Вечные предметы - Тамара Яблонская

собираясь на работу, оделась. Джинсы, теплый свитер, старые разношенные ботинки и непродуваемая куртка с капюшоном подходили как нельзя лучше для этой поры.

В карман на всякий случай положила мобильный телефон. Потянуло взглянуть на часы, но она подумала: «Зачем?» И шагнула за порог.

Дом спал, и не желая шуметь лифтом, она отправилась вниз пешком. На третьем этаже на ступеньках уютно дремали два знакомых с виду молоденьких наркомана, которых Лиза методично прогоняла со своей лестничной клетки, куда они регулярно приходили колоться. Но она даже не подозревала, что они остаются тут на ночь.

Она нерешительно остановилась. Один из них чутко поднял голову и поджал ноги, давая пройти.

Придержав на секунду входную дверь, она тихо выбралась на улицу. Скупо горели фонари. Это не помешало увидеть, что через два дома у магазина с круглосуточной торговлей алкоголем стоит скучающая компания. Женщина тут же была замечена. Последовал короткий обмен информацией, и компания медленно двинулась за ней. Больше вокруг не было ни души. «Отбиваться мобильником, что ли…» – растерянно подумала Лиза, слушая их шаги и боясь обернуться. Приближаясь, они заговорили нарочито громко и подошли совсем близко, как вдруг передумали и повернули обратно. Лиза удивленно обернулась и увидела знакомую фигуру, уходящую с чужими пацанами. Это был сосед из квартиры через стену. Он был известен всему дому под кличкой Коля-Труха. Почему Труха, никто не знал. Он учился в коллегии электроники и носил на голове зеленого ирокеза.

– Человек – глупая и трусливая обезьяна, – таково было всеобъемлющее мнение Терентия о людях, которое Лиза вспомнила как раз сейчас, признав полную правоту суждения, ранее всегда вызывавшего горячий спор. «Подтверждение тому – мода», – выдавал Терентий второй тезис и тут же обосновывал:

– Моде следует только осел, не обладающий достаточным количеством серого вещества. И ты, сама создающая моду, прекрасно это знаешь. Вот только никак не пойму, зачем тебе это нужно.

Сейчас, глядя вслед Коле, она была согласна с этим на все сто процентов, а тогда они сидели через стол и злились друг на друга.

Лиза дошла до угла и вышла на центральную улицу. Кто-то под хмельком, преодолевая невидимые внутренние преграды, торопливо пробирался в противоположную сторону. Вдалеке проехала полицейская машина, придав немного храбрости. Лиза перешла улицу и вошла в маленький сквер. В нем было темно и полно непредсказуемых опасностей. Она не решилась идти вглубь и ограничилась ближайшей скамейкой под плотной пугающей елью.

Воображаемый наблюдатель со стороны смертельно поразился бы такому странному поведению замужней успешной женщины уже за тридцать, но еще не достигшей сорока: выбраться из теплой постели в уютной квартире и в поисках каких-то сомнительных впечатлений, нарываясь на ненужные опасности, переместиться неизвестно зачем в темный ночной сквер, не отдавая себе ясного отчета в подобных действиях.

«Заработаю сегодня на орехи», – тоскливо и с подспудной уверенностью подумала Лиза, с трудом представляя себе обратный путь. Ели вокруг были черными. За каждым стволом мерещились какие-то движения. И в ближайших кустах как будто что-то шевелилось, рождая в душе первобытный страх. Можно было, правда, в любой момент заорать и выскочить на проспект, он находился совсем рядом от скамейки, на которой сидела Лиза, и это успокаивало. Посидев несколько минут и почти привыкнув, она стала ощущать влажный холод, непохожий на дневной, сырость вперемешку с сухими пятнами вблизи ярко освещенных витрин, чехарду глухой тьмы и легких теней, составлявшую очарование ночи. Она знала, что не все сейчас спят, что за столами под зажженными настольными лампами сидят и борются со сном в своих квартирах те, кто призван к профессиональной бессоннице, а по сути просто страдает определенного рода слепотой, когда за деревьями не видно леса. Сидят, упершись в застрявшую в голове мысль, и ничего больше не воспринимают. Политики, писатели, теоретики всех мастей. Их бедные семьи смирились с ночными бдениями, ходят на цыпочках и даже усматривают в том справедливую избранность. И никому невдомек, что спи сейчас этот неуемный народ, всем было бы спокойнее и лучше.

Лизе вдруг показалось, что кто-то идет. Она напрягла слух, но ничего не услышала. Тем не менее, на тротуаре возникла фигура. Как будто свалилась откуда-то. Высокий человек в короткой куртке, необычных брюках и в очень странной обуви, которая бросалась в глаза прежде всего, в раздумье постоял перед сквером, потом вытащил что-то из кармана и шагнул в тень. По земле скользнул луч фонарика. Затаив дыхание, Лиза следила за этим лучом, а он зигзагами двигался все ближе и ближе, как будто знал, что здесь кто-то есть, и, наконец, осветил ее.

– Что тут сидишь? – грубо спросил мужчина. Лиза не могла выдавить ни слова, оцепенев от страха.

– Что, глухой? – уже более миролюбиво спросил он опять.

– А вам зачем? – чужим голосом откликнулась Лиза.

– Зачем мне? – спросил человек и удивленно задумался. – Мне незачем. Так… Интересно стало, почему это среди ночи сидит под деревом дама. Одна. Я-то думал, что мужчина.

– Видите ли, – осторожно начала Лиза, отметив «даму» и почувствовав возвращение дара речи. – Видите ли, я, со своей стороны, могу и вам задать такой же вопрос…

Мужчина как-то смущенно кашлянул, шагнул ближе и уселся на край скамьи. Лиза ждала, что он посветит фонариком ей в лицо, но он этого не сделал. Спрятал фонарик, сунул руки глубоко в карманы и нахохлился. В темноте было трудно его рассмотреть, но такие признаки, как короткая куртка, странная обувь и фонарик, наводили на мысль о его возможной принадлежности к чему-то военному или криминальному. То, что он сел на край скамьи, а не рядом, слегка обнадежило.

– Могу сказать. Я провожал друга и теперь возвращаюсь домой.

– А сюда завернули, чтобы отдохнуть? – позволила себе насмешку Лиза и тут же испугалась собственной смелости. Больше всего на свете она боялась сумасшедших и наркоманов. Из-за их непредсказуемости. Об этом человеке не было ничего известно, кроме того, что пока он вел себя спокойно, если не сказать – корректно.

Он снова вытащил фонарик и теперь уже осветил ее лицо. Она зажмурилась.

– Я шел сюда, чтобы справить нужду. Под фонарем не привык, – грубо сказал он.

– Так что вам мешает? На меня можете не обращать внимания, – сухо позволила Лиза.

Тот помолчал, потом встал и пошел в глубину темного сквера мимо застывшей на постаменте каменной старушки, полностью растворясь в темноте. Некоторое время его не было, и Лиза уже хотела было воспользоваться моментом и исчезнуть, ведь так до сих пор и не было ясно, что это за тип и в своем ли он уме.