Отвергнутая - Екатерина Валерьевна Шитова

меня из ближайшей деревушки Агеево в Общину на санях и высадил посреди леса, опасаясь ехать дальше.

– Нельзя нам туда, дальше сама топай, немного уже осталось, – сказал он, развернул сани и поехал обратно в деревню.

Мне повезло, по пути к Общине я встретила молодого парня, который усадил меня на своего коня и довёз до поселения, а потом указал на дом, где живёт Пророчица Всемира. Я поблагодарила его, а он в ответ широко улыбнулся и, вскочив на коня, сказал:

– Меня зовут Добромир! Если понадобится помощь, обращайся!

Я улыбнулась в ответ, кивнула, а потом поднялась на крыльцо и постучала в дом. По-видимому, тёти не было дома. Дверь мне открыла молодая девушка в длинном сарафане.

Меня переполняло волнение, а от привычной жизни отделяли сотни километров. Попав в Общину, я словно перенеслась в сказочный мир, окружённый со всех сторон непроходимыми лесами.

Молодая девушка в сарафане, запустившая меня в дом, не разговаривала со мной. Она что-то готовила на очаге, то и дело помешивая кипящую жидкость.

– Ты меня даже не спросила, кто я… – начала было я, но она перебила меня.

– Молчи. Нельзя говорить, когда еда на плите. Духи дома могут разгневаться, и пища будет пересолена или несъедобна.

Я решила, что она не в себе. Через некоторое время, вытерев руки о фартук, девушка подошла ко мне и прошептала, наклонившись к моему уху:

– Посиди покамест. Тётушка давно поджидала гостью. Наверное, это ты и есть. Вот вернётся она, тогда и расскажешь, кто ты и зачем пожаловала. А пока молчи.

Я взглянула на неё: при свете пылающего очага она казалась миловидной, хоть и не была красавицей. У неё были тонкие, изящные пальцы, и от неё приятно пахло душистыми травами. Светлые волосы девушки были заплетены в тугую косу.

Когда я уже устала ждать и не знала, чем себя занять, внезапно скрипнула дверь и на пороге появилась высокая, статная женщина в тёмном платке. Она пристально посмотрела на меня, и её суровый взгляд потеплел, а губы дрогнули в едва уловимой улыбке, которую она сразу же попыталась скрыть, отвернувшись к порогу. Я поздоровалась с ней, и женщина приветственно кивнула мне.

Сняв полушубок и платок, она прошла на кухню. На ней была серая юбка и кофта с золочёными пуговицами. Меня, пожалуй, больше всего поразила одежда местных жителей. Я не ожидала здесь увидеть изысков моды, но чтобы старинные рубахи и сарафаны… Эта одежда для меня, привыкшей к джинсам и свитерам, была похожа на театральные костюмы.

Волосы высокой женщины тоже были заплетены в косу, а коса – аккуратно уложена вокруг головы. Несмотря на пробивающуюся седину, женщина была очень красива. Неужели это и есть моя тётя?

Я встала со своего места и хотела заговорить, но женщина сама подошла ко мне и крепко обняла:

– Вот Община и дождалась твоего возвращения! Много чего держало тебя и сбивало с пути, но теперь ты там, где и должна быть.

– Вы – Всемира? – робко спросила я, заворожённая звуком её приятного голоса.

Женщина кивнула, улыбнувшись мне, и, сняв с огня котелок, поставила его на деревянный буфет. Порезав хлеб толстыми ломтями, она разлила похлебку в три деревянные чашки. Со светловолосой девушкой они присели за стол и одновременно посмотрели на меня.

– Я приехала к вам, чтобы узнать о своей матери… – начала было я, но мне снова не дали договорить.

– Не убежать от того, что неизбежно, да и не время сейчас для разговоров. Иди поешь.

Перед едой женщина прочитала что-то вроде молитвы, я не разобрала слов, так как она говорила еле слышно. Похлебка оказалась очень вкусным и ароматным овощным супом. Я с удовольствием поела и окончательно согрелась.

Потом светловолосая девушка налила мне большую кружку травяного чая. То ли чай так расслабляюще на меня подействовал, то ли огонь от очага был слишком жарок, но я задремала с тем ощущением, что я действительно попала в сказку.

Я проснулась от того, что тётя села рядом со мной на лавку, поправила руками мои волосы, провела кончиками пальцев по моим щекам, словно хотела увидеть в моих чертах свою погибшую давным-давно сестру.

– Я долго ждала этой минуты, дитя моё. Мне многое тебе нужно рассказать. Готова ли ты слушать? – спросила она, внимательно заглянув мне в глаза.

Я кивнула в ответ. Девушка со светлой косой пряла напротив нас с Всемирой. Она делала вид, что не слышит нашего разговора, а, может, и вправду думала о чём-то своём. Я смотрела на её ровный пробор, на тонкие пальцы, из-под которых тонкой струйкой вилась ровная шерстяная нить, и слушала тётин рассказ…

* * *

Мы жили в Общине с отцом. В тяжелых муках я появилась на свет, забрав жизнь у своей матери. Мне не довелось узнать её.

Маму мне заменила старшая сестра. Наши имена были схожи, но звучание их ткало совершенно разные нити судеб: Всемила и Всемира.

Сестра была прекрасна, как утреннее солнце. Высокая, тонкая, гибкая, как ивовый побег, но при этом очень сильная. В наших краях рождаются сильные люди: и телом, и духом.

Сила Всемилы была особенной. Духи избрали её Пророчицей, сам лес шептал ей тайные знания. А Всемила, в свою очередь, учила этим знаниям меня. Сестра передала мне всё то, что знала сама: древний, тайный язык природы-матери, который мы называем языком духов. Я сильна, но я не ведаю и половины того, чем ведала она. Лишь избранные рождаются истинными пророчицами.

У Всемилы была сильная связь с природой. Я не раз видела, как она что-то шептала птицам, а те приносили ей в клювах травы и цветы. Она поднимала взглядом пыль в воздух, могла согнать с неба тучи, навлечь ненастье, просила деревья указать ей правильный путь, разговаривала с травами и лечила раненых животных.

Я считала это колдовством, но она говорила, что тот, кто открывает матери-природе свое сердце, доверяется ей полностью, получает в ответ её древние, сокровенные тайны.

Всемила заменила мне мать, заботилась обо мне, воспитывала, оберегала. Я хотела быть похожей на неё, с детства перенимала её поведение. Она была загадочна, порой молчалива. Но при этом жизненные силы били из неё ключом.

Сестра никогда не сидела на месте, всё время была занята разными делами. Любила что-то делать на земле: сажать, копать, полоть сорняки. У нас всегда был самый ухоженный огород.

Всемила часто повторяла мне, что наша родная мать умерла, но есть ещё другая мать, которая никогда не умрет и не оставит нас –