Книга Предтеч - Александр Шуваев

- А-а! Это можешь пропустить. Это не про меня. Ты лучше расскажи о своих воинских подвигах. Надо понимать так, что ваша милость искала вдохновения и тех самых новых впечатлений в драке с Люгэ и зверских расправах над несчастными дезертирами? В замену Рыбьему Замку?

Она фыркнула, ничего не ответив по существу.

- Тогда ответь еще: у тебя это было нечто вроде того самого Брода, которым ты чуть не соблазнила меня?

- Да, что-то вроде, - нехотя ответила признанная специалистка резьбы по живому, - причем довольно глупый вариант этого самого "вроде". Папаша за эти самые за выходки запретил мне пользоваться Пернатым Змеем, и теперь я вынуждена порхать своим ходомЕ И правильно: жить или сдохнуть, - мое дело, дело Брода, а вот скотина н семейная, и брать ее без спросу, было, конечно, делом весьма неприглядным. Стервозной выходкой, причем н дурного вкуса и напрочь лишенной стиляЕ

Он помолчал, а потом осведомился насквозь деловым тоном:

- Так ты говоришь, - заездили бы? Уверена?

- Что? А-а-а, - протянула она с явным сомнением, - да теперь уж и не знаю. С тобой, похоже, абсолютно ни в чем нельзя быть совершенно уверенным.

- А на опыте проверить, - слабо?

- О-ох, но их-то было бы много, а я-то н одна! Э, ты чего это там делаешь?

- Смотрю. Ну, любуюсь просто. Никогда не подумал бы, что она так красива. Или это только у тебя? н Голос натуралиста был полон самого, что ни на есть, возвышенного восхищения. н Знаешь, она похожа на какую-то глубоководную раковину, когда она откроет створки. Внутри вся как из розового перламутра.

- Гос-споди!!! н Голос ее был полон такой страсти, что он, вздрогнув, оторвался от исследований и замер, ожидая продолжения. н Какой же ты все-таки дурак! Это что-то просто невероятное. Глянул бы ты на свою глупо-счастливую физиономию! А какой контраст по сравнению с выражением мирового отчаяния и вселенской скорби, которое ты носил еще в начале этой ночи! Все! Ни малейших следов! Нет, это подумать только, насколько мощным средством против мировой скорби, получившей к тому же глубочайшее философское обоснование, - со скрытым шипением излагала она, садясь на кровати по-турецки, - может служить даже самая маленькая доза этого, - и она непередаваемым телодвижением еще раз продемонстрировала ему давешний объект изучения, - раз, - и готово, и мы уже совсем-совсем раздумали помиратьЕ

Слегка опомнившись после ее слов, он попытался было горько усмехнуться, но при этом с некоторым смущением заметил этом, что ему нужно вспоминать необходимое при сем напряжение мышц.

- Знаешь, - меж тем продолжала гостья с каким-то скрытым, вроде бы только в смысле содержавшимся шипением, - в этом есть своя, ни с чем не сравнимая прелесть: вот так вот подсунуть юному филозофу, мечтающему о романтическом самоубийстве на почве доморощенного манихейства, чего-нибудь вроде самой обычной женской письки, к тому же бесплатной, потому как собственная, и никто отчета не потребует, - и любоваться крушением целой философской системы. Грандиозное зрелище! Почти на уровне гибели целого Мироздания, не меньше! Я считаю, что поступила правильно, но мне почти что жаль столь трагически погибшего трагического образа.

-Ты дьявол!

-А мы, однако же, высокого о себе мнения, ежели всерьез считаем, что нужны самому Отцу Зла. Ты себя святым считаешь? Подвижником? Иисусом Христом? Но это все чушь, главное же, - теперь порыв твой самоубийственный будет, - себя-то обманывать не стоит, - не вполне э-э-эЕ искренним. То, что называется, - на смех. Так что можешь выпустить пары и уже прекратить пыжитьсяЕ

- Не-не, - заверил он, - это я так, разминаюсь. Только ты, между прочим, - не притворялась. Орала так, что я боялся, как бы соседи не сбежались, и требовала еще.

- НуЕ Тоже имеет место. Боюсь, что я теперь бы-ыстро наверстаю все, что упустила за последние два-три годаЕ В-вот ведь дура-то упрямая!

- Нет, ты права. Раньше была хотя бы убежденность, что жить не стоит. Хоть какой-то стержень. А теперь, - да, я по-настоящему больше не верю, не могу, потому что если бывает такое наслаждение, то грош цена моим мудрствованиям, остались от них только рожки и ножки, вообще ничего, пшикЕ А кроме ничего и не было, теперь и вообще ничего от меня не осталосьЕ

- Ну! Не прибедняйся! По-моему, ты себя недооцениваешь: такие, как ты, все с тем же незатейливым нытьем способны без малейшего вреда для своего чахлого организма пройти сквозь ад и при этом ни на что не обратить особенного вниманияЕ Так что, сдается мне, что ты тут же, быстренько отыскал себе новый Символ Веры взамен старому. С похвальной быстротой и гибкостью убеждений.

- Ты про это? Ну что ж, - заменаЕ недурна, - и вдруг шутливый тон его как будто бы сломался, и он продолжил, снова, враз впав в тоску, - да вот только бесполезна-а! Слушай, раньше я не хотел и не мог больше жить, а теперь, когда уже хочу? Будет еще только хуже, потому что по-прежнему не могу, ведь ничего больше не изменилосьЕ Слушай!

- А?! Чего?!

- Но ты же все можешь! Я не такой дурак, я только на твою сумку глядя понял уже, что ты точно так же можешь вывернуть наизнанку и весь этот мирЕ Так что тебе стоит вывернуть наизнанку чью-то душонку, которая еще то ли есть, то ли нет?

- Еще раз треснуть? н Сонным, ленивым голосом, тоном, напрочь противоречившим смыслу сказанного, осведомилась Елена, как раз задремавшая. - Как ты не поймешь, что это и есть та единственная вещь, которая совершенно неприемлема и лишена смысла? По определению. Легче просто избрать новую модель, - но это уже вовсе не имеет смысла для тебя. Так что в любом случае не имеет смыслаЕ Каждая, как ты выражаешься, "душонка" н бесценна именно из-за своей неповторимости и имеет шанс стать всем.

- Моя не имеет. Слушай, а, может, ты возьмешь меня с собой?

- Чего? н Сонливость ее сняло, как рукой, так ее поразило это предложение. н Куда это?

- НуЕ Откуда ты естьЕ

- Слушай, - ты ж мне совершенно не нужен. Это не в обиду, а просто н возня с тобой никак не входит в мои планы. Ты хоть представляешь себе, чего просишь, куда собираешься?

- Нет. Правду сказать, - сегодня я первый раз в жизни услыхал про место, именуемое Сулан, про Рыбий Замок и про славный род Птиц. До сих пор думаю, что Земля Т`Цанг Качена, - приснившаяся мне абракадабра.

- Нет, ты это всерьез?

- Вполне.

- Чем бы это ни грозило? На свой страх и риск?

- Ну да!

- Скажите, какая решимость! И уже во снах не боимся заблудиться?

- Они несколько отличаются от всех прежних. Так что можно и рискнуть.

И, неожиданно для себя, - зевнул. Сонливость парадоксальным образом комбинировалась с дурным весельем, характерным для четвертого часа бессонной ночи.

- И что, - на лице ее проявилось выражение небезобидного любопытства, - слушаться будешь?