Тень Дракона - Эн Варко

— А магических существ можно приручить? — спросила Даосса.

Ей был неприятен этот разговор. Увы, но зеленоглазая жрица была слабым магом и комплексовала от этого.

— Вот бы да! — пылко откликнулась Донна, и мечтательно добавила. — Так было бы мило проехаться по улицам Креопоса на белоснежном красавце единороге! Мои приятельницы умерли бы от зависти.

Все рассмеялись над столь детскими мечтами. Лэппэл, покачав головой, развеял надежды девушек.

— Вряд ли такое возможно. Магические существа, созданные Драконами, всех магов не-Драконов будут считать своими врагами. И, наоборот, те магические существа, которые служили когда-то Мраку, будут слушаться лишь тех, в ком чувствуют его присутствие.

— А вот тут, ты ошибаешься, Лэппэл, — живо возразила Даосса. — Бес хорошо относиться к Ароне. Да и к тебе с Короссом, кстати, тоже.

— Тогда не знаю. Я только высказал предположение, — развел руками Лэппэл, вновь улыбнувшись зеленоглазой жрице.

Воздух между ними постепенно наэлектризовывался. И не заметить этого не мог даже слепой.

— А почему хорошие и нехорошие магические существа, одинаково плохо относящиеся к магам, отличаются удивительной снисходительностью друг к другу? — спросила Арона. — Я не раз замечала, что Бес довольно нейтрально относится к Ищущим. Он предпочитает лишний раз не ввязываться с ними в сражение. Как и они, впрочем, с ним.

— И сейчас, — подхватил мысль Коросс, — Бес лишь дразнил ящера, не пытаясь причинить ему вред, а потом наблюдал за нашей битвой, не пробуя встать ни на чью сторону.

— Возможно, будучи одной природы, магические существа не могут, без дополнительных указаний их создателей, делить друг друга на своих и чужих, — предположил Лэппэл.

Даосса зевнула, прикрывая ротик ладошкой, и встала, потягиваясь.

— Может спать? — поинтересовалась она. — День был сложный, а что готовит завтрашний — одним Драконам известно.

И все согласились с ней.

Черные крылья совсем близко прошелестели над Короссом, обдувая разгоряченное лицо ветром. Он поднял руку, пытаясь отогнать птиц, но она прошла мимо, лишь сильнее растревожив птиц. Беззвучно разевая клювы, они лихорадочно метались, взбивая воздух своими тяжелыми крыльями.

Сон пропал. Коросс открыл глаза и увидел склонившегося над ним Лэппэла. Рядом восседал Бес, поблескивая красными угольками глаз.

— Арона исчезла, — сообщил митрилец. — Она отлучилась из лагеря полчаса назад. Я послал за ней Беса. Он только что вернулся, но без нее. Мне это не нравится.

— Идем! — Коросс мгновенно вскочил на ноги.

— Погоди. Я видел у твоего слуги митрильский шнур. Он нам понадобиться.

— Арона ночью пошла в грот? — удивился Коросс. — Зачем?

— Кто знает.

Всклокоченная кудрявая головка Даоссы высунулась из-под одеяла и испуганно поинтересовалась:

— Что случилось? Призраки атакуют?

— Все тихо, — успокоил ее Лэппэл. — Арона пропала.

— Ну и из-за чего весь сыр-бор? — недовольно пробурчал Уоросс. — Сделает свои маленькие и не очень дела и вернется. Мы, вообще-то уже несколько ночей прилично не спали. И когда потом еще такой случай представиться — никому не ведомо.

— Так, спи, — посоветовал Коросс, и обратился к проснувшемуся Шэрону, — Шэр, твой шнур нужен. Арона пропала.

Слуга вскочил, и начал быстро собираться.

— Я с вами, мой господин, — заметил Шэрон.

Он виновато взглянул на проснувшуюся Донну:

— Донна, я должен…

— А я тебя и не держу, — холодно заметила она. — Делай, что считаешь нужным.

Коросс не стал отказываться от помощи Шэрона. Его умение преодолевать высоту могло пригодиться.

— Я тоже с вами.

Все с удивлением посмотрели на Даоссу, но жрица в ответ беззаботно улыбнулась.

— А что? Я в прекрасной форме, спать больше не хочу, так почему же не прогуляться под ночным небом в обществе великолепных образчиков мира мужчин?

— Мы вообще-то собираемся посетить лаз пещерного ящера.

— Еще лучше, — не моргнув глазом, сообщила жрица. — В тесноте, так сказать, никто не останется в обиде.

И предвидя возражения Уоросса, быстро добавила уже совершенно другим тоном:

— Не беспокойся, Уоросс. Мы быстро. А тебе сейчас главное — покой. Восстанавливай силы. Скульптор, останешься с моим кузеном и Донной. Головой мне за них отвечаешь!

Подумав, Уоросс кивнул как-то подозрительно покладисто:

— Ладно, ступай. В конце концов, в обществе Лэппэла и Коросса ты сейчас в большей безопасности, чем со мной, дражайшая моя кузина.

Ирэша

— Что там? — спросила Даосса, наклоняясь над колодцем-лазом.

Ее негромкий голос разнесся гулким эхом по руслу подземной реки. Лэппэл достал небольшой хрустальный шарик и потер его. Подземелье осветилось неярким, но ровным светом. Кругом была вода. Она стекала ручейками по стенам, капала с каменных сводов, струилась под ногами извилистыми змейками в сторону грозно шумевшей впереди подземной реки. На полдороги к ней их в нетерпении поджидал Бес.

— Дальше река. Может быть опасно, — сообщил жрице Лэппэл. — Даосса, последний раз прошу подумать. Может тебе следует остаться?

Вместо ответа, шнур дернулся, и жрица лихо спустилась вниз.

— Чего медлим? Кого ждем? — задорно поинтересовалась она, устремляясь первой за Бесом в путь.

Идти было сложно. Почти все дно подземного коридора занимал бушующий поток. Его бурные воды заставляли своды пещеры вибрировать. Отряду приходилось пробираться по тонкому карнизу, прижимаясь к шероховатой стене, поблескивающей такими же чешуйчатыми камнями, какие были на внутренних стенах грота. Чем дальше продвигались они вперед, уводимые Бесом, тем подземный поток становился оглушительнее, мощнее, смертоносней. Наконец, достигнув апогея, поток устремился вниз через отверстия-зубцы каменного колодца. Странное сооружение, изменяющее ход реки, имело явно искусственное происхождение. Вот только его назначение было совершенно непонятно. Задерживаться, чтобы его исследовать, никто не стал, беспокоясь за судьбу Ароны.

Дальше проход, к облегчению спасателей, сделался широким и сухим. Бес перешел на быструю трусцу, и следовавшие за ним люди тоже сменили шаг на бег. Вскоре каменные своды раздвинулись, выпуская их в свежую прохладу предрассветных сумерек.

— Ну, ничего себе! — потрясенно прошептала Даосса.

Над вершинами зеленого леса высилась Гора[43], заполняя собой большую часть светлеющего неба. Вершины видно не было. Серебристо-серая дымка надежно скрывала ее от взоров. Темная, безжизненно мрачная и холодная Гора требовательно взирала на людей. А вокруг уже царило лето. Под ногами стелилось душистое разнотравье, а в полсотни метров от выхода из пещеры величественно шумели кучерявыми кронами мощные, в три обхвата толщиной дубы.