О верности крыс - Мария Капшина

Веройге, Эрлони

Он вообще не понимал, с какой стати ей понадобилось обсуждать планы зангской кампании с ним. Когда обоим совершенно ясно, что ничуть она ему не доверяет, ни на одну рыжую. И уж точно не интересуется его мнением, когда есть, скажем, Джатохе, ол Баррейя и прочие любители чертить план наступления на детальной карте. Но рассказывает зачем-то, о слабости имперского флота (надо же, у нас ещё и флот есть!), о необходимости захватить и удержать Вернац, о негласном договоре с Лаолием — для совместной борьбы с пиратами и новой таможенной политики. Хриссэ было бы скучно, если бы он не пытался понять, какого пепла Кхад от него надо. Не свободные же уши, в самом деле!

— Ты же знаешь, я мало смыслю в военной тактике.

— Тут большим тактиком быть не надо, — отмахнулась она. — Смотри: тройственный договор Империи, Дазарана и Лаолия готов, но мы не можем напасть на Вернац сразу. Пираты ударят нашим в спину. Если же сначала ударить по базе на Лобаре, Аджувенгор тут же оттянет часть флота к северу.

— Тогда шансов нет, — сказал Хриссэ, подпирая стену. — Даже с лаолийской помощью. А дазаранцы — на юге, и к Вернацу не успеют.

Кхад улыбнулась. Она была в отличном настроении.

— Да, — бархатно сказала она. — Поэтому нужно, чтобы флот, стоящий сейчас в Тердже, ушёл к югу, а не прикрывал север.

Хриссэ молча ждал какой-то гадости. Когда Кхад начинала так задумчиво и тепло улыбаться, это означало, что заготовленная гадость уже на подходе.

— Представь себя Аджувенгором, — сказала она. — Ты узнаёшь о тройственном договоре, только третий — не Лаолий, а Кадар: имперцы сговорились с Кадаром, боясь, что Кадар возьмётся за Империю, как только разберётся с Форбосом. Узнаёшь, что Империя пообещала помощь в войне с Зангой. План такой: ударить между Северной и Южной Зангой по перевалу Цонг. Кадар в это время бьёт туда же от Форбоса, одновременно блокируя морское сообщение. Так выйдет отрезать Север от Юга, и Юг достанется Кадару. Для Занги Форбос будет потерян.

Хриссэ задумался. Перерезать связь чуть южней Цошека, может, и реально. Но на это нужны были бы все невеликие сухопутные силы Империи.

— Тогда мы оголяем столицу, — сказал он. — И непонятно, как нам удалось договориться с нок Шоктеном.

— Такой план нок Шоктену был бы выгоден, — улыбнулась Кхад. — После окончания зангской кампании мы оказались бы в зависимости от Кадара. И никто не мешал бы им вскоре разорвать договор, как только это станет выгодно. Так что Занга может поверить. Если Аджувенгор поверит, мы ударим от Лобара по Вернацу флотом и в то же время — с Арна и с суши, и тогда город не устоит. Тогда по Южной Занге будет очень удобно ударить из Кадара. Думаю, канцлер воспользуется этим случаем даже без предварительной договорённости с нами.

— Для этого нужно, чтобы Аджувенгор поверил, — сказал Хриссэ, покачиваясь с пятки на носок. — Я бы мог и не поверить. Слишком похоже на обман. Войска должны быть на подходе — не совсем же у Занги слепые шпионы, чтобы эти войска не заметить.

— Конечно, не слепые, — кивнула Кхад. — Войска уже собраны, возле Айленна, вот здесь. До перевала и до Царонгиса на Арне оттуда примерно одинаково.

Хриссэ пожал плечами.

— Может, и поверит. Может, не станет рисковать, решив, что информация ненадёжная.

— Может. Если эту информацию не придётся вырывать пытками.

Какое-то время они помолчали. Заготовленная императрицей гадость уже звенела в воздухе, ещё не оформленная в слова. Ол Каехо уточнил, пробуя, как мысль звучит:

— Сыграть кого-то втёмную?

— Была у меня такая идея, — кивнула Кхад. — Найти мальчишку-идеалиста, подробно разъяснить ему обстановку, отправить в Вернац с заданием — и ждать. Нужен достаточно глупый и неосмотрительный, чтобы и в нашу сказку поверил, и зангцам попался. Но есть несколько сложностей. Если посылать только его, то информации о стенах и портах мне не увидеть. Если посылать его отдельно от шпионов, он может насторожить зангцев раньше, чем вы справитесь. Если посылать его с вами, то он заложит и вас.

Хриссэ усмехнулся тому, как непринуждённо императрица перешла с абстрактного "шпионы" на конкретное "вы". Тень опять в Лаолии, так что вторым будет, вероятно, Воробей.

Кхад потёрла лоб.

— Нужен кто-то, кто будет действовать осознанно и выдаст только то, что нужно. Не больше, но и не меньше. К тому же, если такая мелкая фигура, как подставной мальчишка, будет знать слишком много, выйдет недостоверно. Достоверней будет, если попадётся кто-то из крупных рыб. И ты поедешь не в Вернац, конечно. Ты поедешь как раз в Айленн, но опрометчиво срежешь дорогу через Тайле, откуда тебе охотно перепродадут зангцам.

Хриссэ молчал, только ухмылка сделалась странно неподвижной. Кто-то из крупных рыб, о ком известно, к тому же, что императрицу он не жалует. Кхад тоже молчала.

— Выпить хочешь? — спросила она. — Кадарское.

— Давай, — согласился Хриссэ. Принял кубок и снова ухмыльнулся.

— Я знал, что ты меня недолюбливаешь, но чтобы настолько…

Кхад пропустила едкость мимо ушей. Она села, задумчиво глядя на вино в хрустале.

— Ты не обязан, — вдруг сказала она. Посмотрела прямо на Хриссэ и повторила: — Ты не обязан. Если ты пойдёшь, мне нужно, чтобы ты пошёл добровольно и сознательно. Меньше всего я хочу требовать или приказывать, чтобы, когда тебе будут выламывать пальцы, ты вспомнил, что верность не имеет значения, и радостно сдал им всё, что знаешь. Это не приказ. Ты не обязан соглашаться. Но ты единственный, кто, возможно, смог бы с таким справиться.

Хриссэ прищурился на неё — звучало это странно, слишком непохоже на Кхад и неожиданно, чтобы принять всерьёз. Императрица смотрела спокойно и почти безучастно. Он дёрнул углом губ. Кхад вдруг усмехнулась весело и как-то заразительно.

— Возможно, смог бы. Возможно, нет. Как ты полагаешь, если откажешься, у тебя будет другой шанс узнать?

Хриссэ задумался, стоит ли ответить. Кхад не мешала ему думать, вернув на лицо прежнее безучастное выражение. Добавила, словно думая вслух:

— Если ты откажешься, ничего не изменится. Поедешь с Воробьём в Вернац, впереди вас пойдёт кто-то, кого сыграем втёмную…

Дзохойно ол Нюрио

2275 год, 2 день 3 луны Ппн

Вернац

Хороший повод проявить себя и продвинуться по лестнице реального офицерства — так Дзой думал о поездке на восточную границу в самом её начале. Где-то луну спустя после приезда возможность перестала выглядеть такой уж возможной. Восточные гарнизоны были в ещё худшем состоянии, чем казалось из столицы. Первое слово, которое шло на ум в качестве описания — "пьют". Если бы пили хоть чуть больше, не смогли бы отражать неорганизованные, но полные энтузиазма атаки рэнгов. Под конец Лорду стало казаться, что если бы пили хоть чуть меньше, сходили бы с ума от сумрачных дней без солнца, от вонючего тумана с болот, от постоянной сырости, которая намертво въедалась в одежду и постель. Но в первую голову — от беспросветной скуки, равнодушия и безнадёжности. Юг Арнакии неплохо зарабатывал, торгуя с Кадаром. На северо-востоке денег не было, не было плодородных земель, а были рэнги с отравленными стрелами, были болота, негодное болотное железо и торф. И морозы, которых хватало на то, чтобы заморозить за ночь припасённую на утро еду, но не болотную гниль. И война на границе была под стать этой земле. Рэнги молча и беззвучно проступали в тумане, как болотные духи, и пёрли в атаку, отсутствие боевого порядка возмещая целеустремлённостью. Имперцы обычно атакам бывали почти рады: за неимением других событий. В неподвижном маленьком мирке крепостицы все знали всё обо всех, и странно было к этому привыкать после столичного многолюдья.