Молодая кровь - Джон Килленс

Они дошли до ворот. Джо растроганно посмотрел на товарищей, на глазах блеснули слезы.

— Чего это вы потащились за мной? Мне няньки не нужны! Бегите назад, получайте деньги, а не то еще кассу закроют!

Товарищи посмотрели на Джо, потом друг на друга и повернули обратно.

Джо Янгблад вышел за ворота. Ноги несли его легко, хотя спина казалась голой, открытой, незащищенной. Было страшно, но и радостно; так радуется человек, проявивший мужество. Дома он все расскажет Лори, и ей тоже станет страшно, но и радостно. Наверняка радостно!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Джо прошел через весь город — от района красивых, утопающих в зелени аристократических особняков до Гарлем-авеню. Он шел, расправив широкие, сильные плечи, былой своей походкой, какая запомнилась его жене, шел, улыбаясь своим мыслям, но то и дело нервно оглядываясь назад. Когда он вспоминал, как Рэй, Джек и Чарли вышли из очереди, чтобы проводить его до ворот, у него от радости сердце готово было выскочить из груди. Ведь для этого нужна смелость — черт знает, какая смелость! Хоть бы им удалось получить жалованье без неприятностей!

Шагайте, дети, вместе, вам уставать нельзя. Это была любимая песня Джо еще в то время, когда он участвовал в певческом кружке. В Земле обетованной вас ждет великий сход. Ох, бывало, как двинет он своим басищем — семафором не остановишь! Интересно, кто из белых крикнул ему: «Здорово, Джо!», когда он отходил от кассы? По голосу вроде бы Оскар Джефферсон. Но неужели он мог поздороваться с ним, Джо Янгбладом? Да нет, почудилось верно, померещилось… Вот уж что не померещилось — так это Рэй Моррисон, Чарли Раундтри и Джек Линвуд. Это было точно.

Шагайте, дети, вместе… Да, если бы все негры шагали всегда вместе… если бы… если бы… Джо услышал позади себя гулкие шаги. Челюсти его сжались, тело словно свинцом налилось, собственная спина показалась невероятно широкой. Инстинкт самозащиты заставил его сжаться насколько возможно, но походки Джо не изменил и продолжал идти тем же размеренным шагом, хоть самого так и подмывало броситься за угол. На улице было очень чисто, тихо и безлюдно, как в воскресенье. Солнце ослепительно сияло прямо над головой, точно ему не жаль было прибавить несколько лучей, лишь бы осветить поярче бедного Джо Янгблада.

Шаги приближались, и Джо, боясь оглянуться, старался угадать, кто идет за ним следом; ему казалось, что, если он обернется, обязательно случится беда. Сжав кулаки и обливаясь потом, Джо продолжал идти все так же неторопливо. Сколько их там позади — один, двое или трое? Шел и ждал, шел и ждал. Улица тянулась, словно длинная пустынная дорога, и чем дальше Джо шел, тем длиннее она казалась. Потом шаги сзади стали глуше и наконец стихли. Джо приостановился и, глянув через плечо, увидел двух белых, которые, оживленно беседуя, поднимались на крыльцо нарядного красного особняка. «Да им же на меня наплевать в высшей степени! На что я им?» Он даже улыбнулся, разом почувствовав облегчение, словно его обдуло осенним ветерком. «Ну-ка, длинные ноги, скорей, скорей несите Джо Янгблада на Гарлем-авеню!» Он вдруг ощутил потребность быть среди своих — такую огромную потребность, что прибавил шагу. Хотелось пуститься бегом, но он сдерживался: разве можно негру бежать по улице, где живут белые! По меньшей мере недостойно!

Джо радостно вздохнул, когда свернул наконец на Гарлем-авеню, единственную мощеную улицу во всем квартале. Это был центр негритянского района — с гостиницей «Шик», бильярдной Толстого Джека, парикмахерской Джезапа и закусочной «Гарлем». Здесь находились также вторая бильярдная — «Южная», похоронная контора Дженкинса, кино «Новый Ленокс», киоски чистильщиков обуви, газетные киоски и тому подобные заведения. Негры уверенно расхаживали по этой улице, как если бы она была их собственной. «Ты уже дома, Джо, здесь они тебя не схватят!»

— Эй, долговязый праведник! — окликнула его Бесси Браун.

Эта женщина всегда приставала к Джо, если он шел без Лори, делая вид, что заигрывает с ним. А может быть, он и вправду ей нравился. Одно Джо не мог не признать: смазливая бабенка. Просто красотка эта негритянка!

— Привет, Бесси Мэй! — Повеселевший Джо одарил ее одной из своих особых улыбок. — Ну, что скажешь хорошенького?

— Это я жду, чтобы ты мне сказал! — Бесси Мэй уперлась руками в стройные округлые бедра и рассмеялась. — Ну и ну, господи! Просто не верится, что мистер Янгблад умеет так мило улыбаться и другой какой-нибудь женщине, а не только своей Лори Ли! Или ты, может, обознался?

— Прочь с дороги, женщина! — шутливо, ей в тон, ответил Джо. — Я принес сюда голову на плаху к Джо Джезапу. Ну-ка, поберегись!

— Ладно, долговязый праведник! Приходи, когда взгрустнется! — Она кокетливо засеменила по тротуару, а Джо вошел в парикмахерскую, невольно улыбаясь и качая головой. Говорят, что эта Бесси — бабенка плохого поведения: путается даже с белыми. Но уж что хорошенькая — так это факт!

В парикмахерской была большая очередь. В субботу всегда труднее постричься, чем посреди недели: в этот день на Гарлем-авеню не протолкнешься. Джо справился у парикмахера, сколько придется ждать, и присел, потом поднялся и вышел на крыльцо. На улице с каждой минутой становилось все больше народу. Негры съезжались в большой город со всего округа. Ехали со всех сторон — с севера, юга, востока и запада, на телегах и грузовиках, в допотопных фордиках и в старых легковых машинах других систем. Все чисто вымытые и празднично разодетые — в новеньких комбинезонах, а кто даже в пиджаке и брюках из одинаковой материи! И люди будут прибывать до самого вечера. Где-то в отдалении громко играл граммофон. «Приходи, мой милый, каждый вечер или получай отставку навсегда… Поцелуй меня мой милый…» Негры ехали в город по делам и за покупками, побывать в кино и на танцах, в общем дать себе волю и погулять в свое удовольствие. На Гарлем-авеню кипела жизнь.

«Ну и много же нашего брата, господи!» — подумал Джо Янгблад.

Настала его очередь, он отошел от двери и, вытянув длинные ноги, уселся в кресле, которое парикмахер специально откинул для него.

— Ты, по-моему, голубчик, все еще растешь! — сказал Джо Джезап. — Каждый раз, когда ты садишься в кресло, мне сдается, ты еще маленько подрос. Будь я на месте Лори Ли, я бы морил тебя голодом.

— Будь ты на месте Лори Ли, я и сам не захотел бы у тебя есть! — Джо отдыхал в кресле, рассеянно слушая шутки и прибаутки, которыми сыпал парикмахер. Наконец это ему наскучило, и он сказал — Хватит болтать, братец Джезап, стриги живее. Ты знаешь, как меня стричь.

Джо едва не заснул под равномерное щелканье ножниц. С соседнего кресла поднялся красивый круглолицый деревенский парень в новеньком, только что из магазина комбинезоне. Джо наблюдал, как этот расфранченный малый расплатился с парикмахером, а потом долго и пристально разглядывал себя в зеркало. Налюбовавшись собой, он поднял руки и потянулся всем своим стройным телом. «Фу ты! — негромко воскликнул он. — Я бы гаркнул во все горло, да мал ваш городишко!» Он еще оглядел парикмахерскую и вышел. Севший на его место человек покачал головой и посмотрел ему вслед.

— Вот черт, — сказал он. — Привези деревенщину в город, а он все равно как был дикарем, так дикарем и останется! Этот малый небось из эдакой глухомани, что никогда не слышал даже паровозного свистка. Вот и побежал сейчас на железную дорогу поглазеть, какой такой поезд. Попадется крэкерам в лапы, они ему покажут поезд!

Вокруг загоготали. Джо тоже посмеялся, но прежде поглядел на Джезапа. Воздух был спертый, как обычно, когда в помещении скапливается много народу, а тут еще противный запах жидкости для волос и дым от пузатой печки; Джо ловил обрывки разговоров, долетавшие со всех сторон; оглядывал группу людей, наблюдавших, как два негра играли возле печки в шашки. На печке кипела вода в кастрюле, над ней густо клубился пар.

— Господи, спаси и помилуй, как ты думаешь, братец Джезап, долго еще белые будут ездить на нас? — спросил Джо.

Джо Джезап посмотрел на Джо Янгблада, сплюнул табачную жвачку в старую плевательницу и сказал:

— Братец Янгблад, эти белые не слезут с нашей шеи, пока мы все не соберемся вместе и сами не скинем их к чертовой бабушке!

— Что правда, то правда! — согласился Джо Янгблад.

Подняв ножницы высоко над головой Джо, парикмахер еще раз сплюнул жвачку. Лицо его приняло озабоченное выражение.

— Я думаю, братец Янгблад, мистер Чарли будет вечно ездить на нас, если мы не объединимся и не перестанем жить так, что одна группка здесь, другая— там, а на самом деле никто ни черта для народа не делает, и почти все наши богачи лижут зад мистеру Чарли. Мы…

Один из игроков оторвался от шашечной доски.

— Вот, вот, потолкуй с ними, братец Джезап. Я уже не решаюсь!