Черный Пеликан - Вадим Бабенко

Стараясь сохранять безразличный вид, я притянул свою сумку, залез рукой под свитер и нащупал ребристую рукоятку. Гиббс не спешил вставать и все глядел в упор, время от времени почесывая щеку. «Что еще за дело? – протянул я недовольно, не вынимая руку. – Мы не договаривались ни о каком деле. Вы говорили, на Белый Пляж пойдем, потому я с вами и согласился, а теперь что же, все откладывается? Вы ведь небось только к вечеру вернетесь, вон солнце уже вниз пошло, тогда наверное на Белый Пляж поздно будет – что нам, возвращаться? Я не для того полдня по жаре шагал…» – бормотал я занудно, чувствуя, как меня раздирают на части яростные сомнения – пора, не пора – не смея решиться и выдать себя, но отчаянно боясь, что момент уже упущен, и инициатива потеряна. «Гляди, солнце вниз – ну прямо следопыт», – хохотнул Кристофер I, толкнув второго Кристофера локтем в бок. У Гиббса в глазах заиграли озорные огоньки, он перестал почесываться и изобразил на лице любопытство.

«Вы что же это, за командира у нас теперь хотите? – поинтересовался он серьезно. – Ну, давайте, ведите тогда – на этот, Белый, как его, Пляж…» Наступило молчание, только Кристоферы сопели и фыркали, ожидая продолжения. «Ну что же вы молчите? – не отставал Гиббс. – Взялись указывать, так командуйте». Любопытство пропало в его взгляде, и глаза сузились недобро. На лице, там, где ничего не было, чудились глубокие морщины, которые уже не разгладить ни весельем, ни сном. «Или может страшно стало? – все больше заводился он. – Может у вас только и достанет прыти, чтобы фотографиями раскидываться, да подначивать занятых людей, которые тут с вами возятся, как с дитем?»

Гиббс говорил все громче, в его голосе слышалась уже неприкрытая злоба. Он будто чувствовал свою власть надо мной и куражился, пусть пока еще вполсилы, приглашая других почувствовать то же. «Вы просто слюнтяй, – говорил он, раздельно выговаривая слова, – возомнили о себе невесть что, а вас ведь можно прихлопнуть одним щелчком…» Он сделал неопределенное движение пальцами и поглядел на притихших, растерянных Сильвию со Стеллой. «Вон ими покомандуйте – и то ведь не сможете, – добавил он насмешливо, – а ко мне не суйтесь, пока не просят. Ведь предупреждал же вчера – нечего лезть, а вы все лезете, как назойливая муха…»

Тут что-то случилось со мной, страх пропал, и сомнения исчезли. Больше не размышляя, я выхватил кольт и, держа его двумя руками, направил Гиббсу в грудь. Сразу стало очень тихо, пространство сделалось пустым и огромным, лишь океан мерно рокотал вдали.

«Я-то не лезу», – начал я в тишине, и мой голос предательски дрогнул. «Я-то не лезу, – повторил я уже тверже, – это вы влезли в мою жизнь и хотите хозяйничать там, как в своей. Только не на того напали!»

Гиббс замер и в недоумении уставился на револьвер. Потом он медленно поднял глаза и посмотрел на меня уже без злобы, но с некоторым интересом, словно удивляясь неожиданному открытию. Краем глаза я заметил шевеление со стороны Кристоферов и крикнул, что было силы: – «Всем стоять и не двигаться, а то я его застрелю. Слышите, вы двое?»

«Ну, что разорались? – спросил Гиббс спокойно, с легкой досадой, стряхнув оцепенение и, очевидно, вновь ощущая себя главным, несмотря на направленный в него ствол. – Хотите стрелять, так стреляйте, никто не мешает».

«Я не хочу стрелять, но выстрелю, если нужно, – проговорил я быстро, поглядывая на Кристоферов и стараясь, чтобы слова звучали убедительно, – выстрелю и не задумаюсь. Вы хотите мной играть, но я не позволю – уж давайте играть вместе, коли так. Давайте уж с вами вместе пойдем…»

«Куда пойдем?» – так же спокойно спросил Гиббс.

«Сами знаете, куда! – снова закричал я. – Не стройте из себя дурака, вы ж этого не любите, не так ли? Пойдем туда, куда меня хотели одного отправить – я все понял, не думайте. И я пойду, хорошо, но не один, а с вами, Гиббс – с вами, понятно вам?»

«А, теперь понятно, – кивнул Гиббс, подобравшись. – Только мне там делать нечего, придется уж вам одному…» Он как-то очень быстро оказался на ногах, продолжая внимательно глядеть на меня, и я вскочил, не опуская револьвера, следя и за ним, и за Кристоферами, у одного из которых в руке уже тоже матово отсвечивал черный предмет. «Эй, турист, брось игрушку», – раздался его хриплый напряженный голос, но я в ответ лишь щелкнул взводимым курком, чувствуя во всем теле пьяную дрожь и думая отстраненно, что, неужели, мне придется выстрелить в человека – я не хочу, не хочу…

«Ладно, хватит баловств, – сказал Гиббс негромко, сверля меня зрачками, – пошутили и будет. Давай-ка, друг, оружие на землю и будь паинькой, а то еще пристрелят тебя».

«И тебя заодно», – ответил я с ненавистью, но тут Стелла вдруг крикнула пронзительно: – «Замолчи, идиот, у тебя ж нет патронов, я их вытащила ночью… Они же тебя убьют сейчас!»

Как молния, у меня в голове пронеслось: Стелла одна в моей комнате, пока я ходил за водой, Стелла и пистолет – вот оно что. Я затравленно глянул на нее – она сидела прямо, как бледная статуя, показывая мне на раскрытой ладони несколько блестящих гильз. Я перевел глаза на Гиббса, тот лишь усмехнулся. «Значит, вы знали…» – начал было я, но тут Кристоферы задвигались, будто заскользили по тонкому льду, обходя меня с двух сторон, и Гиббс стал смещаться куда-то вбок, так что я уже не мог держать их всех в поле зрения. Мы закружились в странном танце, приседая и мягко перешагивая с места на место, я размахивал ненужным кольтом, устрашая непонятно кого, понимая уже, что проиграл, но не желая признаться в этом, даже под страхом смерти. Перед глазами мелькали наши разбросанные вещи, Сильвия со Стеллой, в отчаянии глядящие на нас, сосредоточенные лица окружавших меня мужчин, снова ставших мне совершенно чужими, будто я увидел их в первый раз. Один из Кристоферов держал свой пистолет наготове, другой прятал что-то за спиной, и я не знал, которого из них нужно опасаться больше. Я медленно отступал к дюнам, ловя взглядом то одного, то другого, судорожно пытаясь уследить за обоими, да и еще не потерять из виду Гиббса, но кольцо стягивалось неумолимо, а потом я почувствовал кого-то сзади, в шаге от меня, и не успел обернуться, как что-то взорвалось у меня в голове, огненные круги вспыхнули и померкли, звук исчез, и я провалился в темноту.

Глава 15

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем пелена перед глазами рассеялась, и я очнулся, лежа на песке. Во всяком случае, Гиббса и Кристоферов уже не было видно – очевидно, они успели собраться и уйти. Все вышло-таки по их плану – смешно уже было пытаться с этим спорить. Моя голова покоилась на чьем-то свернутом плаще, рядом сидела Сильвия и молча наблюдала за мной. Стелла тоже стояла неподалеку, отвернувшись к океану и обхватив плечи руками. Сосчитав до десяти, я сел и потрогал затылок. Там подрагивала тупая игла, но в общем чувствовал я себя сносно. Крови не было, и голова не кружилась – мне явно не захотели причинить больше вреда, чем это было необходимо. И на том спасибо, – подумал я с горечью, – гуманизм по расчету. Лучше, чем ничего.

«Ну как ты, красавчик?» – спросила Сильвия негромко. Я глянул на нее – она была невозмутима и вежливо-холодна, явно не сострадая мне ничуть и думая о своем, но я не мог сердиться на нее, хоть и знал, что она обманывала меня вместе со всеми с самого начала. «Скоро все пройдет – морской воздух лечит, – добавила она, вздохнув, – хочешь мокрую повязочку?» Я помотал головой, криво улыбнувшись, и, вспомнив что-то, стал беспокойно осматриваться по сторонам. Мой кольт валялся в песке метрах в пяти от нас, и, увидев его, я вспомнил все подробности недавней сцены, чувствуя неловкость и внезапное облегчение от того, что все уже позади, и воевать больше не с кем.

Я попросил у Сильвии чистый платок, кряхтя, поднялся и сделал несколько шагов. Мне и впрямь становилось лучше с каждой минутой, лишь когда я нагнулся за револьвером, кровь прилила к больному месту, так что я застонал невольно, но и это быстро прошло. Расстелив на песке свою куртку, я разобрал кольт и стал методично протирать каждую часть, внимательно следя, чтобы не осталось ни одной песчинки. Время от времени я посматривал на Стеллу, все так же стоявшую к нам спиной, будто спрашивая себя, кто она мне теперь и как о ней думать, но всякий раз не находил ответа, ощущая лишь раздражение и поспешно отводя глаза, словно боясь, что она обернется, и я окажусь в дураках, оскорбив ее чем-нибудь поспешно-грубым в бессильной обиде, которую она все равно не сможет понять. Потом Сильвия подошла ко мне и присела возле, задумчиво поглядывая на мои руки. Я не возражал, с ней было покойно и лучше, чем одному.

«Не сердись на Гиббса, – проговорила она низким грудным голосом, – что он еще мог сделать? Все остальное кончилось бы куда хуже». Ага, значит это Гиббс меня ударил, подумал я про себя, но ничего не сказал вслух, лишь хмуро кивнул и промычал что-то согласительное, не желая спорить. «Он вовсе не так жесток, как кажется со стороны, – продолжала Сильвия, – просто у каждого свое дело, а что ни делай, всегда бывает и хорошо, и плохо. Он просил тебе это передать – что все бывает плохо, но тут же и хорошо, кому хуже – не разберешь, а по-другому все равно не будет, как ни старайся».