Туман войны - Алексей Колентьев

— Здесь Второй, первый этаж — чисто, два «двести». Устанавливаю петарды.

Это Павликян уже разобрался с теми, кто оказался в задних комнатах и уже ставил термические заряды, поскольку мы планировали устроить пожар, спустя какое-то время после отхода с объекта. Журавлёв бросил косой взгляд на часы, прошло пять минут. Водила будет у задних ворот минут через десять, он всегда задерживался. Однако почему молчит Винниченко, время дорого!.. Николай уже потянулся к микрофону, как со второго этажа послышались приглушенные шаги и на лестнице возникла долговязая фигура «чистодела». Иван сложил пальцы левой руки в знак «О’кей», что означало три свежих скальпа на его поясе так же молча, спустился, встав у окна, ведущего на улицу и отогнув лепесток жалюзи, бегло осматривался. Порохом от «ствола» Винниченко не пахло, значит, всех как обычно отработал ножом, причём жертвы, тренированные, тёртые парни, даже ничего не успели предпринять.

— Здесь Кибитка. Погода безоблачная, жду указаний.

— Здесь Небо. Из «теремка» никто не выходил, как обстановка, Первый?

Журавлёв присоединил новый магазин к автомату, теперь в рожке были уже обычные патроны. Специальных было всего пять стандартных коробок,[88] праздник кончился, да и глушитель бы не выдержал автоматического огня, его порвёт мощными бронебойными пулями. Майор быстро навинтил на ствол «коротышки» спрятанный до поры до времени «тихарь», кивая про себя в такт звуку скользящего по направляющей резьбе ПБСа. И только когда из сгустившейся тьмы в дверном проёме первого этажа вынырнул массивный Командор, ответил на вызов.

— Теремок пуст, у хозяев шесть «двести». У нас сухо, ждём извозчика. Небо, особое внимание на северо-восток. Кибитка. Отходи на точку два, как приняли?

— Кибитка — принял, отхожу на второй подскок.

— Небо — принял, смотрю и примечаю, потом отхожу на вторую точку.

В голосах бойцов слышалось облегчение и радость — все живы, враг мёртв. У задней двери послышался шум подъезжающей машины и в наушнике майора мгновенно отозвался Макс:

— Здесь Небо, прибыл кучер. Паркует машину, принимайте! Отбой.

Журавлёв кивнул бойцам и все трое пошли через узкий коридор к задней двери. Фургон был пригнан почти вплотную задом к высокому крыльцу, чтобы облегчить погрузку, диверсантам нужно только войти и закрыть за собой двери кунга. Переступив через распростёртый на полу труп одного из охранников, Журавлёв негромко бросил в микрофон:

— Проводишь нас, Небо, потом сворачивайся и уходи на точку, как принял?

— Принял, провожу. Отбой связи.

Один за другим, бойцы скрылись внутри кунга тёмно-синей «полуторки». Николай, шедший последним, постарался как можно тише захлопнуть гофрированный задний створ кунга. Внутри сразу зажгли фонарики, выхватываемые из темноты фрагменты внутреннего устройства кузова подтвердили предположения связника: машиной пользовались давно и водителю. Который уже забрался в кабину и заводил мотор, она не принадлежала. Вдоль стен — две лавки, ближе к кабине лежали несколько порожних картонных коробок, более ничего тут не наблюдалось. Журавлёв уселся у левой от кабины стенки и прислонившись к ней спиной, благо внутренняя облицовка была звукоизолирующей и не нагрелась от жары. Машину зашатало, чуть слышно заработал мотор. А спустя ещё пять минут, в наушнике майора послышался голос наблюдателя:

— Уходите чисто, любопытных не наблюдаю, по секторам — «зелёный». Ухожу на второй подскок. Приём.

— Понял, тебя Небо. Отбой.

Теперь у них было около получаса времени, чтобы сбросить часть напряжения и подготовиться к решающей фазе операции. Главной задачей группы Журавлёва было проникнуть на раскопки, войти в недавно вскрытую подземную камеру, отстоящую от самой пирамиды почти на две сотни метров, забрать некий предмет. Раскопки велись в тайне от всех, Консорциуму помогали люди из деловых кругов страны, обеспечив железобетонное прикрытие и поддержку. Журавлёв толком не знал, что именно представляет из себя объект операции, ему показали только две фотографии некоего циллиндрического куска серого камня, испещрённого клинописными письменами. Связник сказал, что цилиндр полтора метра в высоту, пятьдесят сантиметров в диаметре и около двадцати килограммов весом. От внимательного взгляда майора не укрылось, что камешек не похож на кусок какой-нибудь колонны, а форма его задумана именно такой, но вот зачем кураторам понадобился древняя тумба… Мотнув головой. Журавлёв переключился на конкретику, прогоняя в голове ещё раз план проникновения на раскопки. Пройти внешний периметр помогут специально изготовленные пропуска — запаянные в пластик фотографии со скудными данными о каждом из «охранников» и косой красной полосой, по диагонали, что означало полный допуск. Им предстояло пройти в общей сложности шесть постов охраны, но учитывая пересменку постов, серьёзными были только два пункта проверки (один у ворот в тоннель и второй на входе в камеру), четыре же обычных они должны пройти совершенно спокойно. Сложности предполагались только на ближних подступах к камере, где судя по данным того же связника, искомая каменюка находится до сих пор. Агент Конторы, внедрённый в экспедицию, как сотрудник охраны, благополучно испортил подъёмник, который должны были починить как раз к тому моменту, как команда Журавлёва войдёт на территорию лагеря. Именно этот безликий помощник, добыл схему охраны периметра, образцы пропусков и составил график смен сотрудников, на основе которого и разрабатывался план текущей операции.

Грузовик подпрыгнул, скаты зашуршали по песку, вскоре снова перескочив на асфальт. Николай взглянул на бойцов и знаком дал сигнал приготовиться: машина через десять минут прибудет к воротам лагеря.

— Всем приготовиться — Журавлёв говорил тихо, хотя вряд ли водитель мог что-нибудь услышать за рёвом мотора и дребезжанием подвески — Командор, мы с тобой идём к объекту и зачищаем всех, кто будет рядом с ним. Ваня, ты у нас как танк, берёшь на себя лебёдку, инструкции, как запустить механизм не забыл?

Винниченко улыбнулся и отрицательно помотал кудрявой головой. Его словно совершенно не волновало что будет дальше, добродушное выражение не сходило с его вытянутой физиономии, глаза смотрели спокойно и уверенно. Говорят, что убийцу выдаёт взгляд, якобы холодный и запредельно жуткий. Но только не в случае капитана Винниченко — этот интеллигент до мозга костей производил впечатление человека совершенно мирного и крайне беззащитного в бытовом плане. Мимо такого пройдёшь и не заметишь, тётка с зычным голосом может обругать тихого долговязого «профессора» в очереди за молоком, хулиганы не колеблясь пристанут к «тюте» в тёмной подворотне, с сакраментальной просьбой о куреве, в трёх из трёх случаях. Только вот если тёткины шансы выжить после скандала, примерно 70/30, то хулиганьё здоровье потеряет совершенно точно.