Вся твоя ложь - Гарриет Тайс

– Ни единого шанса, Зора. Это все произошло по его инициативе. Именно этого он и добивался.

Зора смотрит на меня с сомнением:

– Ты не можешь знать этого наверняка.

– Ты хочешь попытаться убедить меня в обратном? Я знаю, о чем говорю. Случилось именно то, чего он так страстно желал. И нет никакого другого пути решения нашей ситуации. Впрочем, с другой стороны, это пойдет на пользу моей адвокатской практике, не так ли? Ты мне столько лет промывала мозги по этому поводу. Помнишь, как ты меня отчитывала, что все эти годы после рождения Робин я постоянно отказывалась от своих собственных интересов ради семьи. Что я жила в таком месте, где никак не могла применить свою юридическую квалификацию, и все это только лишь ради работы Эндрю. По крайней мере, теперь я снова в суде, причем благодаря тебе. Робин ходит в школу, у нас есть жилье, и мы получаем достаточно денег на проживание из фонда доверительного управления капиталом моей матери. Так что у меня появились время и возможность, чтобы возобновить свою адвокатскую практику. И у меня все получится.

– И все же мне кажется, что ты ошибаешься насчет Эндрю. Я думаю, что на самом деле с ним происходит нечто большее, нечто, не имеющее к тебе прямого отношения. Иначе его поведение выглядит необоснованно странным, – говорит Зора.

Я отрицательно качаю головой:

– Ты не понимаешь, Зора. Перестань за него заступаться. Он сам захотел исчезнуть из нашей жизни. С ним все кончено.

– Я не верю, что это действительно так, – говорит Зора. – Ты не имеешь права так легко от него отказаться. Подумай о Робин.

– Они прекрасно общаются друг с другом, – резко заявляю я. – И повторяю тебе еще раз – именно этого он и добивался.

На мгновение во мне вскипает гнев, и в глазах отражается вспышка ярости. Но вскоре эмоции снова утихают, и я под пристальным взглядом Зоры беспомощно пожимаю плечами. Но все-таки Зора уловила мои истинные ощущения по этому поводу. После небольшой паузы далее мы переходим к обсуждению рабочих моментов, и, в частности, найденных мной доказательств в пользу нашего клиента. И больше не возвращаемся к обсуждению моего брака и Эндрю.

20

Мне снится кошмарный сон о какой-то жуткой катастрофе. Мой автомобиль кувырком летит через три полосы встречного движения, и как раз в тот самый миг, когда меня выбрасывает из машины, я просыпаюсь от сигнала будильника, который звучит как тревожная сирена реанимации из моего сна.

Полусонная, я обнаруживаю, что лежу потная и разгоряченная, закутанная в простынях, как в коконе. Сердце бешено колотится. Когда мое дыхание восстанавливается, я смотрю на часы. Сейчас 6:30 утра понедельника. Я легла спать только в четыре часа, а теперь уже пора вставать.

Я думала, Робин нервничала тогда, в свой первый день в новой школе. Но то была просто сущая ерунда по сравнению с сегодняшним утром. Сейчас мой бедный ребенок бледен и вял, как никогда. Я бужу ее целых три раза, прежде чем она вылезает из кровати. На ее лице написано такое отчаяние, что, глядя на него, дрогнет даже каменное сердце.

– У меня живот болит, – ноет Робин. – Мне плохо.

– Робин.

– Мам, я серьезно. Мне кажется, меня сейчас стошнит.

Я обхожу вокруг стола и обнимаю ее, а потом сажусь рядом, положив ей руку на плечо:

– Бегством ничего не решить.

– Я никуда не убегаю. Мне плохо, что я могу поделать.

Вялость Робин сменяется ее негодованием.

– Что-то вчера вечером тебе не было плохо, когда ты ела огромный кусок йоркширского пирога.

– Может быть, как раз-таки поэтому меня сейчас и тошнит, что я вечером съела слишком много всякой фигни? Я же ела все эти сладости. Помнишь? Ты еще говорила, что меня стошнит. Ну, вот, – подытоживает Робин, триумфально выпрямляясь, прежде чем вспомнить, что она – умирающий лебедь, и снова печально опустить голову мне на плечо.

– Я знаю, что ты не хочешь идти в школу, – говорю я. – Я прекрасно это понимаю. Я тоже не хочу встречаться ни с кем из них. Но ты не сделала ничего плохого. Дейзи и ее мама ведут себя совершенно неуместно.

– Я ненавижу, когда со мной никто не разговаривает, – заявляет Робин. – Это просто ужасно. Я сижу в этом классе, и мне кажется, что меня не существует.

– А разве Пиппа не относится к тебе хоть чуточку дружелюбнее? Ее мама организует для нас поездку, помнишь?

– Да, наверное. Но даже Пиппа разговаривает со мной только тогда, когда никого нет рядом. Я ненавижу это.

– Да, моя хорошая. Я знаю. Это ужасно. И я полностью с тобой согласна. Просто давай потерпим еще немного. Посмотрим, вдруг будет получше? И если нет, тогда мы заберем тебя оттуда.

Робин недовольно хмыкает, но все же садится и ест тост на завтрак.

– Ты сможешь потерпеть еще немного, – говорю я. – Я уверена, что сможешь. А потом, кто знает, вдруг это окажется лучшей школой, в которой ты когда-либо училась.