Любовь, Конец Света и глупости всякие - Людмила Сидорофф

Варвара закрыла глаза, зеленый огонь обволакивал ее снаружи под доносившиеся аккорды фортепьяно и голос трубы и сливался с «Голубой рапсодией»[58] арфы, звучавшей внутри. Сверхчеловеческое желание крутилось и сгущалось, терпеть уже стало невыносимо. Варвара почувствовала, как сильные пальцы чуть вдавились ей в спину, щелкнув застежкой, ее руки беззастенчиво дергали металлическую пряжку — и через секунду охапка смешанных одежд упала на кафельный пол.

Она взяла в руки его тяжелую плоть, приблизив к себе близко-близко, и выводила плавные круги, словно большой кистью. Дыхание обоих стало таким громким, что заглушало музыку. Варвара отвела голову назад, изнывая от трех желаний одновременно: почувствовать его внутри себя срочно! Сейчас! Сию секунду, иначе она просто умрет! Но притом смотреть прямо в эти зеленые глаза — второе желание. Еще никогда в жизни она не занималась любовью с открытыми глазами и никогда не делала этого с тем, у кого даже имени не знала. А третьим желанием, несмотря на то что обе ее руки активно сжимали нужный инструмент, было, чтобы Он сделал Это. Сам.

Все три желания исполнились.

И она утонула в сказочном экстазе. Едва-едва затихала одна волна оргазма, как накатывала другая, еще более острая или более сладостная, разнося по всей квартире Варварин несдерживаемый стон...

« ... ааааааааааа-аря! Ва-аря!» — непонятные звуки отделились вдруг от рапсодии и звучали явно не изнутри, чьи-то другие пальцы упорно барабанили в дверь. Не сразу она распознала голос трубача и не сразу поняла смысл фразы: «Андрей продает Эдику свой костюм! Может, ты выйдешь из ванной наконец?»

— Ну и идиот, — сказала я. Хотелось крикнуть еще, что, в конце концов, это его костюм, и пусть он что хочет, то и делает. Но мой незнакомец уже подбирал с пола джинсы. Я тоже оделась и вышла из ванной. Дурацкую сделку прервать не удалось, но Эдик одолжил Андрею что-то из одежды, а то пришлось бы ему без штанов ехать домой. Вернее, не домой — я велела ему не появляться там больше. Думала, что зеленоглазый незнакомец пойдет со мной, но он вдруг исчез, так же неожиданно, как и возник в той квартире. И больше мы с ним не встречались.

А провожал меня трубач. Через год мы с ним расписались в ЗАГСе — вскоре после рождения ребенка. Нелида появилась на свет спустя ровно восемь месяцев после той вечеринки, трубач ее удочерил.

«И то, что дочка не от него и не от Андрея, — я знаю абсолютно точно. Но откуда, откуда об этом знает Танька? И почему она смотрит на меня сейчас глазами точь-в-точь такими же, как у того незнакомца?..»

— Варвара...

— Что, моя красивая девочка? — она смотрела в чудесные зеленые глаза, пока руки, как и двадцать один год назад, независимо от сознания блуждали в самых невообразимых местах.

— С днем рождения Нелиды тебя.

— Спасибо, Танька... — Варвара едва сдержала показавшийся крайне нелепым порыв добавить: «И тебя тоже», — но конец последующей фразы прозвучал еще глупее. — А у тебя когда день рождения? Ты кто по гороскопу?

— Не знаю. Наверное, Близнец. Или Дракон, — засмеялась Танька. — А может, Медведь. Ага, скорее всего, я Большой Медведь в Белом Свитере. Как тебе такое название созвездия? Ничего не понимаю в гороскопах вообще. А ты? Твой день рождения когда будем отмечать?

— Да он прошел уже... — вдруг смутилась Варвара. — В декабре.

— Значит, я опоздала с подарком? Скажи число, на будущее запомню.

— Танька... Я не хотела тебе говорить, раз уж так получилось, что мой последний день рождения совпал с Олежкиным днем...

Она смотрела на Таньку печально и виновато. Танька молчала, только плавно раскачивалась, крепко обхватив Варвару обеими руками, словно увлекала ее невольно в медленный и замысловатый танец. Время от времени ее губы касались поочередно Варвариного уха, щеки и бровей, переносицы, рта...

— Не думай о грустном, моя хорошая, — сказала она наконец. — Конец одной жизни — это начало полета в другой...

Непроизвольно, как и в ту ночь в Олежкиной квартире, пальцы их рук переплелись, взгляды вновь замерли друг на друге. Зрачки все отражения поглотили — две души, одна в другую, перелились, и невозможно было разобрать, где чьи волосы, губы, плечи... Магия обволакивала и клубилась, как шаровая молния, окутывая жарким коконом две головы, две шеи, вдыхала сладкий воздух двумя грудными клетками. Страсть наполняла каждый миллиметр — снаружи и внутри, пылала неугасимым огнем внизу и прорывалась за пределы двух животов, наполняя все вокруг горячим ветром так, что не хватало более пространства внутри стен. Потолок растаял, огромный шар дрогнул и плавно поднялся в воздух, увлекая за собой две слившиеся фигуры. Внизу остался диван с вдавленным отпечатком тел, квартира, окутанная Магией, словно прозрачной шалью, многоэтажный дом с давно погасшими окнами даже в тех квартирах, где отмечали Новый год до темного утра, шоссе с поредевшим потоком машин, застывшая под коркой льда река, лес с покрытой инеем магической поляной... Внизу остались город, материк, планета... И только две слившиеся фигуры летели в бесконечном радужном пространстве, не чувствуя ни высоты, ни холода, ни страха. А две души, подвластные лишь собственной безумной страсти, парили высоко над миром в царстве безмерного блаженства.

На кухне, где еще не догорели свечи, маленький Ося под верблюжьим одеялом заворочался во сне. Он открыл глаза, посмотрел вверх и вместо потолка увидел сказочное небо, все в разноцветных звездочках, и двух красивых птиц с большими крыльями — рубиновую и золотую, грациозно парящих высоко над ним.

«Хо-хо-хо!» — обрадовался Ося и заснул опять.

Резюме

В просторном офисе, похожем на гигантскую прозрачную капсулу, типичную среди сотен тех, что занимают этажи совсем недавно отстроенных небоскребов, царила непривычная атмосфера. Обычно наполненное гамом деловитых голосов, стуком полутора сотен клавиатур и нескончаемой трелью телефонов помещение было пустынным и тихим. Только кондиционеры, вмонтированные в потолки, зудели себе монотонно, то вгоняя в пот, то остужая до синевы на пальцах одинокую фигуру, ссутулившуюся на вертящемся стуле перед тремя мониторами. На двух полагалось следить за «важным процессом», выполняемым отлаженной компьютерной программой. Программе участие людей в этом процессе не требовалось — так, по крайней мере, считали компьютерщики. Но главный менеджер офиса думал иначе: одним из его основных принципов было «доверяй, но проверяй» — всех и всегда. Программам он особо не доверял, и уж тем более не доверял компьютерщикам, полагая, что важный процесс необходимо контролировать «вручную» (глазами то есть), двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, включая общественные праздники. Нанятые специально для этой работы три «живых оператора» несли вахту по графику. В ночь на Новый год дежурство выпало Нелиде.

На широком столе запел мобильник. Нелида вздрогнула, оторвалась от просмотра на третьем экране своей почты и смахнула телефон нечаянным резким движением. Он отлетел в сторону на полтора метра, упал в корзину с мусором и продолжал звонить. Когда же она извлекла его из-под набора использованных контактных линз, пустых стаканчиков «Старбакса» и упаковки с недоеденным кусочком пиццы, звонок прекратился. Обратный номер не обозначился. Нелида вернулась к столу и открыла следующее письмо. Оно было от мамы.

Жил был лузер. Жирный. Руки у него были нескладные — всё он бил и ронял.

«Не в бровь, а в глаз, — усмехнулась Нелида, — Варвара-краса-кудрявы-волоса еще одну сказку на день рождения придумала. Как раз про меня».

Танцевать не умел. Девушки его не любили. На работе его не ценили —чего он хорошего ни придумывал, немедленно его идеи кто-нибудь присваивал, а ему, как максимум, почетную грамоту давали, сколько он ни доказывал свое авторство. Милиционеры его все время на улице останавливали для проверки документов. Машину водить научился, но права ему не дали. Электричество у него все время отключалось, компьютеры ломались, водопроводные краны текли, кофе убегал —ну просто ужас какой-то. Так он извелся весь, что из жирного стал тощим, но судьба его не изменилась.

Мобильный зазвонил снова. Сквозь грохот стереоколонок, свистулек, вопли «Happy New Year, dude![59]» в ухо прорвался наконец нетрезвый голос:

— Ну, чего там, как?

— Всё окей, босс. В Багдаде все спокойно, — ответила Нелида, подумав, что, пожалуй, лишь отпетым лузерам свойственно работать в ночь на Новый год, да еще накануне собственного дня рождения. Закончив телефонный разговор, который из-за шума в трубке занял чуть дольше привычных двух минут, она вернулась к письму.

И тогда он задумал поехать в Индию. Предположение возникло, что это у него карма такая и надо в Индии найти буддиста какого-нибудь, чтобы сказал, что делать. Но ничего не вышло — у него загранпаспорт украли, а заодно и деньги, которые он на поездку занял.