Туман войны - Алексей Колентьев

Задания от нового куратора приходили по линии управления, за них точно также шли поощрения, премии и даже награды, только вот теперь, майор чётко осознавал, что вся работа его отдела направлена на подготовку какой-то крупной операции. Всё как всегда скрыто и он, как рядовой исполнитель, знал лишь часть от целого. Но вот сейчас, в прожаренном египетском дворике, он понял, что вершиться нечто важное. Задание было простым: захватить группу американских и немецких разведчиков, под видом археологов копающих неподалёку о знаменитой пирамиды Джосера.[81] Люди, с которыми предстояло воевать, были выведены своими официальными структурами за штат и подчинялись странной организации под названием «Консорциум». С тех пор, как Журавлёв стал выполнять задания комитетчика, он уже три раза так или иначе входил в соприкосновение с оперативниками принадлежавшими именно к этой организации. Воевали они жёстко, без перчаток, как впрочем и сам Николай, понимая, что поставлено на карту…

От размышлений его отвлёк звук мотора белого микроавтобуса «Тойота», который въехал под арку. Внутри старенького, скрипучего авто, сидело трое его бойцов. Подхватив дипломат, внутри которого укрылся лёгкий укороченный немецкий пистолет-пулемёт МР-5.[82] Магазин этой новой игрушки был снаряжен бронебойными патронами и при нажатии клавиши под ручкой переноски из дипломата прольётся свинцовый вихрь, от которого не спасут даже новомодные кевларовые бронежилеты. Патроны, ему передал молчаливый парень из штата посольской охраны, через него же Николай и его бойцы получили всё остальное оборудование, снаряжение и машину. Судя по звуку у неё, под капотом был форсированный двигатель, а вместо обычной магнитолы, стоял широкополосный сканер радиочастот. За рулём сидел Вадим Свешников, смуглый, горбоносый крепыш. Которого можно было свободно принять за местного, благо по-арабски, тот говорил практически как местный житель. Вадик был классным водителем и по совместительству — пилотом, способным поднять в воздух и посадить где угодно всё, от современного истребителя, до тяжёлого, пассажирского лайнера. Сделав ему знак двигаться к контрольной отметке, Журавлёв откинулся на сиденье, спросив сидевшего рядом Ивана Винниченко, сухопарого шатена, с тонкими, интеллигентными чертами лица. Роговые очки, кудрявая, с высокими залысинами на лбу, тёмно-каштановая шевелюра и обезоруживающая застенчивая улыбка Ивана, стоила жизни двум агентам израильской «Моссад», пятерым американцам — цэрэушникам и тем троим «коллегам» из геленовской шарашки, расстрелявшим в Вене австрийцев-связников. Винниченко был ликвидатором, штатной «тяжёлой артиллерией» группы. Кроме того, он слыл мастером перевоплощений и чуял слежку каким-то неизвестным науке органом, который не раз и ни два выручал всю группу и его самого. Сложив на коленях худые руки, Иван с интересом поглядывал в боковоё окно и вообще, незаметно осматривался. При этом, боец мурлыкал себе под нос песенку из мультфильма «Трое из Простоквашино» — сигнал о том, что слежки нет.

— Макс уже на «подскоке», командир — Нарушил молчание третий боец, повернувшийся в вполоборота к Журавлёву с переднего пассажирского сидения — Клиенты сидят в пансионате, на северо-восточной окраине города. Двое уехали на раскопки ещё вчера, вернулись два часа назад. В сеансах связи нет нештатных выходов в эфир, новых людей, кроме связника не появлялось.

Этим третьим, был Эдик Павликян — взрывотехник. Вопреки стереотипам, сложившихся о его соотечественниках, мрачный и неразговорчивый крепыш с наголо бритым черепом, блестевшим в лучах клонящегося к закату солнца. Особо выделялись на его плоском лице щетинистая, «профессорская» бородка и крючковатый, длинный нос. Нетипичный, по складу характера, армянин, умел опережать вопросы, которые Журавлёв хотел задать, но болтливостью не отличался. Эта его привычка бухнуть то, что витало в воздухе и как ни в чём не бывало, продолжить смотреть в пространство, словно всё сказанное не имело к нему ровным счётом никакого отношения, снискала Павликяну славу некоего говорящего камня. Отсюда и пошла его кличка — Командор, очень уж он походил по манере поведения на каменную статую из известного фильма с Высоцким. Но взрывником Эдик был знатным: именно он один раз изготовил из пластиковой взрывчатки точную копию кофейной чашки, практически неотличимой от обычной с химическим детонатором. Чашка с налитым в неё горячим кофе, попала в руки к намеченному в мишени гражданину Арабских Эмиратов, любившему давать деньги афганским моджахедам. Любитель кофе, почитал это за богоугодное дело и Аллах наверняка засчитал ему пожертвования как плюс в общей статистике, когда обычная кофейная чашка снесла своему владельцу голову. Дело в том, что духовский благодетель, держал приличный штат охраны и полный набор сканеров определяющей работу электронных устройств. Даже в сортир он ходил только после проверки комнаты на наличие «сюрпризов», а штурм в тех условиях обернулся бы для группы Журавлёва стопроцентным уничтожением личного состава и не гарантировал устранение мишени. Четыре пояса безопасности, два полных взвода хорошо подготовленных охранников и близость военной базы, откуда подкрепление людям «благотворителя» придёт в течение десяти минут, не оставляло никаких шансов. И тогда Павликян продемонстрировал своё изобретение в действии и сам сыграл официанта кофейни, где мишень постоянно останавливалась по пути из города в своё поместье, чтобы выкурить кальян и запить его чашкой крепкого кофе. А этот напиток там действительно готовили бесподобно, во вкусе «благотворителю» не откажешь…

Тем временем, микроавтобус свернул с улицы в очередной дворик, четырёхэтажного, блочного дома и остановился возле единственной двустворчатой двери, расположенной ниже ряда узких окон, скрытых опущенными жалюзи из белой гофрированной жести. Как и везде на окраинах, во двор выходило больше окон нежели на улицу, чем и воспользовался Максим Осипов — лучший стрелок подразделения. Сейчас, он находился на третьем этаже, в одной из трёх снятых под «офисные нужды», комнат. Макс вёл наблюдение за зданием, расположенной через улицу. Наблюдательную точку, или на жаргоне «подскок», Макс выбирал сам. Расчёт строился прежде всего на том, что выбранный дом был одним из пяти самых высоких зданий в полукилометре от двухэтажного пансионата, где разместились оперативники «Консорциума». Объект наблюдения просматривался с четырёх сторон, снайпер мог видеть всех, кто входил и выходил из пансиона, а также для обзора открывалась большая часть внутреннего двора и небольшой крытый гараж на четыре машины. Журавлёв осмотрел своё воинство и уточнил у Командора: