Становясь Милой - Эстель Маскейм

афиши других новинок, а на входе стоят огромные картонные фигуры персонажей фильма – посередине, в натуральную величину или даже больше, папа и Лорел Пейтон, а по бокам – второстепенные. Перед ними толпятся фанаты, спеша сфотографироваться. Проходя мимо, я бросаю на папу максимально злобный взгляд. Увы, это самая натуральная версия отца, к которой мне суждено приблизиться в ближайшее время.

В фойе кинотеатра стоит гул – сотни голосов щебечут в предвкушении. Особенность франшизы «Вспышки» в том, что она привлекает все возрастные группы: с нами в одной очереди стоят совершенно разные люди – от пожилых пар до компаний ребят моложе меня. В эти выходные по всей стране пройдут двойные показы фильма; представляю, как руководители продюсерской компании радостно потирают ручки.

По большей части никто меня не знает. Ведь не я снялась в фильме, так что лишь самые преданные папины фанаты могут узнать меня в лицо. И мне легко остаться незамеченной, если только кто-то не назовет мое полное имя, а кто-то другой не сложит два и два. К счастью, сегодня мне удается неплохо смешиваться с толпой. Я прилагаю к этому сознательные усилия: иду со слегка опущенной головой и стараюсь держаться в окружении друзей Блейка. Рубен и так уже почти дошел до точки кипения; узнай он, что я ходила на папин фильм в Нэшвилле, где меня в любой момент может заметить один из суперфанов, полагаю, он сам запрыгнет в частный самолет, примчится ко мне на всех парах и утащит домой за шиворот.

– Эй, Мила, – зовет Барни – слишком громко на мой взгляд. – Тебе вообще не странно?

– Странно, – бормочу, в то время как Блейк услужливо пинает друга в голень.

Я стараюсь игнорировать группу девушек в очереди перед нами, которые взахлеб обсуждают, какой сексуальный Эверетт Хардинг. К горлу подступает тошнота. Они ненамного старше меня и при этом говорят о моем отце в таком ключе. Фу!

Блейк слегка касается моей руки в знак сочувствия, и я подавляю желание переплести наши пальцы: не потому, что мы пытаемся скрыть наши отношения, какими бы они ни были, а потому, что мы посреди битком набитого кинотеатра в компании его друзей. Место и время кажутся неподходящими для телячьих нежностей, хотя, подозреваю, ребята особенно не удивились бы, заметив нашу близость: все-таки они достали билет и на меня.

Кстати, мне приятно познакомиться с теми, с кем обычно тусуется Блейк, когда не устраивает посиделки для молодежи всего города. Его друзья, как и он сам, переходят в выпускной класс, так что все они на год старше меня и среди них нет Саванны и Тори, зато есть Барни и Лейси. С нами еще Майлз и Синди – судя по всему, девушка Майлза. Также в компанию входит парень, в которого влюблена Саванна, Нейтан Хант, и некий Трэвис, который, как мне помнится, в прошлые выходные помогал Блейку развести костер.

Пока все относятся ко мне вполне приветливо, за исключением разве что Лейси: она даже не улыбнулась, когда мы с Блейком встретились с остальными на парковке. И хотя именно Барни украл у меня телефон и позвонил папе в мой первый день в городе, я начинаю немного расслабляться рядом с ним, поскольку с тех пор он не выкидывал подобных фортелей.

Группа девушек перед нами продолжает со смаком обсуждать папины внешние данные. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на их болтовню, но все же срываюсь, когда они начинают гадать, сколько в фильме будет постельных сцен и засветит ли папа голые части тела.

– Вы ведь знаете, что ему уже за сорок? Он вдвое старше вас, – говорю я громко и четко, не задумываясь. Едва слова слетают с губ, как я раскаиваюсь. Нельзя привлекать к себе внимание, особенно таким образом.

Все три девушки оборачиваются и удивленно взирают на меня, застигнутые врасплох подобным негативом в очереди, которая должна состоять из коллег-энтузиастов.

– Простите, – говорит Блейк, вставая передо мной и заслоняя от их взгляда. – Она пришла с нами за компанию, а вообще она терпеть не может Эверетта Хардинга.

– Да уж, ей определенно следовало остаться дома, – бормочет Лейси.

Девушки бросают на нас подозрительные взгляды, однако отворачиваются и возобновляют разговор уже гораздо тише. Я в смущении прикрываю глаза рукой. Нужно держать рот на замке! Но порой так сложно стерпеть. В моей жизни полно правил, о которых другие даже не подозревают, и одно из них – молчать в тряпочку и позволять незнакомцам фантазировать о моем папе.

– К счастью для тебя, Мила, – говорит Барни, – я питаю слабость к Лорел Пейтон, а не… – он понижает голос до шепота и прикрывает рот ладонью, – к твоему чертовски горячему отцу.

Мы смеемся, и я немного расслабляюсь.

Широкие двери в залы открылись, и по толпе пробегает волна возбуждения. Наконец мы проходим мимо контролера в зал.

Места быстро заполняются, и неудивительно – билеты на этот сеанс распродали мгновенно. Все спешат к своим местам с такой скоростью, будто вот-вот начнется фильм, а не длиннющие трейлеры. Наши места далеко позади, и я быстро понимаю, что для меня это самая неблагоприятная позиция: мне виден весь зал, множество рядов фанатов, девушек (и, возможно, даже парней), которые пускают слюни по моему папе.

– Не пойму, чего народ так обожает эти фильмы, – бурчу, когда мы устраиваемся в креслах.

– Я тоже не понимаю, – соглашается Блейк слева от меня.

– Потому что в них смесь всего сразу! – говорит Синди, сидящая справа от меня с ведром попкорна на коленях. – Драки. Погони. Романтика!

– Ну, в таком случае, – говорю с вымученной улыбкой, – надеюсь, фильм тебе понравится.

Хотя вряд ли. Ведь я уже знаю концовку. В течение первых двух фильмов персонажи папы и Лорел Пейтон постепенно влюбляются и, казалось бы, должны наконец сойтись в третьей части, но не тут-то было. Так что, скорее всего, через два часа возбужденный шепот сменится разочарованными стонами. Ну, по крайней мере я могу с нетерпением ждать сцены, где папиному персонажу стреляют прямо в грудь.

– Все нормально? – тихо спрашивает Блейк, поворачиваясь и пристально глядя на меня.

– М-м-м, – отвечаю неубедительно.

Свет гаснет, запускают трейлеры, и меня накрывает волна облегчения, потому что аудитория наконец затыкается, и больше не приходится выслушивать бесконечные догадки о том, что произойдет в фильме. Когда идут вступительные кадры, сидящая рядом со мной Синди, кажется, даже не дышит, а во всем зале царит полная тишина.

Повторный просмотр фильма уже не настолько неловкий. Папа действительно потрясающий актер, и, без сомнения, он был рожден для кино. Однако мне всегда странно,