В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

А оно рвалось, тянулось, что усилием воли приходилось заставлять себя благоразумно отводить в сторону взгляд, особенно то и дело возвращающийся к купающемуся Ризу взгляд и с удовольствием любоваться подтянутым, мускулистым мужским телом. Да, я еще и подглядывала! Я как-то не сразу осознала, что у меня ёкнуло где-то под ложечкой, сердце ухнуло куда-то вниз, выбивая ускоренный ритм, и пальчики отчаянно заплясали. Черт подери, да он меня волнует как мужчина! Осознание открывшейся истины, отправило меня в замешательство, которое спадает, оставляя ощущение неловкости в тот самый момент, когда я вспоминаю его слова. «Ты просто бесконечно прекрасна». Признание прозвучало настолько неожиданно. Теплая волна прокатилась по коже, сжала сердце, перехватила дыхание. Услышать такое от него, после всего… было необычайно приятно, это заставляло смущаться так, что мои щеки горели огнем и, в то же время приносило саднящую боль, которой не было, кажется, ни конца ни края.

— Вот все тебе скажи, встретишься с ними, сам узнаешь, — провально попыталась отшутиться я, задрав подбородок еще выше, чем обычно, потому как такие разговоры, мне совсем не нравились и были опасны.

Да и представляю себе грозные лица братьев и отца, когда они не только увидят возле меня незнакомого мужчину, а еще и узнают, что все это время он был рядом. Мда, тут и никаким даром сканирования обладать не нужно, и так знаю, что первым делом они подумают. Ну и пусть думают, что хотят, лишь бы скорее вернуться и увидеть их. Они примут его, узнав о том, что Риз меня спасал и помогал. Им придется… до этого момента сдерживаемые эмоции разом прорвались, губы предательски дрогнули, глаза стремительно наполнились влагой. И я с ужасом поняла, что расплачусь сейчас от усталости, от тоски, от чувства вины перед родными за свои выкрутасы, от вымотавшего душу волнения и закрутившемуся внутри меня целому клубку сомнений, что распутать так сложно. От накатившегося бессилия, оттого, что хочу домой. Еще один болезненный удар в сердце… Босые ноги заледенели от мокрой травы, а плечи передергивает вечерним ознобом, что я быстро стала заворачиваться в сухую одежду, в которой способна потеряться, лишь бы отвлечься и не разрыдаться.

— Это настолько сложный вопрос, что ты не можешь на него ответить? — я оборачиваюсь на голос, Риз стоит ко мне спиной, делая вид, что приглядывает за окрестностями.

— Дело не в этом, просто я по ним скучаю. Особенно по Алексу. Он служит на воздушном полигоне и мы редко видимся, в основном по видеосвязи, потому что у него семья, у него Лекси и дети.

— Хорошо, я понял, тогда расскажи мне что-нибудь о себе, чего я не знаю?

— Давай попробуем образно, — хитро сощурившись, предлагаю я. Воспрянувшая духом решимость, запереть свое сердце на кучу хитровымудренных замков, от так и взламывающего их мужчины, снова начала сдуваться. — Мысли мы друг друга читать не можем, а вот общаться посредством образов, посылая их как сообщения, можно поучиться, ведь так мы раньше и общались.

Риз с готовностью соглашается, завалившись на устроенную у костра подложку с самого края, джентльменски предоставив мне побольше места, куда я и прыгаю, кутаясь в его рубашку. Так, а что он обо мне может не знать? Скосив на него, с любопытством ожидающего, глаза, я только фыркаю. Вот так вот тебе, майся, что не всех можешь прочесть! У него становится такое умилительное лицо, когда он растерян и прикрывает глазища ресницами, такими длинными и густыми, как ненастоящими, что мне хочется против воли вредничать и озорничать, только бы не демонстрировать ему своих переживаний. Подложив себе под голову руку, Риз чуть ли не сердито сопит, подглядывая за мной из-под ресниц, пока я гадаю, чем бы его ошарашить и, вызвав в памяти одну дерзкую картинку, послала ему мысленно раза с пятого, сквозь туго закручивающийся вихрь пространства. Доли секунд, секунда, Риз медленно поднимает бровь вверх в вопросительном жесте, приоткрыв один глаз. В отблеске костра блестящая радужка отливает в медный цвет.

— У тебя язык проколот? — кажется, удивлению мужчины нет предела. Неужели раньше не заметил?

— Ну да, а что тут такого?

— Никогда раньше не видел, чтобы так делали!

— У нас многие так делают, для красоты, ну и просто…

— Покажешь?

— Зачем? — с вновь возникшим подозрением, надо сказать, я растерялась. Зрачки его сузились, золотистая радужка заблестела темнее. Я даже голову набок склонила, внимательно изучая его.

— Интересно…

Быстро сев, поджав под себя босые ноги, он с искренним любопытством смотрит так, что у меня ком в горле скручивается. Ни проглотить, ни выплюнуть. С небритостью на щеках, он кажется гораздо старше, чем есть, но в душе совсем еще мальчишка, что провел все свое детство в искусственной изоляции станции, приходящий в невероятный восторг от солнца, ветра и обычного дождя.

А я смотрю на него и думаю, что ему все это безумно идет — купаться в реке, ходить босяком, лежать в траве, нежась и щурясь на солнце, ловко лазать по деревьям и быть таким свободным от всех правил и устоев нашего города. В нем столько храбрости, желания помочь, защитить, самоотверженности… Он станет бесстрашным, несомненно, если захочет — я уверенна, что ему все по силам. Но действительно ли Риз хочет этого сам? Камень, бесконечные тоннели, подводная река, полумрак Ямы — все это прекрасно и безумно дорого тем людям, кто там родился. Понравится ли ему? Ведь, по существу, это та же самая изоляция от бескрайнего простора застенья, которое так нравится Ризу.

А потом я ловлю себя на том, что сижу и улыбаюсь ему, показав язык в хулиганском детском жесте. Ах ты, черт! Ну и кто тут хочет казаться взрослой? Веду себя, как идиотка!

«Ты самая красивая девушка из всех, кого я видел!» — впечатывается мне прямо в сознание, не знаю как, но я скорее почувствовала это, а не услышала. Теплая патока заполняет все мое существо, и мне становится настолько хорошо, что хочется продлить эти мгновения.

Я только изумленно распахиваю шире глаза, открыв рот, но сказать ничего не получилось. Зачем он так? Я понимаю, что нравлюсь ему… Хотя, может быть, я себе слишком льщу. Вряд ли Риз был обделен женским вниманием, просто с его способностями узнавать чужие мыслеформы, во всех девушках не оставалось никакой загадки слишком быстро, в этом-то и весь интерес ко мне. От этой догадки мне становится как-то не по себе. Поддавшись порыву, мы можем навсегда потерять то, что нас связывает. А я не хочу этого терять. Все это неправильно. Мы не можем… я не могу. У меня есть Джай, который мне дорог и я ужасно по нему соскучилась… Печаль навалилась вдруг, глухая и безысходная. Ох, как же все это трудно и непонятно, и спросить не у кого совершенно!

— И несмотря на то что мне очень приятно, не надо мне этого… посылать, — отворачиваясь, проговорила я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул.

— Чего? — он улыбается, и щемящее душу раздирающее чувство, само вытолкнуло слова просьбы.

— Ну вот этого… спасибо, конечно, но…

— Люси, я всего лишь показал, что думаю, разве это плохо?

— Нет, но… понимаешь, не надо нам… об этом говорить. Понимаешь, я…

— Я знаю, что у тебя есть парень, но как это может помешать мне думать, что ты красивая? Ты ведь это услышала?

— Значит, я угадала? — с надеждой предположила я, сообразив, что я его слышала ментально.

— Ну да, я… — он растерялся, а в глубине зрачков мелькнуло что-то, похожее на тоску. Мелькнуло и пропало.

— Ура! Я угадала! Я умею читать твои мысли!

— Нет, не читаешь, — поспешил он меня заверить. — Но слышишь и видишь то, что я хочу тебе послать. Как и я.

— Ладно, тогда покажи мне что-то такое, что я еще никогда не видела, — усложнила я задачу, укладываясь на спину.

— Хм… — Риз задумчиво потер подбородок, вроде бы и вовсе не собираясь реагировать на мою просьбу, а потом глаза с непривычки ослепило от яркого света огромной россыпи крупных звезд, просто целая бездна серебристых огоньков, тонко наслаивающаяся на угольно-черное полотно неба, растянутое над нами, насколько хватало глаз и это видение прекрасно. Волна дрожи горячей волной пробежала в каждую клеточку тела и осела где-то в груди, сжимая громко стучащее сердце в тесные кольца восторга.