Афганистан. Честь имею! - Сергей Баленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А сюда, в Панджшер, я сам захотел. Написал рапорт о переводе и нисколько не жалею…»
«Не служба, а романтика: кругом горы, как в пионерском лагере».
«Здравствуйте, дорогие мама и папа. С горячим приветом к вам ваш сын Равиль. Дела и служба у меня идут нормально, без изменений. Сейчас ни на какие операции не ходим. Дембелей отправляют домой.
Если вам что‑то рассказывают — не верьте. Служба везде одинаковая, что в Союзе, что здесь.
Здоровья вам, не болейте. Скоро я приеду, все будет хорошо.
Целую, Равиль».
В каждом письме писал, сколько дней осталось до приказа. В последнем сообщил: осталось 38 дней. И не дожил.
В его письмах не было строк о выстрелах и боях; да, впрочем, мало у кого из ребят тогда в восемьдесят втором это могло быть. Ведь в Союзе в то время большими тиражами выходили убаюкивающие общественное мнение книжки, в которых рассказывалось о том, что воины‑интернационалисты «помогают дружественному афганскому народу строить социализм».
В те самые августовские дни 1982 года, когда в дом Байджановых катилась из Афгана беда, а общие потери перевалили далеко за пять тысяч человек, в одном из центральных издательств подписывалось к печати очередное подобное издание. К каким только ухищрениям не прибегали авторы, чтобы скрыть войну. Учебный процесс, учебный марш, учебный полигон… Противник — только условный, а бой — непременно в кавычках.
Грех, конечно, винить журналистов, работавших в тех условиях жесточайшей политической и военной цензуры. Но ведь никто и не заставлял писать такие, скажем, строки: «Не всегда удается, например, возвратиться с гор к обеду или к ужину. А солдат должен принимать горячую пищу. Поэтому нередко находящимся на занятиях воинам обед доставляют вертолетом…»
Такие вот тактические учения… с опозданием к ужину.
И лишь цинковые гробы, приходившие в российские деревни и города, подтверждали, что наши мальчики там воюют. Воюют и погибают, честно выполняя свой воинский долг, проявляя отвагу и личное мужество. И как же не хватало этого мужества гражданам великой державы. В лучшем случае — молчали. В худшем — сеяли ложь…
А правда? Правда в том, что «27 августа 1982 года отделение саперов, во главе с ефрейтором Байджановым Р. У. было придано мотострелковой роте, выдвигавшейся в район боевых действий. Действуя в составе отряда обеспечения движения, отделение десантников обеспечивало продвижение подразделения вперед. Разведка дороги велась под огнем мятежников. Саперы обнаружили и обезвредили 2 противотанковые мины, чем обеспечили успешное продвижение роты. В ходе разведки отделение десантников скрытно вышло во фланг „духам“. Внезапной атакой саперы уничтожили несколько огневых точек противника, создав условия для выполнения боевой задачи мотострелковой ротой. В ходе боя Равиль Байджанов получил смертельное ранение и умер на поле боя».
Родителям никто не возместит тяжелую утрату. Болью в сердце живут воспоминания о том страшном дне…
Один из них…
А мы не исповедовали зло,Хотя порою зло мы наступали.Погибли те, кому не повезло,Но смерть друзей врагу мыне прощали…
А письма все шли и шли. Восьмого июня, девятого… Лилия Михайловна, мама Дмитрия Адаменко, вынимала их из почтового ящика, и ненадолго отпускала тревога: жив, здоров. Все так же заботлив и нежен ее Дима.
В сентябре ей сообщил, что ее сын, разведчик Дмитрий Васильевич Адаменко, погиб, исполняя интернациональный долг.
Заканчивался 1984 год.
В сердце Лилии Михайловны свежи воспоминания о детстве сына.
…Вот Дима готовится идти в первый класс школы № 244. Учиться он сразу стал хорошо, был почти отличником, и учителя говорили маме: «Смышленый мальчик». Потом, правда, оценки стали хуже, как нередко бывает, но тяга к учению осталась. Восемь классов окончил на «4» и «5». В связи с переездом на новую квартиру «десятилетку» закончил в школе № 151. В аттестате зрелости была только одна тройка — по химии. Учебу продолжил в ГСПТУ № 124, где получил специальность программиста. Но государственные экзамены сдать не успел — помешала армия. Диплом «с отличием» получила за сына Лилия Михайловна уже потом.
…Воспоминания детства. Обычно они вызывают улыбку, согревают своим давним теплом, но у Диминой сестры Тани заставляют сжиматься сердце в щемящей боли.
В добром и открытом доме Адаменко и дети росли открытыми и добрыми.
Вечерами семья собиралась на кухне. Обсуждали, что у кого случилось — в школе и на работе. Если бывали неприятности, вместе искали выход, если радость — тоже делили на всех. Вместе решали и что купить из вещей.
Дима и профессию выбрал мирную. Может быть, потому и выбрал, что по‑настоящему любил людей, любил жизнь.
Тогда уже войска были введены в Афганистан. И всем объясняли, что это делается «для защиты южных границ Родины и наших друзей».
И долг перед Родиной. Воинский долг.
В Афганистан его отправили в 1983‑м. Письма приходили сдержанные и успокаивающие.
«Здравствуйте, мама, папа, Танюша! У меня все хорошо. Здоровье в порядке.
Танюша, мама, не волнуйтесь, мы уже из Панджшера уехали и сейчас находимся в Газни. На операции сейчас не ходим, дали время отдохнуть. Погода у нас жаркая, наверняка градусов 50 жары есть. В Панджшере были полтора месяца. Там сейчас все поспело. Там уж фруктов я наелся разных!.. Но, правда, и „духов“ там море.
Как там у вас дела? Как здоровье? Передавайте всем большой привет.
До свидания. Крепко всех целую!
14.07.84 г.».
Через несколько месяцев Дима, как и многие наши ребята, стал другим. Жестче стали черты лица, и глаза, всегда полные света, стали, казалось, темнее и глубже, словно прятал в них большую боль.
Душа его болела. Он видел кровь и смерть. На его глазах — в какие‑то мгновения — стал седым девятнадцатилетний парень, когда увидел, что сделали с его товарищем душманы. Он знал, что для афганцев, объединившихся под зеленым знаменем «джихада» — «священной войны с неверными», все они были врагами, независимо от того, пришел ли ты в кишлак с автоматом или с грузом продовольствия и медикаментов. Он, привыкший любить и ласкать все живое, должен был тоже убивать.
29 сентября 1984 года группа, в состав которой входил рядовой Д. В. Адаменко, вела засадно‑поисковые действия в районе горы Шераликомар. Это была 38‑я боевая операция Димы. При движении по заданному маршруту группа была встречена превосходящими силами противника. В результате завязавшегося боя группа была вынуждена отходить. Дмитрий обеспечил отход группы на выгодный рубеж, уничтожив при этом 7 мятежников. Удерживая занимаемую позицию в течение часа, Дима был смертельно ранен и скончался на поле боя.
Диму помнят. Он жив в памяти многих людей. И это важно, чтобы мы помнили. Чтобы создавались Книги памяти, Книги скорби — как предостережения, как вечно звучащий колокол. Ведь за каждой похоронкой — чья‑то судьба. Чья‑то оборвавшаяся жизнь.
А кто измерит, чем стал Афганистан для друзей погибших, для их близких, родных. Для осиротевших матерей?
29 сентября — день Димы Адаменко, старшего разведчика‑пулеметчика спецназа, выполнившего свой долг до конца и не запятнавшего чести. 29 сентября — День его Памяти.
Неповзрослевший сын
Будто на роду ему написано было стремиться туда, где потяжелее. Попал Алтынбек на службу не куда‑нибудь, а в самое пекло, в Афганистан. Сапером‑разведчиком. А это значит — на передний край переднего края.
Четыре месяца ему удавалось выходить из огня живым и невредимым. А назавтра снова идти в самое пекло. Не мастер вести разговоры, спокойный, улыбчивый, справедливый во всем, за что брался, неприхотливый — он из тех, чьи лучшие качества еще сильнее проявляются в ситуациях экстремальных. Боевые друзья рассказывали: с ним можно было идти в разведку, на разминирование, зная, что, как бы ни сложилась самая рискованная операция, он не струсит, не оставит в беде.
А родился Алтынбек в большой дружной семье Ализаха Анарова и Манат Смайловой. Кроме него было еще три брата и пять сестер.
Как и все наше поколение, вырос, считая своими героями молодогвардейцев, героев Великой Отечественной войны.
Учился легко и непринужденно. Восемь классов закончил с отличием.
Однажды обняв маму, сказал: «Я буду машинистом тепловоза. В один прекрасный день я посажу тебя на поезд и покажу весь Советский Союз».
«В те годы действовали нелегальные секции каратэ. Никто из нашей семьи не знал, что Алтынбек посещает эту секцию, — пишет сестра Нагима. — У него были все физические данные для этого — атлетическая фигура, рост и характер. А характер у брата отличался от других братьев твердостью, решительностью. Будь он немного мягче и нерешительнее, он бы не поехал служить в Афганистан».
