Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И поманил рукой. Девочка оглянулась на нас. Я перехватила ее руку у Фарра, кивая другу, и повела к «жениху».
— Доброе утро и вам, Оло и народ Гудру, — поклонилась я по всем принципам вестландского этикета. Раз он у них тут в ходу.
Туземцев этот жест привел в дикий восторг.
— Она и правда королева друидов, Оло, — кто-то дернул за руку сына вождя.
Который улыбался, был вроде доволен, а в то же время… в уголках его якобы добрых глаз притаилась эдакая йота коварства.
— Она знает те самые поклоны друидов…
Вообще-то это поклоны Вестланда, друидам этикет в принципе не свойственен, но мама всем сердцем полюбила Стольный, когда вышла за папу. И…
— Каков план? — подняла я брови.
Аврора и Фарр тихонько подошли сзади, поддерживая одним своим присутствием. И полностью завися от нас.
Оло вернул мне вопрос:
— План?
— Вы обещали праздник, — напомнил Кастеллет, — не так ли? Значит, возвращаемся в деревню?
— Хорошо.
Оло согласился и развернулся на сто восемьдесят градусов. Кивнул, призывая следовать за ним. Воины подождали, пока мы послушаемся.
— У меня чувство, будто мы попались в ловушку, — шепнула мне Ро.
К сожалению, у меня родилось то же самое чувство. Хотелось малодушно прямо сейчас рвануть к обрыву и прыгнуть в воды моря Белого Шепота. Аврора сжала мою руку, словно разгадав эти мысли.
— Мы непременно справимся… Просто еще не знаю, как.
— Ты как Кастеллет, — усмехнулась я невольно.
Ро грустно улыбнулась.
— В точку. Смотрю на него и понимаю, насколько подвела Фарра.
— Ты чего, подруга⁈ — я поразилась такому выводу.
Казалось, она довольна жизнью, а тут такие… откровения.
— Потому что, такие, как я и Кастеллет приносят другим только проблемы. Проехали, Тиль. Сейчас не время нюни распускать.
Я свела брови на переносице и остановилась. Мужчины заметили это, обратили на нас взоры, задержались. Обернулся Оло. Я гневно махнула рукой.
— Идите, мы догоним. Ну же!
В этот момент я и не допускала мысли, что они выразят несогласие. Кастеллет толкнул медлящего Фаррела вбок, кивнул: мол, пошли.
— Посмотрим, что вы приготовили для нас, господа! А вы, девушки, не спешите — мы вас встретим, как полагается!
И погнал всех вперед. Я посмотрела вслед ему с благодарностью, одновременно проклиная день нашей встречи. Едва мы остались одни, я обвела взглядом обступивший нас лес и попросила:
— Пять минут. Спрячьте нас на пять минут, пожалуйста.
И обратилась к Ро, потянув на удобный склон над тропинкой.
— Подруга, выкладывай. На нюни время есть всегда, — и шлепнулась на приятно теплую землю первой: тут уже нагрело. Я блаженно закрыла глаза: солнце светило прямо сюда, еще и из-за спины. Тепло и глазам спокойно.
Аврора усмехнулась, уселась рядом, сорвала травинку. Покрутила перед глазами: те одновременно и плакали, и смеялись. И были совершенно сухи и неподвижны. Засунула травинку в рот, подтянула колени к груди. Обняла их одной рукой, двумя пальцами второй на миг вынула травинку, будто курительную трубку, чтобы изречь:
— Что тут рассказывать? Ты же видишь… это я его заставила на мне жениться.
И закусила обратно. Пожевала. Я рассмеялась:
— Ну, уж нет. Если бы он не хотел, он бы не согласился. Поверь: мы росли вместе, я знаю. Это просто… снаружи казалось, что ты его заставила. Главное слово — «казалось».
Ро повела плечами, резко выплюнула травинку. Сорвала целый ворох горстью, начала увлеченно в них копаться и бормотать:
— Я постоянно вылезаю вперед, пытаюсь рулить, принимаю решения, не соглашаюсь, не советуюсь, гну свою линию, а ведь он этого ой как не любит, я совершенно не хочу его расстраивать… А он такой добрый, и все терпит…
Я привлекла ее к себе, погладила по спине. Травинки неопрятной кутерьмой рассыпались на мои сапоги и ее ботинки.
— Я хочу… чтобы он знал: он такой потрясающий! Я правда так считаю! Но… ничего не получается. Наверно, я обречена сражаться одна. Как Кастеллет — ты видишь? Именно поэтому мне его жаль, несмотря на то, что положено ненавидеть… Мы так похожи… Наверное, он тоже хотел бы сражаться не один… Но что, если тот, второй, уйдет или погибнет?.. Как его отец, как его брат? Как все мои несбывшиеся и потерянные люди?.. Ведь возвращения к одиночеству не вынести. Так лучше из него не выходить, весело улыбаться и делать вид, что все хорошо. Мне следовало выйти замуж за Чака — он прав. Тогда и ты была бы избавлена от этой тяжкой участи. Мы с ним друг друга стоим.
Я гладила ее по спине и думала: вот уж верно, точно также мне исповедовался на днях Кастеллет. Сбивчиво, о тех ужасах души, о которых даже внутренние демоны не факт, что расскажут… Обратная сторона героев?.. Быть одинокими в поле воинами. А почему? Да потому, что боятся — они сами говорят. Потерять. Потому что забыли, что так можно. Но ведь… можно, еще как можно! Только как их заставить узнать об этом?..
Герои боятся. Смешно. Но — кто мы без страхов? Все равно что мертвецы — она же сама говорила.
— Я так боюсь… Я жутко боюсь, Тиль.
Я отстранила от себя уже тихо глотающую слезы Ро, придержала за плечи, заглянула в лицо.
— Посмотри на меня, Ро.
Взяла ее щеки в ладони, осторожно утерла слезы.
— Посмотри, — повторила приказ.
Она сглотнула и виновато воззрилась на мою проклятую маску.
— Прости… тебе гораздо тяжелее, чем мне, а я…
Я возразила:
— Мы люди. Ты боишься потому, что ты — человек. Ничего тебе не надо замуж за Кастеллета. Ему самому нужна помощь. Может… может я смогу ее дать. А может, нет, — я тряхнула головой. — Поговори с ним. С Фарром. Он — и вправду замечательный. И еще любит тебя. Он должен знать, он найдет способ. А может… он уже знает. Просто доверься ему, слышишь? Как мне сейчас.
Ро хлопала ресницами, смаргивая слезы мимо.
— Любит?.. Ты… уверена?.. После всего…
Меня разобрал тихий смех.
— Еще как. Поговори с ним. Не убегай. Не улыбайся, не делай вид, что все хорошо. Просто будь собой.
— И все?
— И все. А когда случится момент, когда ты захочешь выйти вперед, принять решение, выкрикнуть
