Новаторы - Ю. Кулышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну что ж, приятная новость, — улыбнулся Юлдаш-ата. — Так что с меня, дочка, полагается суюнчи[10]. Будет тебе новое платье!
— Спасибо, отец, но платье я могу теперь и сама купить, — озорно сверкнула глазами девушка.
— Скажи спасибо, что я не признаю шариата, а то бы ты у меня получила за эту выходку! — нарочито строго произнес Юлдаш-ата и, повернувшись к жене, добавил: — Это же настоящее безобразие — дочь дерзит, жена ходит без паранджи, сыновья не знают дороги в мечеть…
— …а отец никогда не надевал чалмы, — завершила его мысль Зухра-хон.
— Этого еще не хватало! — буркнул Юлдаш-ата.
Старик закашлялся и, взяв со стола нож, принялся выстругивать из кусочка дерева игрушку для семилетие! о Рузыбая. Мальчик тут же подсел к нему и стал пристально наблюдать за работой отца.
Мархамат, сменив одежду и обувь, занялась немудреным хозяйством — надо было помочь матери, тем более что старшие ее дочери давно вышли замуж и переселились в другие дома.
— Как же это тебе удалось, родненькая? — словно разговор и не прерывался, спросила Зухра-хон. — Только совсем недавно начала работать — и уже полторы нормы, а? Уж не помогает ли тебе кто из… — Она не договорила, встретив обиженный взгляд Мархамат.
Собравшись как-то после работы, подруги закидали Мархамат вопросами, на которые ей волей-неволей пришлось отвечать сразу же.
— У тебя, наверное, есть какой-то секрет, — сказала краснощекая Фатима Рахматуллаева. — И ты скрываешь его от нас. Это нечестно!
— Да ничего я не скрываю, — все еще с улыбкой на лице заявила Мархамат.
— Тогда скажи, почему ты попала в число передовиков так быстро! — решительно потребовала Турсуной Пулатова и, взглянув сверху вниз на такую же, как сна, рыжеволосую Таджихон, саркастически усмехнулась.
— Значит, вас интересует, почему я попала на Доску почета? — подбоченясь, задала вопрос Мархамат. — Тогда знайте: это произошло потому, что я все-все делаю вовремя. Понятно?
— А мы, значит, все время опаздываем? — не меняя саркастического выражения лица, спросила Турсуной.
— Ну, конечно, не все время, а так… время от времени.
— Глядите-ка, девушки, — сверкнула синими глазами Ходича, — оказывается, мы с вами настоящие лентяйки!
— Я этого не говорила, — понизила голос Мархамат. — Но, понимаете ли, Надежда-апа мне постоянно напоминает, что, работая у ровничной машины, нельзя терять ни одной лишней секунды; и с самого начала смены я в первую очередь внимательно слежу за тем, чтобы лента была заправлена как полагается. Вы же знаете, что от этого зависит работа веретен. Потом я стараюсь быстро ликвидировать обрывы, вовремя обмахивать машину, а также подметать пол около нее.
— Подумаешь, какие пустяки! — пожала плечами Турсуной.
— Это не такие уж пустяки, девушки, — задумчиво произнесла Таджихон. — Мне уже один раз попало от Фаттаха Ахмедова за то, что возле машины валялось много подмети. «На то, — говорит, — и подметь, чтобы ее вовремя подметали! И я, — говорит, — как начальство, не допущу халатности».
— Короче говоря, девушки, — заключила Мархамат, — из этих секунд, которые уходят на такие… гм… пу-стя-ки, и образуются минуты и даже часы. А отсюда скорость… и качество продукции.
Свой полугодовой комсомольский стаж Мархамат, конечно, не собиралась отмечать специально, поскольку дату нельзя было назвать круглой. Однако вышло так, что именно в этот день произошло событие, ставшее для нее памятным.
В тот день с самого утра нервы ее были напряжены до предела: как никогда раньше, рвалась лента, и Мархамат, стиснув зубы, ссучивала ее, то и дело останавливая машину коротким поворотом рычага (кнопки заменили рычаг гораздо позже). Ее терзала мысль, что из-за неполадок с лентой может сорваться выполнение сменного задания.
Главное, ничего нельзя придумать: лента была вся одинаковая, а машину не заменишь… Быть может, слишком велика скорость веретен? Нет, здесь все нормально. И натяжение ровницы в норме. Может, обрывы происходят из-за неправильного пуска машины? Нет, этот процесс Мархамат производила плавно. А что, если мешает накопившийся пух? Да нет, все в порядке. Машина обмахивается вовремя.
Значит, все дело в самой ленте: видимо, у нее явно пониженная прочность. Итак, подвело низкое качество ленты. А уж тут ничего не придумаешь, остается лишь запастись терпением и до самого конца смены ссучивать и ссучивать обрывы.
Мархамат еще раз внимательно присмотрелась к машине: не перекрещиваются ли ленты, не очень ли далеко от вытяжного прибора расположены тазы? Да нет, все как полагается. И шпильки не тупые, и фарфоровые подпятники целы. Да, конечно, все дело в качестве ленты. Ба! Так это же несомненно, ибо обрывы-то происходят сзади машины! Мархамат вспомнила, что почти все обрывы впереди машины — результат нарушения технологического процесса, а те, которые происходят сзади нее, вызываются пониженной прочностью ленты (или питающей ровницы), если только, конечно, не нарушаются правила подачи ленты в вытяжной прибор.
Нахмурившись, Мархамат с упорством продолжала ссучивать ленту, мысленно проклиная никому не известных виновников ее никудышного качества.
Она уже давно научилась довольно быстро соединять концы оборванных лент — это делалось в два приема, так как конец закручивался два раза. И тут, уже почти теряя всякое терпение, Мархамат решила попробовать производить присучку за один прием. Сначала у нее это не получилось — концы снова оборвались. Но уже через несколько минут она с некоторым удивлением заметила, что присученная по новому способу лента больше не обрывается и без приключений проходит все остальные стадии обработки.
А когда кончилась смена, Мархамат узнала сразу две новости. Во-первых, оказывается, свою норму она выполнила на сто сорок пять процентов — эта цифра показалась ей самой фантастической, так как из-за частых обрывов ленты не было надежды достичь хотя бы ста процентов. Во-вторых, — и это ее огорчило — выяснилось, что все остальные ровничницы с заданием не справились: причина была одна — низкое качество ленты.
— И как это тебе удалось? — по дороге домой спросила Ходила Алиева, обняв за плечо Мархамат. — Ведь мы тоже старались, и норму все-таки недотянули, а ты…
— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — улыбнулась Мархамат. — Если бы не частые обрывы, я бы даже и не подумала ссучивать ленту в один прием.
И она рассказала подругам о своем новшестве.
Уже на следующий день «молния» известила о новаторстве Мархамат Юлдашевой, а еще через неделю ее почин был подхвачен многими ровничницами этого предприятия. Мархамат поздравляли, ей жали руки, но она считала, что ничего заслуживающего внимания не сделала, и ее трудно было переубедить.
Мархамат шел уже девятнадцатый год, когда
