Вечер вне дома: Сборник - Джеймс Хедли Чейз

— Послушайте, молодой человек,— ответила она.— Вы воображаете, что вы из гестапо? Возможно, вам не говорили, что эта часть Франции не находится в оккупации и что больше никто не имеет права врываться без приглашения в частные квартиры.

— Не верьте такой ерунде, крошка,— посоветовал я.— Что касается меня, то я практически из оккупационных войск. Не согласились бы вы удовлетворить мое любопытство? Чего ради вы нацепили на себя все это барахло? Или вы репетируете для стриптиза?

Она опустила глаза на свои шаровары и ответила:

— А вдруг я думаю о прошлом?

— Даже если это так, моя козочка,— ответил я,— вам все равно нужно было надеть нижнее белье, потому что моя старенькая мама, миссис Кошен, женщина умная. и опытная, частенько говорила, что женское белье подобно Рейну: оно практически является для нее последней линией обороны. Ну а в таком виде, уверяю, у вас нет ни одного шанса на спасение,, если кто-либо предпримет обходной маневр.

— Значит, вы такой шустрый, да? Может, вас удивит, если я скажу, что одно время я действительно выступала с номером стриптиза. И теперь тоже имею номер в программе варьете. Да еще какой! Гвоздь программы!

— Так уж и гвоздь? Ставлю шесть против Четырех, что, если кто-нибудь из завсегдатаев заметит ваше косоглазие, он больше никогда не взглянет на вас.

— Наплевать на косоглазие, парень. Им и в голову не приходит смотреть на мои глаза. Но, может быть, вы скажете мне, что вы тут ищете?

— Я ищу одну даму по имени Джуанелла Риллуотер. Это ее комната. Может быть, вы знаете, где она?

Я продолжал разглядывать малютку. Ее вид разбудил во мне какие-то воспоминания.

— Ба-ба-ба,— вдруг дошло до меня,— Жизнь порой преподносит самые неожиданные сюрпризы. Если вы не Марта Фристер, выступавшая со стриптизом в «Тампер бурлеску» в Чикаго, значит, я Адольф Гитлер.

— Верно, парень,— подтвердила она.— И я имела там успех. Помню один вечер...

— Верю вам на слово,— перебил я ее не совсем вежливо.— Думаю, что один вечер в «Тампере» был точно таким же, как и второй. Итак, вы не знаете миссис Риллуотер?

— Нет. Я никогда о такой не слышала. А теперь закругляйтесь и разрешите мне заняться репетицией.

— Послушайте, у меня есть еще парочка вопросов, и я хочу разрешить их до моего ухода.

— А кто вы такой, чтобы задавать мне вопросы? — спросила Марта.

— Моя фамилия Кошен, я работник ФБР, откомандированный сюда к армейской разведке. Что вы тут делаете и как сюда попали?

И я показал свой значок. Она посмотрела на часики.

— Это долгая история, но очень интересная. Хотите послушать с самого начала?

— Почему бы и нет? Валяйте рассказывайте.

— Ладно.

Жестом она пригласила меня сесть возле окна, потом подошла к буфету, налила пару бокалов рома и протянула один мне. Я выпил. Хорошая штука.

— Это дело тянется давно. Вот, послушайте, как все началось.

Потом она посмотрела куда-то поверх моего плеча, и на ее лице появилась мимолетная улыбка. Я повернулся и посмотрел на дверь. В комнату вошел парень, высоченный худой детина с продолговатым лицом.

На нем был синий костюм, полосатая рубашка и белый галстук. Он походил на кубинца, из тех, каких показывают в дешевеньких театрах-варьете. Он улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов. В правой руке у него был пистолет, направленный мне в спину. Последнее мне совсем не понравилось.

Я допил ром и поставил бокал на стол. Парень возле двери поглядел на мою собеседницу и спросил с явным иностранным акцентом:

— Ну, кто это?

— Это мистер Кошен. Он из отдела «Г». Показал мне свой значок. Ищет женщину по фамилии Риллуотер.

— Ага! — сказал парень и вошел в комнату.— Знаете, мистер Кошен, мы не любим людей, сующих нос в чужие дела. Особенно мы не перевариваем .полицию, даже если она работает с американской армией.

— Возможно, именно из-за этого и не перевариваете. Почему бы вам не убрать оружие? Вы можете повредить себе,— заметил я.

Он подмигнул совсем не дружелюбно. Этот тип мне явно не нравился.

— Себе? — возразил он.— Я никогда не врежу себе, почти никогда. Вот другому я' могу навредить с удовольствием.

Свободной рукой он расстегнул верхнюю пуговицу узкого жилета, потом сунул руку в карман брюк. Когда пиджак отвернулся, я заметил в верхнем кармане затейливый карандаш и тонкую позолоченную цепочку. Но мои глаза были, прикованы к карандашу. Парень подошел к буфету и сделал солидный глоток прямо из горлышка бутылки. Его глаза неотрывно следили за мной, а пистолет по-прежнему был нацелен на меня.

Мне стало ясно, что я совершенно прав, не симпатизируя этому латиноамериканцу. Проклятый даго! У него был вид настоящего мошенника. Кроме того, я ни минуты не сомневался, что он не задумываясь нажмет на спуск и тем самым оторвет большой кусок моей нижней части тела. А вы сами понимаете, что мне это вовсе не улыбалось.

Я смотрел на пистолет и даже со своего места видел, что предохранитель снят. Может, этот парень всерьез задумал черное дело? Девица в шароварах прислонилась к шкафу в другом конце комнаты и смотрела на него краешком глаза. Во всяком случае, мне так казалось, потому что у этой крошки такое косоглазие, что трудно понять, куда она смотрит.^

— Наверно, вы очень удачливый парень,— сказал я.— До сих пор вам везло, но на этот раз вы наживете себе кучу неприятностей, потому что подобным типам нельзя угрожать таким парням, как я, в комнате № 23 отеля «Сент-Денис». Может, вам известно, что у нас тут стоит армия?

— Да, я знаю об этом,:— ответил он,— но, сеньор, иногда бывают и несчастные случаи.

— Можешь этого не говорить! Уверен, что твой папаша так и подумал, когда узнал о том, что твоя матушка должна произвести тебя на свет. Но возможно, ты вообще родился не так, как все люди? Или у тебя не было отца? — ухмыльнулся я.— Дитя любви, так сказать.

— Ах какой ты умник! — процедил он сквозь зубы,— А что если я сейчас вобью тебе зубы в твою паршивую глотку? Придется ли это по вкусу?

— Совсем нет, но вот куда тебя бы это завело? Послушай, ты меня заинтересовал.

Он снова поднес бутылку к губам, сделал новый глоток и поставил ее обратно на буфет.

— Ах так? — ответил он.— Прекрасно. Вот и объясни, почему я тебя интересую.

— Все очень просто: мне понравился ваш карандаш. Он не дает мне покоя. Будучи мальчишкой, я всегда собирал всякие оригинальные карандаши. Признаюсь, от этого карандаша я без ума.

С минуту он смотрел на меня, похоже считая чокнутым. Женщина по-прежнему стояла возле шкафа в свободной, непринужденной позе. Кажется, этот спектакль ей по нутру.'

Даго вытащил карандаш из Кармана и спросил:

— Что в нем особенного?

С большим любопытством он стал разглядывать карандаш.

— В нем нет ничего особенного,— ответил я,— если не считать того, что сегодня вечером я видел ручку из этого же набора. Такие карандаши всегда продают вместе с авторучками. Скажите, у вас есть авторучка? Я что-то ее не заметил, и это очень странно.

Он переглянулся с девчонкой и пожал плечами.

— Нет, он и правда сошел с ума.

— Если он сумасшедший, мы должны что-то предпринять,— сказала она..

— Послушай, малютка, в чем дело? — спросил я.— Почему кто-то «должен что-то предпринимать? Я пришел сюда с визитом вежливости, но врывается этот тип, размахивает своей артиллерией, как будто собирается начать новую мировую войну. Почему вы не можете вести себя благоразумно и не горячиться?

— Прекрасно, сеньор, я уже остыл. Теперь скажите, что вам угодно?

— О’кей. Давайте поговорим начистоту, хорошо? Скажите, вам известно местечко под названием клуб «Леон»?

. Парень пожал плечами.

— Возможно, да, а может, и нет. Да, вроде я его знаю,— вспомнил он.

— Не сомневаюсь, что вы его знаете,— заявил я.— О’кей. Там жил парень по фамилии Риббон. Американец из отряда «Г». Сегодня вечером кто-то ударил его мельком по затылку в его комнате в мансарде. В данный момент он уже успел остыть. Но, вероятно, вы ничего не знаете об этой истории?

Он снова пожал плечами и состроил рожу, которую без преувеличения можно было назвать дьявольской.

— Сеньор, мне кажется, вы свихнулись. Почему я должен что-то знать об этом деле?

— У меня есть основания думать, что вы знаете, и тут вам придется туго. Могу передать вас в руки американских властей, но и там вам будет не сладко.

— Не пойму, о чем вы тут болтаете? Сегодня вечером я даже близко не подходил к клубу «Леон».

— Значит, у вас есть алиби, настоящее железное алиби, причем такое, которое я, вероятно, смогу проверить, не выходя из этой комнаты.

Он усмехнулся.

— Мой дорогой сеньор, да вы оптимист. Я вовсе не уверен, что вам удастся выйти из этой комнаты.