Евангелист Иван Онищенко - Юлия Крюденер

с силой, с любовью объясняет нам те причины, которые способны вызвать гнев. Причины этого - возвышение себя и унижение других. И все это происходит в нашем мышлении, в нашем разумении себя и других людей. Блаженны кроткие, блаженны милостивые, т. е. понимающие причины, ведущие человека к преступлению. Все понять - все простить.

Иван говорил, а все слушающие поражались правдивости его слов, входящих в самую душу. И Онищенко понимал: покорил его Христос, покоряет Он и сердце каждого. Только надо верно понимать самому и верно разъяснять другим. Он понимал, что многие упираются, не хотят соглашаться с тем, что научились не зная отвергать, не верить, не желать. Но упорство это временное до той поры, когда человек на себе испытает верность и силу этого учения, этого понимания жизни.

Было уже поздно. Наступил вечер. В коридоре гремели бачки с кипятком, которые разносили по камерам.

- Ну Ваня, - сказал Попов, поднимаясь, - спасибо тебе. Дал ты нам хорошую пищу. Хотим, чтобы ты с нами побыл дольше. Много вопросов к тебе будет.

- Давайте споем все вместе молитву, молиться которой учил Иисус Христос, - неожиданно для себя предложил Ваня.

Все встали, подсознательно влекомые вечным магнитом тепла, любви и милосердия. Первым запел учитель пения. За ним включился Онищенко, запело еще несколько голосов. А слова о прощении "как и мы прощаем должникам нашим" пели уже все. На глазах Онищенко выступили слезы, заплакал учитель пения и вытирал лицо рукавом: рубахи.

Ложась спать, Онищенко молился с особенной радостью. Как он любил истину, как любил видеть ее, когда она впитывается сердцами людей, еще не знавших ее! Идти среди страждущих, нести свет, освещаться самому - какое счастье!

Он засыпал, и лицо его светилось, как лицо ребенка. "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят".

Глава 4. Евангелист и революционер

Утром на оправке Онищенко встретился лицом к лицу с Нечаевым. Тот, поздоровавшись, сказал:

- Я много думал ночью. Я хочу после кипятка прийти к вам, есть у меня вопросы.

- Подходите. Или я к вам приду.

- У вас в углу спокойнее. Я приду туда.

И вот после чая рядом сели евангелист и революционер: два человека, желающие людям добра, равенства, счастья.

- Как мне называть вас? - спросил Нечаев, пожимая руку Онищенко.

- Мы почти одногодки. Называйте меня Ваней. А вас как звать?

- Меня Карл.

- Как Маркса, - улыбнулся Онищенко. Нечаев удивленно взглянул на евангелиста.

- Откуда вы о нем знаете?

- Слыхал. Я ходил много. А когда много ходишь, и услышишь много.

- Признаюсь, я люблю Маркса, - сказал Нечаев. - Он образованный, умный. Отошел от шаблонных рамок мышления, есть своя мысль. Он - за народ.

- За народ был и Иисус Христос, - сказал Ваня. - Иисус Христос - Сын Божий. Он пришел на землю, чтобы послужить людям. Он заботился о несчастных и был их утешением. Он отдал Свою жизнь, чтобы избавить людей от греха и проклятья и научить их нелицемерному Богопочитанию. Он хотел, чтобы люди научились от Него, как надо служить ближним и не о себе только заботиться.

- Но если Христос учил и жил так, то какая разница у Него с тем, о чем говорит, а со временем будет учить Карл Маркс и другие подобные ему? Чем мы разнимся друг от друга? Зачем мы противопоставляем себя друг другу?

Онищенко улыбнулся и положил свою руку на руку Нечаева.

- Когда я говорю с грешниками, т. е. с теми, кто грешит, нарушая законы, вложенные Богом во все Его творение, мне проще говорить. Я говорю: "покайся", т. е. признай жизнь свою плохой по твоей вине, признай, что ты поступаешь во всем или во многом не так, как должен поступать, и пойми, что ты должен оставить такую жизнь и жить другой, лучшей жизнью, настоящей жизнью. Когда такой человек кается, решает в слезах свою судьбу и призывает Бога помочь ему, тогда я говорю ему: "А теперь веруй в Евангелие, в Благую весть Иисуса Христа, Сына Бога живого". И читая, слушая Евангелие, человек узнает, что без Бога ему жить дальше нельзя и что Сам Бог показывает ему, как жить дальше. Человек перестает грешить, перестает считать других людей своими врагами, перестает отвечать злом на зло. И все это производит в человеке вера в то, что заповеди жизни есть заповеди Божьи, что они для него святы и выполнение их обязательно. Все это потому, что Иисус учил понимать жизнь, как жизнь в Боге, как жизнь вечную. Человек, зная, что он не умрет, что душа его, рожденная от Бога, вечна и ответственна перед Богом, живет, как служит: ответственно, торжественно, серьезно. С вами же говорить сложнее и труднее.

- Почему труднее?

- Образованный, честный человек считает, что имеет свои идеалы, что он меньший грешник, чем другие. Он вдумывается, читает, во многом разумно останавливает себя. Он трудится над собой в меру своих возможностей. В чем ему каяться? Он ведь не такой, как некоторые, думает он. А живет средней, томительной жизнью, не видя смысла в ней, страшась смерти, т. е. не имея жизни.

- Почему не видит смысла, почему томительной жизнью? - протестующе заговорил Нечаев, и веко левого глаза стало подергиваться. Он обиделся на слова евангелиста.

- Я не стану спорить с вами, - успокаивающе сказал Онищенко, - но определенно считаю, что вы не станете утверждать, что ваша жизнь имеет высокий смысл и что вы не думаете о смерти и не страшитесь ее. Твердо знаю, для меня самое высокое - это