Пехотная баллада - Терри Пратчетт

Улыбка увяла.

– Лучше не пытайтесь, – сказал стражник.

– Какая у вас большая связка ключей, сэр, – сказала Холтер, и стражник немедленно схватился за пояс.

– Стой где стоишь, – предупредил он. – Неприятностей у нас и без того хватает. Стой на месте!

Он захлопнул дверь, и девушки тут же услышали, как к ней придвинули что-то тяжелое.

– Теперь, по крайней мере, мы разведем огонь, – заявил Блуз.

– Э… – сказала Тьют. Она так редко подавала голос, что остальные разом обернулись, и она тут же смущенно замолчала.

– Что, Тьют? – спросила Полли.

– Э… я знаю, как открыть дверь, – тихонько сказала она. – Так, чтобы она уже не закрылась.

Будь это кто-нибудь другой, все бы рассмеялись. Но если Тьют что-то говорила – значит, предварительно она все хорошенько обдумала.

– Очень хорошо, – произнес Блуз. – Молодец.

– Я об этом думала, – продолжала Тьют.

– Хорошо…

– Это сработает.

– Значит, именно так мы и сделаем, – воскликнул Блуз тоном человека, который старается не терять оптимизма, несмотря ни на что.

Тьют посмотрела на массивные, покрытые сажей балки под потолком.

– Да, – сказала она.

– Но стражники снаружи никуда не денутся, – заметила Полли.

– Денутся, – сказала Тьют.

– Правда?

– Они уйдут… – и Тьют замолчала. Видимо, она сказала все, что хотела.

Холтер взяла ее за руку.

– Давай поговорим, – сказала она и отвела подругу в дальний угол. Последовал разговор шепотом, во время которого Тьют не отрываясь смотрела в пол.

Холтер вернулась к остальным.

– Нам нужны четыре мешка муки из кладовой и веревка от ведра, – объявила она. – А еще… такая круглая штука с ручкой, которой закрывают блюда. И свечка. И побольше бочонков. И много воды.

– И что будет? – спросил Блуз.

– Большой «бум», – ответила Холтер. – Тильда знает, что такое огонь, уж поверьте.

– Когда ты так говоришь… – неуверенно начала Полли.

– …я имею в виду, что каждое место, куда ее посылали на работу, сгорало дотла.

Они прикатили пустые бочонки на середину кухни и наполнили их водой из колодца. Следуя односложным указаниям Тьют, с помощью веревки они подняли три дырявых и пыльных мешка с мукой как можно выше, так что те закачались в воздухе между бочонками и дверью.

– Ага, – сказала Полли, отступая на несколько шагов. – Кажется, я понимаю. Два года назад в Мунце взорвалась мельница…

– Да, – ответила Холтер. – Это устроила Тильда.

– Что?

– Ее там били. И не только. Понимаешь, Тильда просто смотрит и думает, пока не сложит одно с другим. И тогда… большой «бум».

– Но на мельнице погибли двое!

– Да, хозяин и его жена. Я слышала, другие девочки из Школы, которых отправляли работать на мельницу, вообще не возвращались. Тильда была беременна, когда после пожара ее привезли в Серый дом. Она родила, и ребенка забрали, и мы не знаем, что с ним сталось. А ее опять избили, потому что это Мерзость пред Нугганом. Что, тебе теперь легче? – спросила Холтер, привязывая веревку к ножке стола. – У нас никого нет, Полли. Только я и Тильда. Ни наследства, ни уютного дома, куда можно вернуться, ни родных. Школа каждого ломает на свой лад. Уолти разговаривает с Герцогиней, у меня… нет тормозов, а на Тильду жутко глядеть, когда ей в руки попадает коробка спичек. Хотя… видела бы ты тогда ее лицо. Оно просто загорается… – Холтер нехорошо улыбнулась. – И все вокруг тоже. Загони-ка остальных в кладовку, а мы зажжем свечку.

– Может, это сделает Тильда?

– Именно она это и сделает. Но потом нам придется ее оттащить, иначе она будет стоять и смотреть на огонь.

Все начиналось как игра. Хоть Полли так и не считала, но все-таки это была игра под названием «Сохранить «Герцогиню». И сейчас… она утратила смысл. Полли строила немало планов, но теперь они отошли в прошлое.

Для девушек мы неплохо справились…

После небольшого спора последний бочонок поставили перед дверью кладовки. Полли посмотрела на Блуза и остальных.

– Так, слушайте. Мы… сейчас это сделаем, – сказала она. – Мы уверены, Холтер?

– Да.

– Мы не пострадаем?

Холтер вздохнула.

– Мука взорвется. Ничего сложного. С нашей стороны взрывная волна натолкнется на бочонки с водой – надеюсь, они устоят. В худшем случае мы вымокнем. Так думает Тильда. И я бы не стала с ней спорить. А с той стороны… только дверь.

– Как она все это придумала?

– Никак. Она просто знает, как должно быть. – Холтер вручила Полли веревку: – Видишь, она перекинута через балку и к ней привязана крышка от кастрюли? Подержите, лейтенант. Но не тяните, пока мы не скажем. Понятно? Пошли, Полли.

Стоя между бочонками и дверью, Тьют зажигала свечу. Она делала это медленно, как будто совершала священный ритуал, каждая часть которого имела невероятно важное и сложное значение. Она чиркнула спичкой и осторожно подержала ее в руке, пока огонек не разгорелся, потом провела огоньком по основанию свечи и крепко прилепила ее к камню. Растопленный воск не позволял свече упасть. Наконец Тьют поднесла спичку к фитильку и опустилась на колени, глядя в огонь.

– Так, – сказала Холтер. – Я заберу Тильду, а ты осторожненько опустишь крышку над огнем, поняла? Пошли, Тильда.

Она бережно подняла подругу на ноги, что-то нашептывая ей на ухо, и кивнула Полли. Та опустила крышку так бережно, что это граничило со священнодействием.

Тьют двигалась как во сне. Холтер остановилась возле огромного кухонного стола. К его ножке был привязан свободный конец веревки, на которой висели мешки с мукой.

– Пока что все идет хорошо, – сказала она. – Когда я распущу узел, мы схватим Тильду за руки и побежим, ясно, Полли? Бегом. Готова? – Она дернула веревку. – Бежим!

Мешки упали, рассыпая на лету муку, и взорвались перед дверью. Белая пелена повисла, как туман. Полли, Холтер и Тьют бросились в кладовку и повалились друг на друга за бочонком. Холтер крикнула:

– Давай, лейтенант!

Блуз потянул веревку и поднял крышку. Пламя потянулось вверх…

«Бум» было неподходящим словом. Грохнуло мироздание целиком, и все пять чувств были потрясены. Мир содрогнулся до основания и окрасился в белый цвет, а потом, как ни странно, запахло свежим хлебом. За секунду все закончилось, и не осталось ничего, кроме воплей в отдалении и шума падающих камней.

Полли выпрямилась и посмотрела на Блуза.

– Забираем вещи и бежим, сэр. И давайте покричим.

– Я могу очень правдоподобно покричать, – сказала Маникль. – Сомневаюсь, что все это на пользу ребенку.

Блуз схватил черпак.

– Надеюсь, это еще не наш последний бой, – сказал он.

– Похоже, что первый, сэр, – заметила Полли. – Прошу разрешения вопить так, чтобы уши в трубочку сворачивались!

– Разрешаю, Перкс!

Пол был залит водой и покрыт маленькими, очень маленькими, обломками досок. Половина трубы рухнула в очаг, и сажа ярко горела. Не исключено, что солдаты в долине сочли взрыв сигналом.

Дверь исчезла. Как и большая часть прилегающей стены. А за ней…

Повсюду были дым и пыль. Люди стонали, лежа на полу, или слепо пробирались среди обломков. Когда отряд выбежал из кухни, стражники не только не вступили в бой – они вообще ничего не поняли. И не услышали. Девушки опустили оружие. Полли заметила сержанта, который сидел на полу и стучал себя ладонью по голове.

– Дай ключи! – потребовала она.

Он попытался сосредоточиться.

– Ключи!

– Мне коричневый, пожалуйста.

– Ты как?

– Чего?

Полли наклонилась и сорвала с его пояса связку ключей, подавив желание извиниться. Она бросила ключи Блузу.

– Пожалуйста, сэр, займитесь. Боюсь, сейчас у нас будет много гостей…

Она обернулась к остальным.

– Заберите у них оружие!

– Некоторые тяжело ранены, Полли, – сказала Игорина, опускаясь на колени. – У одного солдата множественное.

– Множественное – что? – спросила Полли, глядя в сторону лестницы.

– Все. Но я наверняка сумею сохранить ему руку, потому что я ее нашла. Наверное, он держал меч, когда…

– Сделай что можно, – перебила Полли.

– Это же враги, – заметила Холтер, поднимая с пола меч.

– Игори обязаны помогать, – ответила Игорина, снимая ранец. – Прошти, ты не поймешь.

– Да уж. – Холтер вместе с Полли наблюдала за лестницей. Вокруг стонали оглушенные и трещала кладка. – Интересно, мы много тут поломали? Пыли полно…

– И солдат тоже скоро будет полно, – напомнила Полли. Она говорила гораздо спокойнее, чем чувствовала себя. Потому что это финал, подумала она. На сей раз никакая индейка нас не спасет. Теперь-то я пойму, что я такое – плоть или сталь…

Она слышала, как Блуз отпирает двери. Слышала крики из камер.

– Лейтенант Блуз, Десятый пехотный! – восклицал Блуз. – Мы, некоторым образом, вас спасаем, извините за беспорядок.

Наверное, последнюю фразу произнесла его внутренняя Дафна. Когда коридор заполнился освобожденными, кто-то воскликнул: