Приданое для Царевны-лягушки - Нина Васина

- Я ее послал шлем искать, - невозмутимо заметил Веня. - А что? Сама выбросила - пусть сама и ищет. Я сказал - пока не найдет, чтобы домой не приходила.

- Куда - домой?.. - машинально спросил Платон.

- Да куда хочет! Без шлема, короче, пусть тебе на глаза не показывается.

- Мне?.. - прошептал Платон и подумал, что Аврора ведь не знает, где он живет. Потом он сам себе грустно усмехнулся - она же наверняка из Конторы и все про него знает, вон как смотрела! Потом он откинул голову назад и зажмурился, чтобы забыть зловещий вишневый отлив ее глаз, да так и заснул, сильно утомленный всеми навалившимися на него невероятными событиями - такая здоровая реакция организма на неприятные неожиданности спасала психику Платона с раннего детства.

Его растолкали на Литейном.

- Ну вот, не туда заехали, - пробормотал Платон, радуясь, что отключился полностью хотя бы на полчаса. - И никто не остановил по дороге? - пришел он в себя окончательно.

- Почему не остановил, остановил, - пожал плечами Федя. - Гаишник молоденький. Я ему объяснил по-быстрому, кого везу, он и отвалился.

- А кого ты везешь? - Платон показал рукой, где нужно повернуть.

- Кукарачу! - удивленно повысил голос Федя. - Я сказал - напряги мозги, просканируй фейс сидящего рядом со мной человека! Это же Кукарача! Он просканировал и отвалился.

- Он не потому отвалился, - объяснил Веня. - Он упал, потому что Федька рванул с места и саданул левой фарой по его мотоциклу.

- Господи! - ужаснулся Платон.

- Да ладно тебе, анкл. У нас зад в смятку, а ты из-за какой-то фары лопушишься! - укоризненно посмотрел Федя.

- Он жив? Милиционер этот? - слабея, поинтересовался Платон.

- Не то слово! - радостно уверил его Федор.

- Да, он в порядке, - подтвердил Вениамин. - Он выбрался из упавшего мотоцикла, бежал за нами и палил в воздух из пистолета. Он в полном порядке.

- Здесь два раза направо, - Платон нашел в себе силы поднять руку. Перестраивайся в левый ряд.

- Где у тебя нора по металлу? - спросил Веня на светофоре. - Мы туда едем?

- Нора? По металлу?

- Куда ты тачки паленые или битые скидываешь? - объяснил Федор.

- Никуда не скидываю, у меня еще не было битых тачек, и никто их не поджигал.

- Специалист, - Веня толкнул брата в плечо.

- Высший класс! - правым кулаком Федор передал толчок Платону.

Платон с ужасом подумал, что братья правы. Не тащить же разбитую машину во двор к подъезду! Он достал телефон. С тяжелым сердцем нажал кнопочку пять. Вчера именно на эту цифру ему поместили экстренный номер для связи. Услыхав "Бухгалтерия слушает", Платон попросил Колю.

- У телефона.

- Я застрелил кошку, - вдруг сказал Платон, хотя собирался спокойным голосом спросить "Куда скинуть битую тачку?"

- Поздравляю, - равнодушно заметил Коля Птах. Его равнодушие слегка обидело Платона, и он не

стал уточнять, что с закрытыми глазами умудрился попасть кошке в глаз.

- Машина разбита, - заметил он уже с раздражением.

- Бросьте ее.

- Где?

- Да где сейчас стоите. Хоть на светофоре. Только побыстрей. Мы уже не успеваем отработать дорожный патруль.

- А как же?..

- Перейдите на ту сторону улицы, третья припаркованная от столба - будет ваша. Красный "Москвич". Ключи в зажигании. Оставите во дворе, вечером созвонимся.

- Что? - спросил Федя, когда Платон убрал телефон.

- Подъезжай к обочине и остановись. Выходим. По-быстрому, - пробормотал Платон, стараясь не выдать свою растерянность голосом.

- Говорил же тебе, что гаишника нельзя трогать! - посетовал Вениамин. Теперь у анкла неприятности!

Они перешли улицу. Платон огляделся. Третья от столба - это, конечно, конкретное место, но на углу машины были припаркованы с двух сторон от столба. И, как назло, с одной стороны - "Москвич", и с другой стороны - тоже.

- И что характерно - оба красные, - пробормотал Платон вслух.

- Ну прости, анкл, - от души попросил Федя.

Подумав, Платон двинулся направо, осмотрел салон "Москвича" - третьего от столба. Ключей в зажигании не было, на заднем сиденье вповалку лежали рюкзаки.

- Не тот, - резко развернулся он. Братья послушно шли за ним гуськом.

Когда Платон открыл дверцу, сел за руль и завел еще теплый двигатель, Федя, оглядевшись, наклонился и сообщил:

- В "мерсе" слева тоже ключи забыли.

- Садитесь быстрее!

- Слушайся анкла, - Веня толкнул брата в салон. - Погоришь на дорогих тачках. Они же все с антиугоном!

Оказавшись в знакомом дворе, Платон перевел дух и только тогда понял, что дорога от аэропорта его совсем доконала. Он собирался, неспешно передвигаясь, в пути объяснить братьям правила проживания в его доме. Теперь все слова начисто вылетели из головы. Платон прислушался к пульсации крови в ушах. Выключил мотор. Набрал воздуха, чтобы начать разъяснительную беседу, потом надул щеки и медленно выпустил воздух из легких.

- За кого вы меня принимаете? - спросил он вместо задуманного: "Мальчики, я живу холостяком, имею устоявшиеся привычки и странности, постарайтесь не тревожить меня излишним любопытством и выполнять определенные требования по перемещению по квартире".

- Анкл, мы тебя уважаем, - ответил Веня за двоих.

- Тогда постарайтесь изо всех сил и не прикасайтесь к вещам, которые трогать нельзя, - это у него сложилось само собой, вместо: "Некоторые предметы в квартире имеют для меня большую ценность, я прошу не брать их без разрешения. Особенно книги. Это исторические раритеты". Понятно? - спросил Платон, зациклившись про себя на слове "раритеты" и радуясь, что не произнес этого вслух. Потом пришлось бы понятным для братьев языком объяснить, что оно означает.

- Чего тут непонятного, - пожал плечами Федор. - Покажешь сразу, где у тебя растяжки стоят, и все дела.

- Я рад, что вы меня поняли, - кивнул Платон, соображая - спросить или не надо, что такое растяжки? Решил не сбивать беседу и продолжил: - Не трогайте дорогие мне растяжки, и все будет в порядке. Теперь по площади. Вам выделена самая большая комната, кухня - само собой - тоже в пределах допустимого передвижения, еще места общего пользования, естественно. В мою спальню можно заходить, но не более того. Все, что стоит за стеклом, трогать нельзя, в обуви ложиться в кровать запрещено, курить... Вы курите?

- Нет, - покачал головой Федя. - Мы себе не враги. Так, иногда сделаем в хорошей компании пару затяжек.

- И прекрасно. Пару затяжек делать в моей спальне тоже нельзя. Что осталось? Библиотека, но книги, я думаю, для вас пока тема не актуальная. Еще есть одна запертая комната - мой кабинет. Я вам его покажу, но входить в него потом будет запрещено.

- Анкл, ничего не выйдет,.- покачал опущенной головой Федор.

Платон посмотрел на них обоих в зеркальце. Братья сидели на заднем сиденье плечом к плечу.

- Почему не выйдет? - спросил Платон, слегка похолодев.

Его выстроенная крепость, его уютная норка, прекрасный музей и неприкасаемая коллекция вин! Венецианское стекло, фарфоровые статуэтки восемнадцатого века, ковры и бронза! А трубки?! Платон даже застонал от ужаса.

- Понимаешь, анкл, не можем мы жить с Федькой в одной комнате, - объяснил Веня. - Федька на ночь обязательно кого-нибудь приводит, а если не находит подходящую кошелку, то дрочит по полчаса. Громко! - уточнил Вениамин и, подумав, добавил: - Жениться ему надо.

- Ну так!.. - пожал плечами Федор.

- А ты?.. - Платон не смог быстро подобрать слова, но Веня его понял и с готовностью разъяснил:

- А я книжку читаю.

- Ага, - подтвердил Федя. - Уже год, как читает на ночь книжку. Прочитал больше половины. Импотент!

- Какую же ты книгу читаешь? - опешил Платон.

- Первую, - ответил Веня. - Первую книжку Гарри Поттера. Это, короче, про одного пацана, который...

- Я поселю тебя в библиотеке, - с облегчением выдохнул Платон, кое-как совладав с улыбкой.

Успокоенный и даже слегка повеселевший, он открыл замки своей квартиры и нажал в коридоре на пульте шифр сигнализации.

- Ни хрена себе! Ты что, музей ограбил? - с порога оценили обстановку братья.

- Располагайтесь, - сразу погрустнел Платон.

Обойдя квартиру, братья внимательно все рассмотрели, выслушивая наставления дядюшки. Веня сдвигал все картины по очереди и заглядывал за них, а потом поинтересовался:

- А где сейф? Где ты прячешь оружие?

А Федор, осмотрев запретный "кабинет", уважительно присвистнул и попросил:

- Можно Веньку оставить в большой комнате книжку на ночь читать, а меня сюда поместить для траханья?

Платон вздрогнул и осмотрел квадратное помещение, задрапированное гобеленами, со статуэткой работы Челлини и мальтийской Венерой на антикварном столике, застеленном древней иранской шалью, ниспадающей до пола. С китайскими гравюрами по шелку - совокупляющиеся любовники, с курительницей в углу, как раз под резной деревянной вязью на стене в три квадратных метра: все пары Ноева ковчега в виде причудливо переплетающихся фигурок людей и зверей в экстазе продолжения жизни. Тяжелые шторы со свисающими кистями плотно закрывали окно, подсветка шла из углов комнаты - от бронзовых напольных светильников с еле тлеющими красными огоньками в чеканных цветах. Одна пара штор закрывала окно, а другая - зеркало во всю стену, если раздвинуть сразу все портьеры, комната начинала светиться двумя окнами - настоящим и его отражением. Пол был завален подушками разных размеров. Из мебели ничего не было, кроме китайской ширмы, столика, застеленного тончайшей шалью с вышитыми фигурками ярких птиц, и лежанки рядом с древней курительницей.