Туман войны - Алексей Колентьев

— Эй, приятель! Мои парни эту штуку назад отгонять не будут, у меня инструкция, где машинист, этой тачанки?

— Не заводись, коллега — Что-то в лице пожилого уже охранника расслабилось, видимо он до конца проверял незнакомых охранников на вшивость — Брось её там, в тупичке, на конце «ветки», сюда эту колымагу уже гнать не придётся, как смену отстоите, на неё же и вернётесь.

— Ладно, но как-то это неправильно…

Николай не стал давить на словоохотливого дядьку и они втроём сели на небольшую платформу. Павликян тронул кнопку стартера, дрезина медленно набирая скорость втянулась в освещённый тусклыми лампами тоннель ведущий к камере с артефактом. Дверь за ними со скрежетом закрылась и жёлтый свет ламп стал ещё более тусклым, тени в набегающем пространстве тоннеля неслись навстречу, порождая лёгкую рябь в глазах. Наконец, через какое-то время в цепи ламп впереди, появилась прореха — один фонарь не горел, это был условный знак. Командор увернул реостат и дрезина сбавила ход, вписываясь в плавный поворот тоннеля. Винниченко, махнув рукой друзьям, спрыгнул с платформы и исчез в темноте, настало его время показать класс.

Задача ликвидатора была профильной: убрать троих сопровождающих, которые прибудут на грузовике, чтобы транспортировать артефакт в аэропорт Каира, где контейнер перегрузят в специально зафрахтованный самолёт и отправят в Германию, судя по данным связника, это будет военная база НАТО — Раммштайн. Внедрённому в штат охраны агенту, удалось открыть один из сервисных тоннелей, ведущий на поверхность, через него-то Винниченко и должен был пройти к шахте, по которой контейнер поднимут на верх и погрузят в машину. Агент подстроил поломку подъёмника и ушёл, Журавлёв искренне надеялся, что этот смелый парень действительно ушёл чисто, без шума. Глянув на часы и отметив время, Николай напряжённо всматривался в темноту тоннеля со вновь ожившими огнями ламп на правой стороне тоннеля, дрезина набрала прежнюю скорость. А вскоре показался тупик с высоким длинным, метров десять, перроном, за которым виднелась проступающая в куске камня стена, с высеченными в ней арочными воротами, испещрённые клинописью, не похожей на египетских птиц и зверей — местную разновидность письменности. Проём был перекрыт навесной железной дверью, странно диссонирующей с самой стеной и вратами. Очевидно, вход в камеру был замурован и «археологи» просто взорвали кладку, как только поняли, что смогут попасть внутрь только таким способом. Дрезина остановилась и Николай с Командором сошли на перрон, осматриваясь.

— Эй, вы чего так долго — Навстречу диверсантам шёл высокий молодой негр в похожей на их собственную форме, но с потёртой М16А2 в левой руке. Автомат охранник держал уверенно, стволом вниз, а в правой руке он сжимал портативную радиостанцию — Да Энжер, они уже прибыли, нет, всё вроде нормально. Парни, а чего это вас только двое?

Одновременно с вопросом, негра отступил на два шага назад и начал поднимать оружие. Недовольство на его лице уступило место настороженности, глаза сощурились, в движениях наметилась напряжённость. Журавлёв скорчил кислую гримасу, брезгливо глядя на бдительного охранника и поднял автомат за ремень, держа его перед собой.

— Бумажник он потерял, вот и спрыгнул, сейчас явится. Ты чего напрягся, приятель? Я — старший смены, развод пройдёт как положено, будь проще…

— Ты что лепишь? — Охранник с некоторой долей растерянности, но уже не так уверенно, как секунду назад тыкал стволом в сторону Журавлёва — Какой бумажник?!

— Ну — Николай сделал виноватое лицо и снова поморщился, как бы выдавая не слишком приятный секрет — Фотку сына нам всё показывал, никак не унимался. Видишь ли, сын у него после двух девчонок родился неделю назад. Жена фотку прислала, он её в бумажник прятал, да нам показывал. Тут снова полез в карман, дрезина дёрнулась, бумажник-то и выскользнул из рук. Ну и полез искать, я ему свой фонарь отдал. Что, заявишь теперь или договоримся?

Легенда была проработана, Журавлёв знал, что снижение скорости зафиксируют и дадут знать на пост. Легенда строилась на парадоксальности, нетипичности самой истории и нелепой внешности самого Винниченко, производившего впечатление рассеянного невнимательного человека. А это было немаловажно, поскольку словесные портреты сменщиков передавались обязательно. Негр осмотрел вновь прибывших и не обнаружил именно ярко выраженного «растяпу», что тоже сыграло в пользу легенды о пропаже бумажника. Пользуясь набором несложного вербального воздействия, с подкупающей улыбкой на лице, Николай полез в дорожную сумку и медленно извлёк из неё бутылку дорогого виски, затем украдкой протянул «флакон» бдительному охраннику. Пойло и впрямь было не из дешёвых, глаза бдительного негра загорелись: он почти выхватил бутыль из рук Журавлёва.

— Ладно — Опустив оружие, совсем расслабленно проговорил охранник — Скоро и так сворачиваемся — Вам и стоять-то всего часов шесть… Будем считать, что я ничего не видел.

Майор одобрительно подмигнул подхватив свой баул, кивнул Павликяну, что всё обошлось и прошёл в открывшуюся створку ворот. Потом миновав короткий коридор, тоже испещрённый клинописью от пола до потолка, диверсанты оказались в круглой формы комнате, уставленной ящиками. Тревога кольнула сознание только один раз, пока Николай не заметил железный ящик, стоящий отдельно от остальных, сбитых из дерева. Двое напарников чернокожего балагура не отступили от протокола, думая, что третий из сменщиков остался у входа, передали карту-ключ от верхнего створа грузового подъёмника, откуда должна была протянуться платформа для упакованных в ящики древностей. Быстро подхватив свои баулы, похожие как две капли воды на сумки вновь прибывших «сменщиков», направились к выходу. Николай чуть расслабился только в тот момент, когда дрезина с тремя людьми скрылась за поворотом. Проводив их взглядом, майор вернулся в камеру. Там Эдик уже вскрыл контейнер и глянув на приближающегося командира, показал кулак с отогнутым вверх большим пальцем — в контейнере действительно был искомый артефакт. Николай подошёл и заглянул в ящик: тусклый свет не давал возможности чётко рассмотреть артефакт, но майор успел разглядеть обычный кусок полированного серого камня, цилиндрической формы, длинной порядка метра. Вся поверхность артефакта была покрыта клинописными иероглифами, разделёнными на три равные кольца, опоясывающие его поверхность. Не теряя времени, подрывник уже химичил над внутренностями ящика, а через три минуты осторожно закрыл крышку и осторожно защёлкнул замки. Вдруг, жёлтый свет ламп на стенах сменился на красный, глухо завыла сирена. Переглянувшись, диверсанты приготовили оружие, Журавлёв кивнул Командору на выход, а сам вставил ключ карту в прорезь небольшого щитка на западной стене и повернул единственный переключатель. Согласно протоколу, все двери могут быть заблокированы, на этот случай Павликян захватил с собой несколько специально сделанных направленных зарядов, способных вскрыть грузовой люк, но был шанс, что это не потребуется. Створки дрогнули и металлический кругляш люка распался на две одинаковые части, убираясь в стены. От входа глухо чмокнули две короткие очереди, потом приглушённая расстоянием отборная американская ругань. Видимо, кто-то уже пытается проверить, в безопасности ли груз. Патронов хватит только на полчаса хорошего боя и если Иван не управится до того, как их тут потравят газом, либо задавят числом — придётся умирать. Сверху послышался скрежет и когда Журавлёв поднял взгляд на потолок, то на душе стало совсем паршиво: створки грузового люка замерли, разойдясь едва-едва на треть, а потом стали конвульсивно дёргаться, то сходясь, то расходясь, но потом приоритет был восстановлен и створки захлопнулись. Видимо, в системе возник сбой, а его ключ-карта какое-то время не давала закрыть двери окончательно. Перехватив свой автомат-коротыш, Журавлёв в полуприсяде пошёл по коридору, сразу углядев слева от входа скорчившуюся за бруствером из мешков с песком и щебёнкой фигуру подрывника. Противник сам оставил диверсантам довольно неплохо оборудованную стрелковую точку из аккуратно сложенных в несколько рядов и один на другой мешков набитых щебнем и песком. Ячейка имела три амбразуры и держала сектор охватывающий всё жерло тоннеля и всякий, кто появится из-за поворота, так или иначе попадал под огонь одного из тёх стрелков. Сейчас, в полной темени ничего толком было не разглядеть, поэтому Николай полез в карман куртки и вынул плоскую коробочку м несколькими алюминиевыми капсулами внутри и высыпал из одной белый катышек таблетки. У препарата был мерзкий железистый привкус, но спустя пару минут, темень превратилась для майора в сумерки и он стал различать стены тоннеля и пять фигур, перемещающихся в их сторону вдоль его левой стены. Николай откинул рамочный приклад автомата и передвинул барабанный целик прицела на отметку «100». Потом поднял оружие и дал две трёхпатронные очереди по перемещавшимся в темноте фигурам. Глушитель украл звук и вспышку, поэтому было хорошо видно, как дёрнулась и провернувшись волчком на месте упала первая фигура, а остальные четверо бросились ничком, паля через плечо навскидку. Пули зачиркали вокруг, пригнувшись и выставив ствол над бруствером, Журавлёв дал ещё пару очередей по нападавшим, вынудив их отойти. Затем, повернувшись к Павликяну, указал на дверь и дал сигнал отходить: противник безусловно знает, где расположена ячейка охраны и по укрытию запросто могут ударить чем-нибудь вроде РПГ.[89] Но этот вариант рассматривался как крайний, главной угрозой была именно многочисленность противника и высокая вероятность применения нелетальных средств, типа слезогонки. Противогаз в закрытом помещении от такой штуки спасал слабо, поэтому в баулах у диверсантов были маски с небольшими баллонами дыхательной смеси, на двадцать пять минут. Но зато никто не отравится и сможет действовать так же чётко, как и до газовой атаки.