Элохим - Эл М Коронон

охотиться. Ибо жертвы спят по ночам, а хищники днем. Поэтому пусть Дамбо-Бумба займется охотой по ночам. А Адам пусть пашет землю днем, в поте лица своего». Тут вмешался милосердный Рафа-Эл: «Но ведь Дамбо-Бумба ленив, не станет он преследовать жертву на охоте. К тому же он избалован в раю, привык, чтобы бананы и ананасы росли прямо у его рта». «Нет базара! – сказал Бог. – Отныне бананы и ананасы будут расти по всей Африке, причем прямо у его рта. Доволен!?». «Но на одних бананах и ананасах детей не наплодишь, – возразил Рафа-Эл. – Нужно мясо! Думаю, надо как-то облегчить ему охоту». Тут взорвался Габри-Эл: «Это не справедливо! Адаму пахать как проклятому! А Дамбо-Бумбе сделать еще одну поблажку!». Габри-Эла поддержал Миха-Эл: «У него и бананы, и ананасы будут расти у рта, и попал он в самый теплый край. Что ему еще надо!? Нет нужды ни в чем, ни в одежде, ни в тепле!». «Не жизнь, а малина! – вставил Сама-Эл. – Лафа сплошная!» Вновь поднялся галдеж. «Кончай базар!», – крикнул Всесильный. Все разом стихли и подобострастно уставились Ему в рот. «Дамбо-Бумба не виноват в том, каким он вышел. Это наша вина». «Не наша, а Твоя, – пробурчал про себя Сама-Эл. – Нечего было детей делать по пьянке!». «Чего там бурчишь под нос!», – гаркнул на него грозно Всемогущий. «Ничего, ничего! Так себе, фантазирую», – ретировался Сама-Эл. «Нечего фантазировать, – сказал Господь, – надо исправлять ситуацию. Адам юркий, сам выкарабкается, а Дамбо-Бумбе надо помочь. Какие соображения есть?». «Чтобы облегчить ему охоту, – предложил Ури-Эл, – надо сделать так, чтобы он мог подкрасться к жертве незаметно». «А может быть, лучше, чтобы сами жертвы шли ему прямо в руки!», – съязвил Габри-Эл. «Ну, это уже не назовешь охотой!», – сказал Бог. Все задумались. Вдруг Рафа-Эл радостно воскликнул: «Эврика! Нашел! Надо его сделать прозрачным, чтобы жертвы не могли его видеть!». «Ну ты, Рафа-Эл, загнул не туда, – сказал Ури-Эл и, посмотрев угодливо на Вездесущего, уточнил. – Невидимым может быть только сам Господь Бог!». Рафа-Эл расстроился. «А что!? – сказал Господь Бог. – Мысль в целом верная! Только исполнение хреновое! Если сделать Дамбо-Бумбу прозрачным, он станет невидимым для всех, а не только для жертв. И как тогда прикажете Еве узнать, что он – это он, а не кто-то другой?». «А что если сделать его не прозрачным, но просто черным!? – предложил осторожно Сама-Эл – Ведь он будет охотиться только по ночам! Ночью жертвы его не увидят, а днем он останется по-прежнему видимым. И еще как! Да и Ева не будет в обиде». «Наконец-то услышали от тебя одно дельное предложение», – с упреком сказал Бог. Сама-Эл впервые в жизни смутился. Так было решено сделать Дамбо-Бумбу черным. Вот и вся история, как если бы ее мог рассказать Г.П., мой Учитель.

– Ой, Элла, как просто и ясно, – воскликнула Ольга. – Черные черные потому, что им надо быть невидимыми по ночам! Вот вчера вечером я сидела в беседке в саду. Было даже не очень темно. Слышу шаги. Смотрю, смотрю, но ничего не видно, кроме деревьев. А шаги все приближались. Прямо стало страшно. И вдруг в темноте засверкали глаза, как у зверя. Я так испугалась. Подумала, что это лев. Знаешь, Элла, львы ведь могут выпрыгнуть из своей ямы. Я крикнула. И услышала голос Коко. Я увидела его только тогда, когда он подошел близко к беседке. Коко, только не обижайся. Это правда, вчера ты меня сильно напугал.

– Не обижаюсь, Лоло, – недовольно сказал Черный Евнух, – но мне все еще неясно, как Дамбо-Бумба все-таки почернел.

– А вот как, – сказала Соломпсио. – Бог приказал Ури-Элу и Рафа-Элу слетать в Африку к Дамбо-Бумбе. А тот, как всегда, спал в тенечке. Рафа-Эл взял его за кисти, а Ури-Эл за ступни, и вместе они его вытащили на солнце. Он попытался уползти обратно в тень. И тогда архангелам пришлось применять силу. Они вцепились в него мертвой хваткой. И так продержали его под палящими лучами солнца сорок лет, пока он не почернел, как смола. Все это время они его постоянно переворачивали как рыбу на сковородке. Но забыли, что держали Дамбо-Бумбу за кисти и ступни. И только когда его отпустили, и тот уполз обратно в тенечек, они заметили, что солнечные лучи не коснулись его подошв и ладоней. Вот почему кожа на ладонях и подошвах у негров по сей день не черная, а розовая, как на ж*пе у обезьяны.

– Ага, Элла, – торжествующе сказал Черный Евнух, – ты пришла к тому же, что и Николай. Главная причина – солнце!

– Не совсем, Коко. У Николая в голове не мозги, а, как бы выразился Г.П., манная каша. Все перепутано. Он ответил на вопрос «отчего?», а не «почему?». Я же вопрос «почему?» разделила на «отчего?» и «зачем?». Отчего негры черные? Ну, конечно, от солнечных лучей! Но зачем? Чтобы легче охотиться по ночам. И теперь объединим два вопроса в один: Почему негры черные? Ответ прост. Потому что Дамбо-Бумба съел от дерева справедливости. Или еще проще, негры тоже есть хотят. Ясно, Лоло!?

– Ясно! – ответила Ольга.

– А тебе как, Коко?

– Мне тоже, – неохотно отозвался Черный Евнух.

– Вот видите, как хорошо. Вам все ясно. А вот мне до сих пор одно неясно. Почему все-таки негры черные, а не фиолетовые, скажем?

52

Утром 29-го числа месяца Тебефа, в день обрезания маленького Ирода, в Иерусалиме выпал снег. Вернее, он шел всю ночь, а к утру прекратился. Накануне ничто его не предвещало. Люди утром проснулись, ничего не подозревая, выглянули в окна и, к удивлению, обнаружили, что кругом бело.

Город за ночь преобразился. Улицы и площади замело снегом. Местами образовались сугробы. На утреннем солнце еще не тронутый пушистый снег сверкал ослепительной белизной. Всюду пахло зимней свежестью.

Редкому событию радовались все. Особенно дети. Они весело выбегали на улицы, осыпали друг друга снегом и резвились.

Царь Ирод еще лежал в постели, когда вошел раб Симон с завтраком на подносе.

– Выпал снег, Ваше Величество.

Царь лениво встал и подошел к окну. С третьего этажа Августова дома, где размещались его личные покои, ему был виден весь Женский двор, как на ладони. Многочисленное царское семейство – жены, наложницы, дети – словом все были в саду. Дети играли в снежки. Жены и наложницы мирно общались между собою, на какое-то время забыв о раздираемой их вражде, и любовались беготней своих детей вокруг Красного Пентагона.

Из дома Мариамме вышел Черный Евнух и направился к Красному Пентагону. На белом