто посетители – ягнята на пастбище. По другую сторону забора находилась стойка обслуживания, витрина с выпечкой и черная доска со списком сэндвичей, имеющих имена людей. Я заказала «Рика» и латте без кофеина и села за круглый столик на двоих рядом с разъемом для зарядки ноутбука.

Затем, так как это стало моей новой привычкой, я открыла Pictey и просмотрела ленту Мии. Никаких изменений. Должно быть, она действительно имела это в виду, когда сказала, что