Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности - Алан Михаил

Последовавшую за знаменательным годом зиму (1513–1514) Селим проводил во дворце в Эдирне: каждый день он и его приближенные охотились, а вечером расслаблялись у согревающего костра. Когда его послы вернулись из Исфахана, Селим не был удивлен их новостями. Отказ Сефевидов передать Мурада и вывести силы из Диярбакыра добавил еще несколько поленьев к огню, который разгорался внутри Селима в течение многих лет, и теперь пламя пылало сильнее, чем любой камин во дворце Эдирне. Он считал, что теперь у него есть достаточное политическое оправдание для объявления войны. Он хотел пойти войной на Сефевидов с того момента, как захватил трон, но соглашение потребовало официального заявления о намерениях. Согласно правилам дипломатии раннего Нового времени, Селим поступил правильно: он предложил шаху Исмаилу средство избежать войны, и оно было отвергнуто.

В дополнение к политическим тонкостям Селим искал религиозной поддержки для своей предстоящей военной кампании. Хотя Сефевиды были шиитами, что в глазах большинства суннитов эквивалентно еретикам, они все же оставались мусульманами. Объявление мусульманином войны другому мусульманину было непростым делом. Согласно исламскому праву, мусульмане могли вести войну против немусульман в любое время и практически по любой причине, но юридический порог для начала войны с соотечественником-мусульманином был значительно выше. На протяжении веков исламской истории мусульмане регулярно воевали с другими мусульманами, мало заботясь о формальностях религиозного закона, но Селим, желая стать самым могущественным мусульманином в мире, стремился в точности следовать исламским правилам войны в своей первой крупной операции в качестве султана. Он постоянно изображал себя благочестивым мусульманином; он не хотел, чтобы его обвиняли в неповиновении святому закону. А от того, что он завоевал султанат сомнительными способами, он чувствовал дополнительную необходимость продемонстрировать свое благочестие и приверженность законам государства и религии.

Таким образом, Селим обратился к религиозному сословию империи, чтобы освятить свои планы войны против Сефевидов[379]. В начале 1514 года ему удалось добиться фетв (постановлений по религиозному праву) от двух самых видных муфтиев империи – Хамзы Сару Гёреза и Кемальпаша-заде, – которые считали шиитов неверными и одобряли их истребление. Хамза Сару Гёрез недвусмысленно заявил в своей фетве на османском языке, что шииты действительно являются «неверующими» и «еретиками», которых следует убить; все их имущество, включая женщин и детей, должно быть конфисковано в пользу Османской империи[380]. Для того чтобы показать, насколько отвратительными являются шииты, он добавил, что даже шиит, «перешедший» в суннитский ислам, должен быть убит. Таким образом, шиитов следовало ставить ниже, чем иудеев и христиан; они не пользовались гарантиями, на которые имели право члены этих общин[381]. Другой муфтий, Кемальпаша-заде, впоследствии ставший великим муфтием, продолжил в том же духе свою фетву на арабском языке, утверждая, что шииты являются не только немусульманами, но и антимусульманами. Будучи султаном, Селим имел право и, более того, обязанность уничтожать неверующих Сефевидов. Кемальпашазаде в своей фетве сослался на аят Корана: «О Пророк! Борись с неверующими и лицемерами и будь суров к ним. Их пристанищем будет Геенна. Как же скверно это место прибытия!» (9:73). Теперь, когда антишиитская ярость Селима достигла точки кипения, когда он получил политическое оправдание и религиозные санкции, он приготовился сделать решительный шаг против Сефевидов.

Он выступил из Эдирне 20 марта 1514 года[382]. Как и приход нового времени года, военные планы Селима представляли собой полную, хотя и временную трансформацию его государства. Это будет тотальная война – катастрофическое столкновение исключительных представлений об универсальном суверенитете и приверженных военной политике государств с диаметрально противоположными политическими программами. Таким образом, подготовка Селима велась одновременно на нескольких фронтах. Прежде всего, конечно, были его боевые планы и стратегии ведения боя. Будучи военным на протяжении десятилетий, он посвятил себя каждой логистической детали и вложил в предприятие все возможные ресурсы. Его силы намного превзошли силы Исмаила как по численности, так и по технологиям вооружения. Фактически у него была, по мнению большинства историков, самая большая армия, собранная на Ближнем Востоке к тому моменту, – целых 200 000 солдат[383]. Помимо этих жизненно важных военных соображений, Селим также попытался оказать экономическое давление на Сефевидов, сократив их основной источник дохода – торговлю шелком[384].

Как указано в фетвах, которые он получил, Селим рассматривал этот конфликт как эпическую конфронтацию между двумя соперничающими идеологиями, проверку того, кто должен возглавить мусульманский мир – войну, в которой останется только один выживший. Однако обе стороны полагали, что Бог на их стороне. Таким образом, эта первая война между Османской империей и Сефевидами должна была стать одной из самых жестоких и важных битв в истории Ближнего Востока, да и вообще во всей исламской истории. Это был первый случай, когда суннитская империя боролась с шиитской за региональную гегемонию на Ближнем Востоке.

Селим прибыл в Стамбул 29 марта[385]. Во дворце Топкапы он навестил своих дочерей и наложниц, которые оставались там, пока он был в Эдирне, и встретился со своими военачальниками и другими советниками под большим куполом зала императорского совета, чтобы обсудить стратегии и мобилизацию ресурсов со всей империи. Для Селима в этом первом крупном военном испытании его султаната единственным приемлемым результатом была, конечно же, сокрушительная победа.

Селим также работал со своим совещательным органом над деталями экономической блокады. Объявив вне закона экспорт иранского шелка из Османской империи, он мог напрямую контролировать торговлю, которая развивала экономику Сефевидов и поддерживала почти все аспекты жизни государства, поскольку иранским торговцам шелком приходилось проходить через территорию Османской империи, чтобы получить доступ к Средиземноморью и прибыльным рынкам европейских стран[386]. Селим установил контрольно-пропускные пункты на главных дорогах между двумя империями, отправил группы инспекторов на османские рынки для поиска иранского шелка и контролировал все корабли, проходящие через османские порты и использующие османские морские пути. Отказ Сефевидам в доступе в Трабзон, Бурсу, Стамбул и Антакью нанес им экономический и в конечном итоге военный ущерб. Блокада, начавшаяся летом 1514 года, оказалась настолько эффективной (если не обращаться внимания на несколько случаев контрабанды), что Селим поддерживал ее на протяжении всего своего правления.

Экономически задушив Иран, Селим старался заручиться поддержкой других крупных держав в предстоящей войне. Больше всего его беспокоила империя мамлюков на юге – третье из крупнейших государств Ближнего Востока того времени. Османы и мамлюки имели долгую историю сотрудничества и вражды. С одной стороны, положительным моментом является то, что две мусульманские державы сотрудничали в сфере