Мир, где меня ждут. - Марина Дементьева

Молодой человек замер, не понимая смысла сказанных слов. Эстель безжалостно продолжала.

— Ты был прав — мы поторопились с помолвкой. Мы очень поторопились. Тогда я была сама не своя от всего, что навалилось на меня, но теперь-то я всё вижу ясно. Вижу и понимаю. Это было ложью — моя клятва. Невольной ложью, но там есть слова про любовь и верность. Там — есть, а во мне нет. Нет любви, а какая верность без нее? Как можно быть верной тому, кого не любишь? Я больше никого не хочу обманывать, а себя в первую очередь. Вы все несправедливо поступили со мной, распорядившись моей жизнью в свое усмотрение, но я беру всю вину на себя. Лишь мне одной придется расплачиваться за свою ошибку…

Прежде, чем потрясенный Рейнгальд успел вмешаться, Эстель сняла со своего пальца кольцо и протянула бывшему жениху.

— Свадьбы не будет, Рейнгальд. Теперь только я сама стану творить свою судьбу.

— Постой, Эстель! Что ты делаешь?! Ты понимаешь, что говоришь? Остановись, и никто не узнает о твоей минутной слабости!

— Нет, Рейнгальд, — печально покачала головой Эстель, — ты так меня и не понимаешь. Это, — пожалуй, единственный раз, когда я забыла о слабости и решила стать сильной, и хотя бы сейчас принять самостоятельное решение, за которое я понесу ответственность. Я прекрасно понимаю, во что мне оно обернется, но больше не отступлю, и никому не позволю препятствовать мне. Это я нарушила клятву, мне за это и отвечать. Мне, а не тебе. И я готова принять заслуженное наказание за свое отступничество, но свободы меня уже не лишат! Прощай, Рейнгальд. Я простила тебя за твою подлость. Теперь и ты меня прости за мою нелюбовь.

Рейнгальд ничего не ответил. Эстель невесело улыбнулась и выпустила кольцо из рук. Ненужная ей драгоценность ударилась об пол и с веселым звоном покатилась по плитам. Эльфийка развернулась и пошла прочь, даже не оглянувшись на отвергнутого жениха. Он теперь чужой для нее. И не только он. Эстель даже не надеялась на то, что семья примет ее решение и простит сумасбродную дочь, доказавшую своим примером справедливость пословицы: «В медленной речке плакальщицы таятся». Никто не закроет глаза на ее вероломный поступок. Снести такое оскорбление от родной дочери! Отказать наследнику престола, поломать данную клятву — позор на всю столицу! Какую дочь воспитали лорд и леди Руаваль! Прочь ее, прочь, и ни слова о бунтарке! Страшное предсказание телларионской гадалки начинает сбываться — ее семья отвернулась от нее, ее дом закрыл для Эстель свои двери. Знали бы оскорбленные и потрясенные родители о том, кто снится их дочери ночами… Нет, пусть лучше никогда не узнают.

Эстель тяжело со всхлипом вздохнула. Ну и пусть. Значит, не слишком-то ее и любили. Если бы любили, то махнули рукой на все ее безумные проделки. К тому же это — еще не самое страшное, если верить словам предсказательницы. Впереди ее ждут куда более серьезные испытания.

… - Может, я всё-таки к ней зайду? — Фреа не могла найти себе места. — Сидит там одна, может, ей плохо?

— Да уж явно не хорошо! — отрезала Кристалина. — Вот только нужно иногда побыть одной. Бывают моменты, когда никого не хочешь видеть… Не ходи к ней, Фреа.

— И меня не пустишь?

Вся компания синхронно вздрогнула. На пороге, навалившись плечом о косяк, замер Эджай.

— Где она?

— У себя, — тихо ответила Криста и робко взглянула брату в глаза. — Не надо, Эд.

— Не бойся, мы не убьем друг друга, — криво усмехнулся молодой маг. — Нам просто необходимо поговорить.

— А где ты сейчас был? — поднял взгляд Коган. — Я тебя нигде не нашел.

— У Стихны. Мы с ней…разговаривали, если можно так сказать.

— О чём, если не секрет?

— Не секрет. Уже давно стоило начать этот разговор. Я сказал Стихне, что я не женюсь на ней.

— Что?! — выдохнул Коган. Рот Кристалины сложился в виде буквы «о». Остальные выглядели не менее пораженными. — Эд, ты что, с ума сошел? Ты же дал клятву!.. Не говоря уже о том, что отец тебя просто-напросто убьет!

— С этим я как-нибудь разберусь, Коган. Это мои проблемы. Хотя — спасибо за заботу.

— За заботу??? — задохнулся молодой человек. — Ты что, не знаешь, что бывает с теми, кто изменяет своему слову?

— Отлично знаю, — отрезал Эджай. — И уже поздно что-либо менять.

Не дожидаясь, пока потрясенный невероятностью происходящего друг обретет дар речи, Эджай решительно направился в сторону комнаты Эстель. Коган беспомощно оглянулся на притихших хранительниц и Старка:

— Они все что тут, с ума посходили?

Эстель испуганно вскинула голову, когда распахнулась входная дверь. Хотела приподняться, но беспомощно опустилась обратно, едва увидела Эджая. Молодой маг замер, будто в нерешительности, так несвойственной ему; темные глаза внимательно оглядывали молчащую девушку, отмечая болезненную бледность, бессильно упавшие руки, потухший взгляд, поникшие плечи. Эстель только судорожно вздохнула, когда Эджай быстро пересек комнату и встал перед ней на колени. Оба молчали, слов не было, да они и не нужны им сейчас. Волшебник взял ее руки в свои и… Поднял на девушку непонимающий взгляд.

— Эстель… — его голос помимо воли прерывался. — Где твое кольцо?

Эльфийка лишь покачала головой и, как бы извиняясь, печально улыбнулась.

— Что же ты наделала, — потрясенно прошептал Эджай. — Что ты наделала…

— Я вся погрязла во лжи, — опустила голову Эстель и спрятала руки. — Я теперь преступница, у меня нет ни семьи, ни дома.

— В этом ты не одинока.

— Что?… — Ответ легко читался в усталых глазах. Девушка беспомощно закрыла лицо руками и оказалась в надежных ласковых объятиях. Эстель прижалась к молодому магу всем телом, словно пытаясь набраться у него силы и уверенности, так необходимых ей сейчас. А еще — просто почувствовать тепло любимого, ощутить пьянящий вкус его любви. Кто знает, как долго продлится их счастье. Может, уйдет, не успев появиться… Эджай тихо шептал что-то успокаивающее, Эстель не слушала слов, главное — звук его голоса. «Пусть так будет вечно!» — взмолилась Эстель, хотя уже сейчас отчетливо понимала, что счастья им отпущено совсем немного — жалкая горстка мелочи, брошенная надменным богачом нищей братии. Эджай словно услышал ее мысли, а может, сам мучился той же неотвязной идеей.

— Не думай ни о чём, Эстель. Я не знаю того, что будет дальше, но сейчас — наше время. И безрассудная расточительность тратить его попусту.

— Я…Эджай, я неправду тебе сказала тогда. Я люблю тебя. Теперь-то я знаю, что это значит.

— Пошли, Эстель.

— Куда?!

— Я же сказал — для нас дорога каждая минута. Чего нам ждать? Мы против воли принесли те клятвы, от которых с таким риском отреклись. Но теперь…Мы заслужили быть вместе. Ты согласна, Эстель?