Элохим - Эл М Коронон

Они вышли во двор из Августова дома через заднюю дверь, чтобы не привлекать внимания собравшихся во дворе гостей.

Бедуинский раб ждал их у львиной ямы. При виде царя он низко поклонился. У края ямы были поставлены плетеные корзины, набитые свежими кусками мяса. Львов в яме не было.

– Они сейчас резвятся там за стеной Крепости, – объяснил царь Элохиму. – Для них отведен огороженный участок. Им там хорошо. Вольготно, и есть где гадить. И мне хорошо. Нет вони.

Во Дворце все жаловались на нестерпимую вонь, поднимавшуюся из львиной ямы. Тогда Симон Строитель предложил прорыть подземный проход из ямы прямо за крепостные стены. Идея царю понравилась. Проход был прорыт. И вонь исчезла со двора.

– Ну, давай, зови львов, – приказал царь Бедуинскому рабу.

Тот тут же положил два пальца в рот и свистнул пару раз. Затем он бросил в яму большой кусок мяса.

– Запах мяса львы чуют издалека, – сказал царь. – Сейчас прибегут, а вот и они, мои красавцы!

Сначала лев, а следом львица прыгнули в яму из отверстия прохода в стене и кинулись на корм. Вмиг мясо было разорвано между ними и проглочено.

– Видели!? – радостно воскликнул царь. – Как высоко прыгнул лев!

– Да! Очень красиво! – ответил Сарамалла.

– Первый прыжок всегда самый красивый, – объяснил царь Элохиму. – Потом гады ленятся, не прыгают так высоко. А под конец кормления вообще перестают прыгать. Удивительные твари!

– Львы почти в три раза больше, тяжелее и сильнее людей, – сказал Элохим. – Не зря льва считают царем зверей, самым сильным хищником. Но если в рукопашной схватке сойдутся самый сильный лев и самый сильный человек, победит скорее всего, человек.

– Я слышал, что однажды Давид ХаМелех[49] за один день убил четырех львов и трех медведей. Правда это? – спросил Сарамалла Элохима.

– Не знаю, – ответил Элохим, – но сам Давид говорил, что ни раз «отбирал ягнят из пасти львов».

– А тебе самому, как, Элохим, приходилось отнимать ягнят из их пасти?

– Только однажды. Очень давно в молодости.

– Это не удивительно. Царь людей всегда должен побеждать царя зверей. Потому я и держу львов здесь в яме, – сказал многозначительно Ирод.

В это время к ним подошел Черный Евнух и сообщил царю, что Учитель Соломпсио уже приехал.

– Ну и хорошо. Позови его сюда.

Г.П. появился не один, а вместе с Дворцовым Шутом. Черный Евнух спросил у царя, может ли он теперь позвать принцессу Соломпсио.

– Ну, зови, зови, – неохотно согласился царь. – Она обожает львов. Учитель, это ты, наверно, внушил ей любовь к красоте.

– Все мои ученики умеют восхищаться красотой и силой. Но глубоко любить и понимать умеют только двое из них – принцесса Соломпсио и Йешуа.

– Это еще кто? – спросил царь с трудно скрываемой ревностью. Ему явно не понравилось сравнение Г.П.

– Племянник рабби Иссаххара, – объяснил Дворцовый Шут, заметив молчание других.

– А! Это не тот молодой человек, который приходил с рабби в прошлый раз? Да, да. Помню, помню, – сказал задумчиво царь.

Черный Евнух воспользовался задумчивостью царя и ушел, чтобы позвать Соломпсио.

– А вы тут кормили львов!? – спросил Дворцовый Шут, указывая пальцем на пустые корзины у ямы. – Благородное дело. Хотя, Ирод, не мучил бы ты зверей. Отпустил бы их на волю.

– Им и тут хорошо. У них есть все, что нужно.

– Это тебе так кажется, – возразил Дворцовый Шут. – Нельзя зверей держать в неволе. Звери созданы для воли и красоты.

– Будешь много болтать, брошу тебя в яму на корм львам, – пригрозил царь.

– Тогда они точно поумнеют. Поймут, что не стоит тебя развлекать, и сами убегут в лес.

Царь расхохотался и шлепнул Дворцового Шута по голове.

– Сарамалла, – сказал Дворцовый Шут, – вот ты разумный муж. Объясни мне, почему красота беспощадно жестока? В глазах заурядной женщины можно увидеть злость, зависть, ненависть, словом все, что угодно, только не жестокость. Лишь красавицам дано бросать беспощадно-уничтожающий взгляд.

– Что делает их еще красивее, – признался царь.

– Вот, Сарамалла, – продолжил Дворцовый Шут, – возьми львов. Насколько они красивы, настолько же жестоки. Почему?

– Трудно сказать почему, – ответил Сарамалла, – но, наверно, чтобы жить, надо убивать.

– Это ты правильно сказал, – согласился Дворцовый Шут. – Вот царь думает, что львам тут хорошо. У них постоянно есть свежее мясо. Но львы не живут ради одной жратвы. Они живут ради утверждения собственной красоты и жестокости в этом мире.

– Несомненно, они умеют убивать свою жертву красиво и жестоко, – заметил Сарамалла.

– Но убивать для них необходимость, – сказал Элохим, – а не просто жестокость. Иначе они умрут с голоду.

– Лев держит целый гарем из львиц, – вставил Дворцовый Шут.

– Ну, как и положено настоящему царю, – сказал царь и почему-то спросил у Г.П. – А какие львицы у него в гареме?

– Вроде бы всякие. Мать, сестры, дочери.

– И он дерет всех!? И мать, и сестер и дочерей!?

– Да, Ирод, – ответил за Г.П. Дворцовый Шут, – чего удивляешься? Он тр*хает и дочерей, и сестер, и мать, одним словом, всех львиц без разбора. Сам получает в одиночку все удовольствие, а другим львам словно говорит: «Всем сосать!»

– Тихо ты, – прошипел Сарамалла. – Не видишь, кто идет?

Все обернулись и увидели принцессу Соломпсио и Ольгу. Они приближались к ним в сопровождении Черного Евнуха.

– А вот и самые красивые создания в мире, – громко сказал Дворцовый Шут.

Соломпсио поздоровалась со всеми и представила Ольгу своему учителю.

– Учитель, познакомьтесь, Лоло, – моя будущая мачеха.

Из-за присутствия Элохима Ольга сильно волновалась и всеми силами старалась не смотреть в его сторону.

– Рад знакомству, – сказал Г.П.

Ольга ничего не ответила, по своему девичьему обычаю кивнула головой и опустила глаза.

– Учитель, очень рада вам, – сказала Соломпсио. – Давно не виделись. Соскучилась. Так хочется с вами поговорить.

– Ну, у вас целый день впереди, успеете, – ревниво сказал царь.

– А о чем вы тут говорили до нас, – поинтересовалась Соломпсио.

– О львах, – ответил царь.

– Молодые львы объединяются и в один прекрасный день возвращаются, чтобы убить своего отца. Старый лев вроде бы дерется до последней капли крови, но молодые самцы в конце концов побеждают. И самый сильный из них становится новым главой стаи.

– Прямо как в наших царствах, – сказал Дворцовый Шут. – Сын с помощью иноземных войск свергает своего отца с трона и занимает его место.

– Да, довольно жестоко, – заключил царь.

– Более жестоко другое, – сказал Г.П. – Смерть старого льва означает неизбежное убийство всех львят. Теперь настает пора новому льву вроде бы утверждать через потомство свою красоту и жестокость в этом мире.

У Ольги навернулись слезы на глаза.

– Как