Вне зоны доступа - Келли Хармс

было настолько необычно, что заставило меня нервничать. Между нами опустилась тишина. Я начала нервничать еще больше.

– Алло, – позвала я. – Почему ты не используешь этот совок? Он стоит в шести дюймах от тебя.

– Я только что вскопала землю, и задвигались дождевые черви. Я не хочу случайно разрезать одного пополам, – заявила она мне.

Я тупо смотрела на нее.

– Но ты же знаешь, что это не убьет червя, верно? Если ты попадешь в одного. Это фактически удвоит их популяцию.

– Даже если так, червю было бы неприятно. К тому же так я могу почувствовать землю. Это очень приятно. Попробуй.

Я опустилась на колени там, где копала мама, и села на пятки.

– Мама, использование инструментов – одна из немногих вещей, которая отличает людей от животных.

– На самом деле, обезьяны тоже используют инструменты. Ты не такая уж особенная. Засунь туда пальцы. Начни познавать мир без фильтра.

Я поморщилась, но, в конце концов, я же пытаюсь увидеть мир ее глазами, не так ли? Я послушно опустила руки в слегка влажную, комковатую грязь. Она темно-коричневая, цвета свежемолотого кофе, с небольшими искорками. На ощупь она прохладная, мягкая и вроде как приятная, признаю я. Но когда я вынула руки, нижняя часть кончиков моих ногтей стала грязной. Я протянула их ей, как бы говоря: видишь?

– Ну, разве это не мило? – спросила она, совершенно упуская суть. – Не мойся слишком тщательно перед следующим приемом пищи, и ты добавишь всех этих новых прекрасных микробов в свой кишечник.

– Это буквально грязь, мама. Разве я не могу просто принять пробиотики?

– Так же лучше, – возразила она. – Настоящая версия всегда лучше. Если ты действительно хочешь избавиться от телефонной зависимости, а не просто броситься обратно в Apple Store при первой же возможности, я рекомендую тебе использовать реальные версии всего, что ты раньше делала онлайн.

– Например, что? – поинтересовалась я.

– Иди на рынок вместо того, чтобы покупать онлайн. Ходи по магазинам. Поговори там с людьми. Получай питательные элементы с помощью настоящей пищи.

Я пожала плечами. Честно говоря, это звучало не слишком захватывающе.

Она продолжила:

– Занимайся йогой на склоне горы, а потом засыпай на лугу. Почитай газету на крыльце и почувствуй, как холодная вода из насоса смывает чернила с твоих грязных рук. Послушай одну из старых пластинок Энди, пока обедаешь, и обрати внимание, как ты начнешь жевать в ее ритме. Отправляйся в город и попроси карту местных магазинов и ресторанов. Прочитай книгу, даже если это не то, к чему ты привыкла, просто чтобы посмотреть, какие бывают другие источники информации. Сними обувь и испачкай ноги в грязи там, где живут лягушки. Поброди по окрестностям в поисках кого-нибудь, с кем можно поговорить. Записывай все хорошей ручкой на клочке бумаги и рассовывай обрывки своих идей по карманам, чтобы снова встретиться с ними в конце дня.

Я посмотрела на нее с удивлением. Она сделала паузу.

– Все, что ты можешь сделать по телефону, можно сделать еще лучше без телефона. Просто отпусти это.

– Может быть, мне стоит просто зачерпнуть горсть компоста и отправить его прямо в рот, – усмехнулась я.

– Я слышала идеи и похуже, – парировала мама. Она бросила немного серого вещества в отверстие, которое она сделала, прежде чем опустить корни нового растения в землю.

– Та-да! – объявила она. – Осенью оно будет чудесным.

– Что это? – спросила я.

– Пастернак, – ответила она, хватая свою лейку. – Я сажаю только один цветок каждый год. Для меня они на вкус как старая, жилистая морковь. Но их нужно есть для укрепления характера, а еще зелень очень вкусная.

Я подумала о своих продуктах, «которые нужно есть», и ни один из них не был предназначен для характера; все они были нужны для минимального общего процента жира в организме. Гороховый протеиновый порошок, коктейли из рукколы и какао, а также безглютеновый, безмолочный, без сахара ледяной «заменитель десерта». На самом деле я могла бы есть пастернак, но в нем целых двадцать восемь чистых углеводов.

Интересно, может быть, если я немного отдохну от постоянного пребывания перед камерой, мне не хватит одного-двух углеводов? Ничего сумасшедшего. Просто немного дать себе волю. Я смогу вернуться к рутине, когда придет время.

###

Тридцать минут спустя я сидела одна в ресторане и смотрела на полупустую тарелку с пиццей и совершенно пустой пивной стакан. Так вот, это восхитительное формирование характера! Это был первый прием пищи, который я совершала в одиночестве без телефона… Поначалу это было неловко. Я вошла, не читая никаких отзывов, у меня не было возможности заглянуть в меню заранее, и я не могла понять, куда деть глаза в течение первых двадцати минут ужина в одиночестве. Но как только принесли пиццу… Ну, кто-нибудь говорил мне, насколько вкусной была пицца? Я должна была знать. Должно быть, у меня было какое-то предчувствие. В конце концов, однажды я опубликовала рецепт корочки для пиццы из миндальной муки и цветной капусты, которая получила множество просмотров. Я написала, что на вкус она «совсем как настоящая!» Но где-то в студенческом возрасте я перестала есть глютен, а затем и большинство альтернативных видов хлеба и, наконец, большинство углеводов, так откуда, черт возьми, я могла знать, каков ее настоящий вкус? Теперь я должна внести поправку: корочка из цветной капусты и миндальной муки на вкус абсолютно не похожа на настоящую, и всем, кто знал это, я искренне приношу извинения. Я действительно раздумывала над тем, чтобы отправить извинения тем, кто ест углеводы, хотя это совершенно не соответствовало бренду. Я могла свернуть эту тему к образу жизни, поговорив об умеренности. А потом, после этого, наконец доесть остаток этой пиццы в одиночестве.

Я порылась в сумочке в поисках телефона. Внутренняя часть этой сумки черная, но мой телефон не черный, так почему я никак не могла его найти? Почему я носила три помады в одной сумке? Планировала ли я носить полоски для губ? Может быть, телефон лежал в отделении на молнии?

О да. У меня не было с собой телефона. Я бросила свой телефон со склона горы.

Я тяжело уронила свою сумку на пол ресторана. Ничего страшного. Я снимаю фильтр со своей жизни, как сказала моя мама. Я посмотрела на недоеденную пиццу. Это было красиво, потому что корочка тонкая и поджаристая, а сыр – свежая моцарелла, и я видела кирпичную печь, в которой ее готовили прямо недалеко от моего стола. Я могла бы переключить внимание между ними двумя, на латунный бар, который в этот час, к счастью, был