Белль и Себастьян - Николя Ванье

— Ты очень большая, но я тебя теперь не боюсь. Еще ты очень красивая, и из всех собак на свете ты — самая смелая!

Анжелина, улыбаясь, шла к ним навстречу. Для Эстер пришло время вернуться к родителям.

— Я не могу возвратиться с тобой домой, Себастьян. Скажи, у тебя хватит сил пройти через Гран-Дефиле одному?

— Но почему ты хочешь остаться с ними? А как же я?

— Я не останусь с Целлерами. Я попробую попасть в Лондон. Если в деревне узнают, что это я вела беглецов, меня сразу бросят за решетку. Я и раньше была у бошей на подозрении. Мне хочется помочь выиграть эту войну, Себастьян. Я поговорила с Целлерами, и все то, что происходит… Нельзя смотреть на все это, опустив руки, понимаешь?

— Ну да. Думаю, да. Но только ты уже делала смелые вещи там, в Сен-Мартене.

— Я скоро вернусь, обещаю. Как только кончится война. Ты точно не боишься?

Мальчик с серьезным видом кивнул. Он немного помолчал, чтобы слезы, которые сдерживал с трудом, все-таки не полились из глаз, сглотнул и сказал тихо:

— Не беспокойся, ведь со мной Белль!

Сестра смотрела на него, и глаза ее блестели от слез. И Себастьян узнал этот взгляд, исполненный любви, который запечатлелся в его памяти. Только он думал, что то был взгляд его матери… Анжелина заботилась о нем с момента его рождения. Всегда была рядом — внимательная, нежная. Он вдруг понял, сколько всего не успел ей сказать, а теперь она уезжает в другую страну! Сначала Эстер, теперь Лина! Думать об этом было так грустно…

Угадав его чувства, Анжелина ласково привлекла Себастьяна к себе. Утешить его она не могла, поэтому просто взъерошила ему волосы. Себастьян не стал возражать. Он шмыгнул носом, сердито пнул ногой камешек, запрыгавший по дороге. Белль понеслась за ним следом, решив, что это такая игра. Она поймала камешек, вернулась и положила его к ногам Себастьяна, склонив голову и потешно высунув язык, словно улыбаясь. Ей не терпелось повторить все снова. Но у Себастьяна не было настроения играть. Он пожал плечами и снова всхлипнул. Лина заговорила неуверенно, как человек, который тщательно подбирает слова:

— Если бы не ты и твоя собака, мы бы никогда не перешли через границу. Теперь, Тину, я могу тебе это сказать: я очень опасалась, что мы не доберемся до ущелья! Если бы Белль не вывела нас к тому ледяному мосту, если бы не учуяла немцев, если бы просто выбрала другую дорогу, мы бы все уже умерли.

— А я знал, что она найдет дорогу. Пойми, Лина, Белль — это не просто собака, которая тебя слушается. Она…

И мальчик замолчал, будучи не в силах описать словами эту странную связь, установившуюся между ним и собакой.

— Думаю, я понимаю, о чем ты.

Они немного помолчали, наслаждаясь этим новым взаимопониманием. Что ж, придется дождаться конца войны, прежде чем они увидятся снова. Движение возле хижины, в двухстах метрах ниже по склону, привлекло ее внимание: Целлеры стояли на пороге хижины с рюкзаками на плечах. Уже веселее Анжелина спросила:

— Ты понял, как идти?

— Через ущелье Корвье, потом через Гран-Дефиле и в долину! После ущелья Бау это будет детская прогулка!

— Чистая правда! Особенно когда рядом Белль! Тину, послушай… Скажешь Сезару, что я… что я его люблю. А Гийому… Ты просто скажи ему…

— Что ты и его любишь, да?

Рассмеявшись, они обнялись. На сей раз ни Себастьян, ни Анжелина не стали скрывать своих слез. Пастух подошел к Анжелине, когда Себастьян уже собрался уходить.

— Этот мальчик пойдет домой один?

— Он не один.

И девушка кивнула на Белль, оглянувшуюся, чтобы убедиться: она идет с той же скоростью, что и Себастьян.

В чистом небе, испуская пронзительные крики, кружил орел. Погода обещала быть великолепной. Анжелина встала на каменный выступ, балконом нависающий над долиной. Она крепко держала Эстер за руку. Целлеры стояли позади них и улыбались. У всех четырех сжималось сердце, когда они смотрели вслед мальчику и его собаке. Они уже казались маленькими темными точками в самом конце синей линии — так выглядела с расстояния цепочка их следов на девственно-чистом снегу.

Себастьян надел снегоступы и шел бодрым шагом, хотя снег доходил ему почти до колен. Собаке бежать было легче, и она уже успела обогнать его на несколько метров.

Внезапно мальчик остановился, и его лохматая спутница тут же развернулась и подошла к нему. Анжелина, встревожившись, прикусила губу. Эстер затаила дыхание и, сама того не замечая, протянула в сторону Себастьяна руку.

Себастьян повернулся к ним. Отсюда его лицо казалось светлым пятнышком под темным шерстяным капюшоном. Невозможно было рассмотреть его выражение, но Эстер и Анжелина догадались, что он улыбается. Он обнял собаку и помахал свободной рукой в знак прощания. Потом повернулся и пошел вниз по склону. Впереди него весело скакала Белль.

ЭПИЛОГ

Весна в 1944 году пришла позже обычного. Казалось, природа, как и люди, уже устала от этой бесконечной войны. Но наверстать опоздание она успела в считаные дни. На фоне прозрачного неба буйство красок особенно радовало глаз — нежная зелень лиственниц и красноватые тона шишек, белые и желтые тона анютиных глазок, ярко-голубые — гречавки и лиловые — крокусов. Снег сошел, и освободившиеся от его плена склоны покрылись молодой травой. И только в горах кое-где остались пятна льда. В ярких лучах солнца они напоминали пятна золотого света.

Послышался лай, а потом — отрывистое, возбужденное тявканье. Сезар присел перед овчарней и произнес вслух не то ворчливо, не то шутливо:

— Вот упрямая башка! Тебе их не поймать, зато перебудишь все горы!

Он уже успел понаблюдать за собакой, и одного воспоминания о том, как она охотится на сурков, было достаточно, чтобы его развеселить. Конечно, он никогда не потешался над Белль в присутствии Себастьяна. Мальчик считал собаку образцом совершенства во всем, и горе тому, кто пытался ему возражать!

Белль обожала охотиться на сурков. Она тщетно пыталась поймать хоть одного с того времени, как снега растаяли и грызуны начали выбираться из нор. Но зверьки оказались слишком проворными и хитрыми даже для нее. Раз за разом собака упорно разрывала нору, пока не застревала в ней наполовину. Тогда она вылезала унылая, с грязной мордой. Но рядом возникал еще один сурок, и Белль снова бросалась за ним как умалишенная!

И вдруг тональность лая переменилась. Значит, Себастьян уже близко. Каждый день повторялась та же история.

Пастух подставил лицо солнцу. На душе у него было спокойно и радостно. От земли пахло весной — так, как он любил. Вместе с Себастьяном они пойдут смотреть на ягнят. Но только когда мальчик сделает уроки. Знания — это святое! На мгновение настроение Сезара омрачилось. И чему они там только учат этих ребят! Ну да ладно… однажды придет день, и все изменится к лучшему. Война закончится. Скоро. И, став мужчиной, Себастьян сам выберет себе будущее.

Заслышав серебристый смех внука, Сезар прищурился от яркого света. Сначала он увидел белую собаку, которая весело неслась к овчарне, потом из сосновой рощи вышли Себастьян и мальчишки с фермы Дюкросе. А, про них-то он и забыл! Трио неразлучных друзей! Сезар понял, что не сегодня и не завтра они с Себастьяном спокойно пойдут на рыбалку. Сказать по правде, его это совсем не огорчило. Ничего. Главное — чтобы мальчик был счастлив.

Помахивая хвостом, прибежала Белль. Она благонравно уселась рядом со стариком, словно бы желая показать, что умеет вести себя как положено овчарке-пату. С тех пор как она начала помогать Сезару с отарой, они прекрасно ладили.

Сезар почесал Белль за ухом и поднялся навстречу Себастьяну.

Примечания

1

Детеныш муфлона — барана, обитающего на горных склонах. (Здесь и далее примеч. ред., если не указано иное.)

2

Пату — разговорное название породы пиренейской горной собаки. (Примеч. пер.)

3

Бош (разг., пренебр.) — немец. (Примеч. пер.)

4

Наружу! (нем.) (Примеч. пер.)

5

Маки — партизан.

6

Круг, образованный грибами. (Примеч. пер.)

7

В последний момент (лат.) (Примеч. пер.).

8

Черт побери! Это всего лишь птица! (нем.) (Примеч. пер.)

9

Невозможно! (нем.) (Примеч. пер.)

10