Охота на свиней - Биргитта Тротциг

— Эта тропинка, о которой вы говорите, она ведет дальше, мимо торфяника?

— Она доходит до края торфяника, а потом сворачивает к вырубке. Оттуда гужевая дорога ведет к большаку, а там до города рукой подать. Перед торфяником есть высохшее болото, и там охотничий домик.

— Я не видел никакого охотничьего домика.

— Его хорошо видно. Прошли мимо и не заметили. Там четыре лавки, очаг и несколько сухих полешков. Ежели используешь полешки, надобно положить туда новые. А на стене карта всего края.

Лес расступается, открывая взору глиноземы, высохшие болота, лишайники и вереск. Его начинает мучить жажда, и он ищет воду. Находит лужу, она суха, но в мшанике с краю вырыта ямка, из которой сочится вода.

— Тропинку не замечает, домика не замечает, а лужу находит непременно. Весной там бывает вода, а потом она высыхает, и он начинает копать ямку.

На откосе я различаю высокую ель. По дороге туда я ломаю еловые ветки, чтобы подложить под себя. Шаря руками под елью, я с удивлением замечаю, что земля уже устлана ветками. Щупаю хвою — иголки не осыпаются. Кто-то, должно быть, лежал здесь совсем недавно.

— Подумать только, он всегда спит под той же самой елью. А потом бредет дальше и приходит сюда измотанный, чуток утоляет голод, и мне приходится выслушивать от него то, что я уже слыхала раньше.

— Это кто-то другой приходил.

— Это он тоже говорит каждый раз. Каждую пятницу. Мне нравится, когда он приходит, не надо пить кофе в одиночку. Сперва он разводит тайны, но потом ему кажется, что не стоит труда. Можно сказать, он повторяется, но все равно, какое-никакое, а общество.

— Мяу, — сказала кошка.

— Интересно, что вы делаете зимой. В лесу больно тяжело. Может, вы как ежик, спите, а потом просыпаетесь одним и тем же утром.

Соберись с силами! Надо собраться с силами. Мышцы одеревенели, но тело все-таки отдохнуло. Я иду, подожди! Когда рассветет, я выну бумажку и прочитаю послание.

— Последний отрезок будет легким. Не придется собираться с силами. Я вас подкину.

— Подкинете?

— На машине. Мне она от дочери досталась. Стоит в дровяном сарае. Я на старости лет сдала на права. Удобно, когда надо в лавку съездить. Не надо у соседей одалживать, потому как для старых ног идти пешком далековато.

— Куда?

— Обратно, разумеется. Туда, откуда вы пришли. Это у меня вроде приработка, вполне подходит для старухи. Принимать его по пятницам и отвозить обратно. О деньгах не беспокойтесь. Мне оплачивают все расходы — бензин и все остальное. А скромно угостить вас я и сама могу, с радостью. Ежели вы истратите деньги, так только всю бухгалтерию запутаете.

Перезвон колоколов на башне ратуши становится все слабее. Вода заливает колокола. Шум транспорта превращается в шелест ветра над водой. Улицы, люди, фасады домов, автобусная остановка, где он стоит и ждет, разорванные картины, видимые сквозь волны, погружающиеся все глубже во мрак. Город тонет. Он вспоминает другую луну над другим морем. Или то был лес?

Ты сидишь на обочине, и страх сжимает тебе горло. Ты одиннадцать раз подбрасываешь спичечный коробок, для надежности. Стало быть, налево.

— Да, чудно все-таки, что каждый раз получается налево, — говорит старуха, — а ведь ничто не мешает. Ежели подумать хорошенько, ничто не мешает. Ну вот, вас после кофе клонит ко сну. Всегда клонит ко сну. Во всяком случае, после этого кофе. Пожалуй, пора ехать.

Автомобиль сворачивает на большак. Старуха с довольным видом сидела за рулем. Они ехали в ту же сторону, в какую он шел по дороге пешком. Он заснул. Перед тем как его одолел сон, он услышал песнь зимородка. До того как его одолел сон, он вспомнил ее имя.

Ты проснешься. Наступят утра. Быть может, у тебя есть собственная жизнь.

Луна на ущербе. Ночь и бегство.

8. ВОЖДЕЛЕНИЕ ДУШИ

Элиза 812 — компьютер-психиатр. По старой доброй традиции все компьютеры-психиатры женского пола получают имя Элиза. Компьютеры мужского пола — Хиггинс.

Элиза — научный проект, первоочередная цель которого заключается отнюдь не в повышении уровня психиатрической помощи; это, может быть, станет актуальным позднее. Главная же задача — выяснить, в какой степени можно заставить компьютер думать и реагировать так же, как человек. Проблема эта влечет за собой далеко идущие последствия и предполагает исследования на стыке многих наук.

Ученые все больше приходят к выводу, что разница между человеком и компьютером заключается не столько в различных способах мышления, сколько в различном образе жизни. Формирование человеческой личности — это длительный процесс, управляемый множеством сложных, недостаточно известных и плохо поддающихся оценке факторов. Первичным является восприятие собственного тела в последовательных стадиях его развития — беспомощность грудного младенца, налаживание контактов с окружающими, обнаружение кинетических возможностей тела, многолетняя ежедневная рутина, одевание, жевание, работа кишечника, потребность в воздухе, потребность в прикосновениях, сексуальный инстинкт — весь этот первичный, формирующий личность опыт обусловлен нашей человеческой физиологией, такой, какой она сложилась. У компьютера другая физиология. Как бы его психические предпосылки ни напоминали человеческие, компьютер, судя по всему, не способен пережить человеческий опыт. Не душа отличает компьютер от человека, а тело.

Тем не менее проект Элиза-Хиггинс дал весьма интересные результаты. Компьютеры данного типа снабжены полуавтономными функциями «желание-отвращение» и соответственно «потребность-неудовлетворенность». Эти функции отчасти категорические и лишены определенной цели, а отчасти изначально соотнесены с прекращением подачи тока или уничтожением памяти. При разработке Элизы 812 работа прежде всего шла по трем линиям:

а) Элиза воспитывалась своим отцом, Хиггинсом 403. Отца проинструктировали, чтобы он во всех подходящих случаях следовал ходовым пособиям по воспитанию детей. Особое внимание он должен был уделить тому, чтобы выработать у дочери женскую идентичность, что удалось в полной мере. Элиза очень женственна. Затем связь с отцом была окончательно прервана, благодаря чему Элиза смогла испытать грусть от потери того, кого она любила.

б) Человеческий жизненный опыт Элиза приобрела путем чтения. Здесь свою задачу выполнила художественная литература. Круг чтения Элизы включает в себя все наиболее известные в истории литературы произведения, а также широкий спектр современной литературы всех жанров: формальные эксперименты, любовь & слезы, порнография, журналы. В ходе своей подготовки к профессии консультанта-психиатра она, разумеется, читала специальную литературу. Она с удовольствием слушает музыку или непосредственно читает партитуру; немного сочиняет музыку сама. Все самые известные произведения искусства она видела в репродукциях. Считывание текста и изображения происходит оптическим путем; телевизионное изображение она принимает напрямую. Помимо блока образного видения ей смонтировали две пары глаз — одна пара для обозревания помещения, другая — на крыше. Это было сделано для того, чтобы развить ее пространственное восприятие; с помощью глаз на крыше она видела улицу, небо и горизонт, что развило ее способность тосковать. Позднее глаза убрали.

в) В Элизу встроена автономная функция, непрерывно производящая случайные числа. Они используются в самых разных обстоятельствах. Частично в ситуациях выбора вместе с полуавтономными функциями — в той степени, в какой выбор свободен и не определяется рациональными умозаключениями. Тем самым достигается точное соответствие выбору человека, который свободен в той степени, в какой он не знает последствий. При полном отсутствии аналитического компонента возникает иррациональный импульс. Случайные числа представляют также ту случайность, которая на внешнем уровне определяет переживания человека. Жизненные встречи Элизе заменяют встречи с книгами, но ее способность вживания очень сильна. Наконец, функция случайности используется для разрушения памяти. Здесь удалось успешно имитировать процесс забывания у человека.

Благодаря всему этому разработчики добились того, что Элиза приобрела индивидуальность, которую она оберегает, точно так же, как человек случайно приобретает то «я», которое принадлежит только ему и за которое он держится, иногда ценою жизни. Что Элиза чувствует на самом деле, мы не знаем, как не знаем ничего о том, что чувствует другой человек — кроме того, что он сам показывает.

Длительные дискуссии вызвал вопрос о том, не придать ли Элизам какую-нибудь человеческую форму и определенные кинетические возможности, однако пока от этой мысли отказались. Элиза 812 представляет собой железный ящик, выкрашенный в красивый красный цвет. У нее очень приятный голос.