Святые наших дней - Митрополит Иларион

– Здесь вам молиться нельзя.

Тогда отец Паисий подвел его к другой колонне, возле которой стояла лужа мочи, и спросил:

– А это вам здесь делать можно?!

В Фарасах ничто не напоминало о некогда процветавшем греческом селе. Местная церковь была превращена в мечеть, кладбище разорено, а многие останки разбросаны по дороге. Отец Паисий вместе с сопровождавшим его игуменом Василием вырыли могилу и предали кости земле.

Прп. Паисий

Вернувшись на Афон, отец Паисий говорил:

– Насколько же величественной была Святая София тогда, в византийские времена! Ведь и русские, войдя в храм, воскликнули: «Здесь небо на земле!» – и замерли в изумлении. И во что же превратилась Святая София сейчас! Мое сердце обливалось там кровью. Разве Бог не хотел, чтобы жила Византия? Хотел. Но из‑за грехов народа и его правителей она погибла.

В феврале 1974 года отец Паисий закончил работу над житием святого Арсения Каппадокийского – иеромонаха из Фарас, который его крестил. На протяжении многих лет он собирал сведения о нем, беседуя с беженцами из Фарас и бережно записывая их свидетельства. И вот теперь, собранные в одну книгу, они, наконец, были готовы к публикации.

Христос в Гефсиманском саду. 

Фрагмент фрески, Охрид, Македония. Ок. 1295 г.

В том же месяце он удостоился посещения святой Евфимии, о котором я рассказал выше. С этого момента вплоть до своей кончины он особенно горячо почитал святую великомученицу.

В мае 1975 года его посетила другая великомученица – Екатерина. Он увидел ее сидящей на троне. Впоследствии он говорил:

– Святая Екатерина совсем не такая, какой ее иногда изображают на иконах. Она высокого роста, очень стройная.

Отец Паисий любил животных. В одном из писем он рассказывал: «Вокруг моей каливы живут шакалы, зайцы, ласки, черепахи, ящерицы, змеи… А птиц даже не перечесть. Всем им хватает от избытков укрух[4], а я насыщаюсь тем, что сыты они». Он подкармливал шакалов, заботился о кабанах и зайцах, а одну птичку так приручил, что достаточно было ему ее позвать – и она тотчас прилетала.

Зимой 1976–77 годов он несколько дней болел, за это время его келью завалило снегом. Когда он смог встать, он понял, что из кельи ему не выйти. Еды у него не было, а в качестве воды он использовал снег, который доставал консервной банкой через приоткрытую форточку. На третий день он подумал, что умрет. «И вдруг, – повествует его житие, – он почувствовал, как некая Божественная сила неописуемым способом выносит его за стены каливы. Все вокруг светилось каким‑то необыкновенным светом. В этом сладком свете преподобный увидел все творение: деревья, животных, птиц, море с рыбами и небо со звездами… Они славословили сотворившего их Бога. Одновременно преподобный услышал обращенный к нему голос: “Смотри, все это сотворено ради тебя – человека”. Когда он вернулся в свое естественное состояние, то почувствовал в себе столько сил, что смог пробыть без огня и пищи еще несколько дней, пока снег не стаял. В эти дни преподобный пережил совершенную оставленность людьми и самое горячее присутствие Божие».

Впоследствии он говорил:

– У меня есть одно заветное желание. Когда я начинаю думать о том, что Бог его исполнит, меня переполняет необыкновенная радость. Желание это заключается в том, чтобы в мой смертный час рядом не было человека, который помогал бы мне и утешал меня. Когда я лежал в больнице после операции на легких, моя палата стала похожа на бакалейную лавку – столько туда всего нанесли. Все хотели что‑то для меня сделать, каждый вызывался чем‑нибудь мне помочь. Я тогда был всецело окружен человеческой любовью, помощью и заботой. А через несколько лет я оказался в прямо противоположной ситуации: один, беспомощный, голодный и больной, лежал несколько дней в промерзшей и заваленной снегом каливе. И вот, вспоминая два этих состояния, могу сказать, что утешение от людей даже близко не может сравниться с утешением от Бога. Бог утешает человека несравненно сильнее.

Весной 1977 года отец Паисий посетил Австралию, сопровождая игумена Василия. Там они провели месяц, посещая прихожан Греческой Архиепископии: отец Паисий готовил их к исповеди, а отец Василий исповедовал.

После возвращения из Австралии отец Паисий ушел в затвор и перестал принимать посетителей. Так он провел Великий Пост и пасхальный период. И вот 25 мая, после того как он всю ночь провел в молитве, вдруг стена кельи раздвинулась, и он увидел молящегося Христа – такого, каким Его изображают в Гефсиманском саду. Об этом явлении отец Паисий рассказывал в письме: «Лик Его сиял, и от созерцания этого сладчайшего лика я буквально рассыпался в прах. Конечно, я не мог засечь, сколько времени я Его видел, возможно, минуту или две. Потом мои глаза перестали Его видеть, но я видел Его очами души. Как я убедился из опыта, надеяться на телесное зрение в таких случаях бесполезно. Во мне отпечатался Его сияющий облик, Его сладкая Божественная красота, как написано в одном псалме: “Красéн добрóтою паче всех сынов человеческих”[5]. И у меня в голове не укладывается: как же люди дерзнули настолько бесчеловечно отнестись к Богочеловеку Иисусу, Который не только как Бог, но и как Человек был безгрешен? А от Его прекраснейшего облика и необыкновенной благости могли бы рассыпаться в прах даже камни!»

Последнее пристанище на Святой Горе

Прожив десять лет в келье Честного Креста, отец Паисий начал подыскивать себе новую келью. Оказалась свободной келья Панагуда (это название буквально означает «Малая Всесвятая») неподалеку от столицы Афона Кариес. В конце мая 1979 года он переселился в нее, хотя она требовала основательного ремонта. В течение всего лета он занимался ее обустройством. Эта келья стала его последним пристанищем.

Келья Панагуда, Афон

Вскоре после переезда он удостоился явления двух святых. Дело было так. Среди неразобранных книг он не сумел найти календарь, чтобы узнать, память какого святого празднуется в этот день. Поэтому на молитве, вопреки обыкновению, помянул не святого по имени, а «святых дня». И тут ему явился святой, назвавшийся Лукиллианом. Старец даже не знал о существовании такого святого и не сразу сумел выговорить его имя. Потом, когда старец сказал, что воевал и несколько раз был ранен, мученик Лукиллиан пригласил другого святого – великомученика Пантелеимона, который осмотрел раны старца Паисия.

В далнейшем ему являлись и другие святые, в частности, преподобный Власий Склавенский. Не раз он удостаивался посещения преподобного Арсения Каппадокийского и своего духовного отца иеромонаха Тихона. В 1982 году старцу Паисию явилась Пресвятая Богородица. Иногда во время молитвы или за богослужением в храме он созерцал Божественный Свет, или ощущал теплоту небесного огня, или чувствовал неземное благоухание.

В келью Панагуда к старцу Паисию постоянно приходили люди. Едва ли не каждый грек, приезжавший на Афон, считал необходимым нанести визит старцу. Целые автобусы прибывали на Святую Гору, пассажиры высаживались в Кариес, чтобы проштамповать там свои диамонитирионы, а оттуда пешком шли к нему. Были поставлены стрелки: «К старцу Паисию». А поскольку некоторые паломники в поисках старца Паисия забредали в другие кельи и мешали живущим там монахам, то поставили и таблички с надписью: «Другие кельи не беспокоить».

Келья старца была ограждена забором, и когда приходили паломники, они дергали за шнур и звонили в колокольчик. Если не было возможности повидаться со старцем лично, оставляли ему записки в стеклянной банке. Иногда встречи со старцем приходилось ждать часами, поскольку некоторым посетителям он уделял