Том 14. М-р Моллой и другие - Пэлем Вудхауз

Долли утихла, чтобы немного отдышаться, а нижняя челюсть Мыльного начала медленно отвисать, словно тянущийся к земле утомленный цветок. Вообще-то он был не из тех, кому можно все что угодно втолковать с первого раза, но в данном случае доводы жены оказались слишком доходчивы, чтобы понять их превратно. Наконец его проняло.

��Совсем об этом не подумал,�� выдавил он.

��Теперь можешь думать, сколько душе угодно.

��Бе-да!

��Вот про беду � это точно.

��И что мы будем делать, если он их уведет?

��В суд на него подадим,�� процедила Долли, и даже слух Мыльного уловил сокрытую в этих словах сатирическую нотку. Он погрузился в то, что могло бы оказаться глубокой задумчивостью, будь он сейчас в состоянии о чем-либо думать. Лучшее из предложений, которыми он сумел через несколько минут разродиться, сводилось к тому, что он позвонит Лейле Йорк и предупредит ее не вести никаких дел с неким Дж. Шерингем Эдером, чья детективная деятельность � просто ширма (или крыша) для преступных намерений самого подлого рода.

��Если он потом попытается просочиться в дом, она опять пустит в дело свое ружьишко.

Долли это не растрогало.

��Ты думаешь, она должна верить каждому твоему слову, после тех ваших делишек?

��Могу сказать ей, что я какой-нибудь инспектор, звоню из Скотланд Ярда.

��Это с твоим-то прононсом? Предложи что-нибудь еще! Мыльный уже покончил с мартини, но коктейль, ублажая вкус и обволакивая теплой волной, никак не способствовал вдохновению. Он пожевал губами, сообщил, что случай тяжелый, и Долли ответила: �Да-да, я заметила�. Мыльный начал растирать шекспировское чело.

��Не знаю, что и предложить.

��Давай не расслабляйся. Ты еще не все испробовал.

��Мы могли бы� Нет, это без толку. Или вот� Да нет, и это без толку.

��Как-то нечетко по сравнению с первой идеей. Та вроде получше.

��Эх, если бы,�� тоскливо протянул Мыльный,�� поставить эту дамочку на лыжи!

Долли, которая, как заботливая жена, не запаздывала со второй порцией, вдруг застыла с шейкером в руке. Она не ожидала, что столь прозорливый совет появится из этого источника. Поистине, устами младенцев![45]

��Выкурить ее из дома? Мыльный, знаешь, в этом что-то есть. Когда я побывала там вчера, мне как-то показалось, что она и сама не против того, чтобы собрать вещички и уехать. У меня такое чувство, что она потихоньку сохнет по своему шикарному дому, где у нее есть всякие кухарки и дворецкие. Нет, она ничего не сказала, но я по ней заметила. Вот что, давай-ка допивай и пойдем прошвырнемся по кварталу.

��Как, с моим волдырем?

��Ну ладно, сиди тогда на месте. Мне надо подумать,�� сказала Долли, отошла к окну и повернулась лицом к Лондону, в то время как Мыльный, стараясь дышать пореже, дабы не загубить творческий поиск у самых его истоков, погрузился в кресло и начал осторожно массировать подошву левой ступни, вперив столь пронзительный взор в затылок супруги, будто мог различить работу мозговых клеток. Свет надежды в этом взоре был достаточно тускл, и все же он был. Не однажды, а много-много раз по велению крохотных сереньких ячеек катастрофа разрешалась триумфом, и вполне могло статься, что даже нынешняя проблема* которая, он всей душой признавал, была истинной головоломкой, оказалась бы им по силам.