Сборник статей и интервью 2007г. - Борис Кагарлицкий

Участившиеся дипломатические провалы суть не более чем вторичные симптомы общего кризиса глобализации и начавшегося у нас на глазах саморазрушения «нового капиталистического порядка», сложившегося в начале 1990-х годов. Этот порядок исчерпал себя, породив конфликты и противоречия, которые в его рамках уже не удается контролировать. Нечто подобное происходило в Западной Европе начала ХХ века. Тогдашний кризис закончился Первой мировой войной.

КАЖДОМУ ГОРОДУ - СВОЕГО ЭКСТРЕМИСТА

Андрей Поляков, лидер Союза Коммунистической Молодежи Карелии, был несказанно удивлен, обнаружив свое имя в списке экстремистов, составленном местными правоохранительными органами. СКМ - официально зарегистрированная организация, к которой до недавнего времени у властей не имелось претензий. Не было несанкционированных митингов, и даже в «Маршах несогласных» не участвовали, не говоря уже о чем-то более серьезном.

В Карелии пока ограничиваются составлением списков. Ольга Иванова, молодой журналист из Краснодара, давно привыкла к гораздо более пристальному вниманию: ее периодически приглашают солидные господа из серьезных организаций и проводят «профилактические беседы». Куда ездила, с кем общалась. Недавно Ольга закончила университет. Дипломную работу оценили на «четверку». В кулуарах одна преподавательница покаялась: «Работа, конечно, на «отлично», но ты же понимаешь… Ты у нас что-то вроде диссидента, тебе высшую оценку ставить нельзя. Да не переживай, меня тоже в советское время притесняли, и ничего, все нормально».

Ивановой скорее повезло. Слава «молодого диссидента» в ее профессии скорее на пользу. А беседы с господами в погонах и без, хоть и не слишком приятны, но обогащают жизненный опыт начинающего журналиста.

Сергею Вилкову из Саратова пришлось хуже. Вечером 5-го июля на него внезапно набросились двое ОМОНовцев. К ним присоединилось 6 сотрудников УБОПа и лейтенант фрунзенского РОВД. В общем, настоящий сводный отряд милиции. Парню надели наручники и повалили лицом на асфальт, набросив на голову платок. 20 минут Сергей пролежал в такой позе, а сотрудники милиции «производили с ним непонятные манипуляции», после чего были приглашены понятые, в присутствии которых был обнаружен пистолет с восьмью патронами. Вскоре, однако, молодого человека отпустили под подписку о невыезде. Местные экологи договорились с адвокатом, который прибыл на допрос вместе с Сергеем. Это произвело крайне тяжелое впечатление на следователя, который тут же допрос отложил, ссылаясь на то, что ему надо получше подготовиться. В скором времени формула обвинения изменилась. Молодого человека собираются теперь привлечь по уголовному делу о нанесении телесных повреждений одному местному нацисту. Милиция признает, что Сергей в драке не участвовал, но, возможно, его попытаются привлечь за «подстрекательство». Мол, рассказывал своим приятелям о преступлениях Гитлера, а те пошли, да набили морду кому-то из его местных последователей. Ну и дело по пистолету, конечно, остается.

Читаю эти сообщения, и как-то нехорошо делается. Я же со всеми лично знаком, на различных семинарах и форумах вместе с ними участвовал. Страшные, оказывается, типы! Экстремисты! А может, наоборот, они мои статьи прочитали, противоправные выводы из них сделали и принялись подрывать основы? Надо быть осторожнее с текстами. Неровен час, обвинят в подстрекательстве.

С тех пор, как Государственная Дума занялась борьбой с экстремизмом, соответствующее законодательство постоянно дополняется и ужесточается. При этом само понятие «экстремизма» является нарочито расплывчатым, предоставляя репрессивным органам на местах широкую свободу для толкования и применения правовых норм. Характерно, что закон совершенно сознательно написан таким образом, чтобы стереть различия между ультраправыми и радикальными левыми. И дело тут не только в идейных противоречиях, но в том, что на практике погромы, избиения и другие насильственные акты ультраправых становятся поводом для пресечения принципиально ненасильственной деятельности левых, причем не только радикальных, но и вполне умеренных. В конце концов, любая речь с критикой власти или социальной системы может быть расценена как подстрекательство к мятежу.

В свою очередь правоохранительные органы воспринимают новые законодательные инициативы как руководство к действию. В каждом крупном городе необходимо выявить и наказать своего экстремиста. Ведь если на весь областной центр не найдется ни одного, то это не город, а дыра какая-то!

Борьба с экстремизмом набирает обороты. Впрочем, можно надеяться, что эта кампания, как и многие другие в нашем отечестве, выдохнется, не оставив после себя ничего, кроме неприятных воспоминаний.

ОБЩЕСТВО БЕЗ ЛЕВЫХ

Вот уже несколько лет подряд как социологи, подводя итоги опросов общественного мнения, сообщают нам, что «Россия левеет». Политики разных партий с трудом учатся произносить слово «справедливость».

Они по всякому удобному поводу употребляют теперь прилагательное «социальный», надеясь таким образом завоевать симпатии левеющего электората. Однако, странным образом, собственно левых партий обнаружить на политической сцене не удается.

Разумеется, журналисты привычно называют «левой» КПРФ Геннадия Зюганова, хотя сама эта партия предпочитает именовать себя «патриотической», «государственнической» и даже «державнической». Вообще репутация КПРФ как левой организации поддерживается исключительно её противниками и соперниками. Сами же идеологи и лидеры партии не слишком скрывают свои консервативные симпатии. Всякий, кто удосужится почитать документы и выступления представителей КПРФ, увидит классический набор идей и лозунгов, характерный для правых, даже для ультраправых: отрицание классового конфликта, восхваление государства, национальных ценностей и традиций, семейных ценностей, национальной самобытности и выдающейся роли Церкви. Остается добавить к этому неприязнь к демократии и, как бы помягче выразиться… недоверие к национальным меньшинствам, иностранцам и инородцам, а в особенности, конечно, к евреям. Всё это - стандартный ассортимент любой право-консервативной силы в Западной Европе, а в царской России с подобным репертуаром выступали «Союз Русского Народа» и «Союз Михаила Архангела», две черносотенные организации, ставившие своей главной целью борьбу против коммунизма, социализма и прочей «революционной заразы».

Коммунисты традиционного толка, опирающиеся на сталинские традиции, конечно, тоже есть, и группируются они вокруг Российской коммунистической рабочей партии (РКРП), но эта группировка на сегодняшний день уже утратила официальный статус, не сумев доказать наличие у неё 50 тыс. членов. Потеряв регистрацию в качестве партии, РКРП переживает кризис, и, возможно, ее еще ждет распад.

Что касается «Справедливой России», то тут идеологический и политологический анализ вообще не имеет особого смысла - перед нами просто бюрократический проект, когда партию строят по указанию начальства и исключительно за деньги (сначала инвестиции, потом наем функционеров, и только потом - выработка идеологии). Неудивительно, что в рядах организации обнаруживается множество людей, которые до недавнего времени даже понятия не имели, что могут оказаться левыми, просто им предложили хорошую работу за хорошие деньги.

Итак, левых в серьезной политике у нас нет, а соответствующее место вроде как занято либо дремучими националистами, либо обыкновенными чиновниками, рассказывающими занудные истории о том, как они денно и нощно заботятся о благосостоянии вверенного им населения.

Публицисты оппозиционного толка регулярно повторяют, что «Россия - страна левая». Возражая им, сторонники либерализма и «европейских ценностей» доказывают, что «Россия - страна нормальная». Однако отсутствие серьезных левых сил опровергает и тех и других. Ведь в любой западной стране с «нормальной» буржуазной демократией левые партии имеются, существуют классовые организации трудящихся, есть соответствующая пресса, не говоря уже о различных аналитических идеологических центрах и фондах (таких, как Транснациональный институт в Амстердаме, Институт марксистских исследований в Швеции или Фонд Розы Люксембург в Германии).

В общем, уникальность России на данный момент проявляется как раз в отсутствии политически организованного левого движения.

Для объяснения подобной аномалии принято было ссылаться на идеологический фактор. Либеральные публицисты уверенно говорят, что после преступлений Сталина и распада Советского Союза социалистические идеи и всё с ними связанное у нас дискредитировано. А если старая система с её жестким контролем и всемогущей бюрократией и вызывает ностальгию, то преимущественно не у тех людей, которые в других странах симпатизируют левым. Ведь трудно представить себе что-то более далекое от идеи самоорганизации трудящихся, чем КПСС.