Вечер вне дома: Сборник - Джеймс Хедли Чейз

— Понятно. Продолжай, умник!

— Второй вопрос — миссис Риллуотер. Послушай, она прелесть, не правда ли? Дамочка — что надо. Я кое-что тебе расскажу. Я подслушал о ней разговоры. Она красивая, а когда я говорю «красивая», значит, она настоящая красавица. Почему ты меня с ней не познакомил? Может, мне удастся кое-что у нее разузнать.

— Да? — Я рассмеялся тем смехом, какой принято называть циничным.— Я тебя с ней познакомлю, но все, что ты у нее сможешь выведать, будет касаться только вас двоих. И может привести тебя в «холодную». Будь благоразумен, Домби. Все же, где она?

— Не знаю, но недалеко от Отейя есть небольшая гостиница. Рядом с ней стоит огромный домина, когда-то он принадлежал одной графине. Он называется «Виллой цветов».

— Да? Ну и что из этого?

— Это игорный дом. По вечерам парни стройными рядами направляются к этой цветочной вилле и спускают там свои последние гроши. Иной раз, конечно, кое-кто выигрывает. Каждую ночь там идет крупная игра. Как я понял, ты сможешь ежедневно около двенадцати часов найти там свою Джуанеллу.

— Подумать только, что здесь творится. Что, она там подвизается в качестве «зазывалы» для игры?

— Не спрашивай, я не могу ответить, Лемми. Она там бывает каждую ночь с двенадцати до двух. При полном параде. Пудра и все прочее. Мне говорили, что она великолепно одевается. Туалеты шикарные, и за ней многие ухаживают.

— Узнал, кто именно, Домби?

— Кажется, нет. По моим сведениям, она до сих пор привязана к своему мужу, Ларви Риллуотеру, который сидит в Алькатрасе.

— Да, мне тоже так показалось.

— Ладно. Ты удовлетворен. И что прикажешь мне делать дальше?

— Я сам не знаю.

После недолгой паузы Домби сказал:

— Ты что-то вбил себе в голову, но не хочешь поделиться со. мной своими соображениями. В чем все-таки дело?

— Ничего подобного,— возразил я.— Не старайся меня убедить, будто я отношусь к разряду скрытных людей. Мне много раз заявляли, что второго такого болтуна во всем ФБР не сыскать. Я разговаривал со шпионами вроде Марселины. Да я заговорю с кем угод-но... Чего ради мне скрытничать перед тобой?

— Не знаю. Только мне кажется, будто ты тупоголовый чурбан, который не понимает, кто его настоящие друзья.

— Ладно, мы еще увидимся, Домби,— пробормотал я.

— Откуда ты знаешь?

— Я не спрашиваю тебя, я тебе говорю. До тебя дошло?

— Может, и дошло,— засмеялся он,— значит, увидимся.

В трубке раздался щелчок. Я закурил и стал кружить по спальне, все еще в пижаме. На душе у меня невесело. Может быть, вы, ребята, воображаете, будто я неравнодушен к Джуанелле? Может, вы и правы. В этой дамочке что-то есть. Не только шарм, но и мозги тоже. А сыночек миссис Кошен всегда был ценителем умных людей.

Я открыл дверь, вышел на площадку и крикнул вниз, чтобы принесли кофе. Когда его принесли, я выпил одним глотком всю чашку и принялся составлять план кампании. Посоветовавшись с самим собой, я решил, что звонить Джимми Кливу нет смысла. Мне хочется провести эту операцию на свой страх и риск, то есть точно так, как намеревался сделать Джимми.

Мне кажется, что в Джимми я полностью разобрался.

Невелика фигура в частном сыскном агентстве в Нью-Йорке. А что там за ребята, вы прекрасно можете себе представить. Ходят— висят на хвосте, как говорится,— за какими-нибудь парнями, вмешиваются, в случаях шантажа или приглядывают за богатыми шалопаями, влипшими в истории с предприимчивыми дамочками. Противная, утомительная и дешевая работа, которую поручают частным детективам.

Но вот случайно Клив встретился с Варлеем. Это придало ему цену. ФБР разыскивает Варлея. Этот малый запачкал руки в каких-то шпионских махинациях-. Его проверили и установили, что он связан с гитлеровской сворой, организацией «Гитлер-бунд», действовавшей в Америке за много лет до войны. Разведке захотелось узнать побольше про Варлея. Кое-что было известно Джимми Кливу, поэтому он стал важной фигурой для нашего начальства. Его позвали в полицию Иллинойса. Он начал предлагать разные идеи, за что я его ни капельки не обвиняю. Ему хочется попасть в ФБР, а это простейший способ добиться цели.

О’кей. Затем Варлей и Марселина дю Кло впали в панику. Они срываются с места и удирают из Нью-Йорка. Приезжают в Париж, и тут вскоре случается эта история со мной. Марселина уверяет, будто я ей что-то наболтал, и генералу это не нравится. Не знаю, когда вызвали в Париж Джимми. Не исключено, что ему поручили негласный надзор за мной. Думаю, что подобная работа не впервые поручается постороннему. Он все время работает на себя, пытается стать незаменимым. Эта черта мне в нем не нравится. Я считаю себя как раз на месте, поэтому все, что мне известно, не намерен ему докладывать.

Я принял душ и переоделся в спокойный темно-серый костюм, к которому очень идет белая рубашка и серый галстук. Мне хочется походить на американского бизнесмена. Их тут очень много, и они стремятся начать какое-либо дело, как только закончится война, поэтому бегают и суетится больше чем надо. Затем я сделал небольшой глоток из бутылки с ромом, надел шляпу, чуть сдвинув ее на глаза, закурил сигарету и направился в штаб.

Войдя, в приемную, я заявил сидящей там душечке, что мне нужно видеть генерала. Она пошла к Нему, через минуту вернулась и спросила, важное ли у меня дело, так как генерал очень занят. Я пообещал, что разговор займет не более двух минут. Тогда она разрешила мне пройти.

Флеш сидел за столом с сигарой в зубах. Он поднял на меня глаза и спросил:

— Ну, Кошен? У вас появились какие-то идеи в отношении данного дела? Может, вы хотите о них поговорить?

В комнате сидел лейтенант разведки, вид у него был несколько смущенный. Наверно, он знает обо мне, слышал, что я конченый человек, который шляется по бабам и за один нежный взгляд выдает им Государственные тайны.

— Послушайте, генерал, меня немного раздражает, что вы ждете от меня покаяния. Я ни о каких секретах не рассказывал, и ничего иного вы от меня не услышите.

Флеш пожал плечами, затянулся с задумчивым видом, потом медленно стряхнул пепел в пепельницу, не сводя глаз с кончика сигары.

— Лично я считаю вас человеком разумным,— сказал он наконец.— И если у вас есть подходящий план действий, выполняйте его. Ладно, чем могу служить?

— Это сущий пустяк. Есть один ресторанчик, куда мне хочется попасть. Там работает человек, знакомый со спекулянтами черного рынка. Я хочу выдать себя за американского бизнесмена, приехавшего в Париж с государственными контрактами на послевоенное время. Мне нужны какие-то бумаги, подтверждающие эту легенду. Ну и рекомендация, чтобы мне доверяли.

— Что вы задумали?

— Ничего особенного.

Он внимательно посмотрел на меня и согласился.

— Ладно. Вы знаете, что делаете. О’кей. Через час я пришлю необходимые бумаги. Вы станете крупным бизнесменом, прибывшим сюда из США со сталелитейными контрактами.

— Огромное спасибо. Мы еще увидимся, генерал.

— Надеюсь,— ответил он.

Я пошел к выходу. Обернувшись на пороге, я заметил, как генерал переглянулся с лейтенантом. Возможно, они решили, что я собрался выкинуть какой-то неожиданный номер. На лице Флеша было странное выражение. Спускаясь с лестницы, я подумал, неужели они на самом деле воображают, что я работаю на Гитлера? И подмигнул самому себе.

Сияло солнце, улицы выглядели праздничными. Был один из тех дней, когда все мужчины кажутся храбрецами, а женщины... впрочем, вы сами знаете, каковы женщины в хорошую погоду.

По дороге я зашел в маленький бар и купил «газированный вермут», не потому что мне нравится этот проклятый напиток, а из-за того, что я чувствую себя просто молодцом, если вам ясно, что я имею в виду. Я оглянулся в поисках такси и вдруг вспомнил, что в Париже таковых нет. С таким же успехом можно пытаться найти здесь бабочку.

Я отправился пешком к бару «Фритц». Там было полно сомнительных девиц, жуликов, вызывающего вида типов, которые пытаются забыть в пьяном угаре то, что -им пришлось повидать за последние годы. Ну и всякого прочего сброда, который непременно встречается в подобных притонах. Я здесь уже пару раз бывал.

Я подошел к стойке, и тотчас появился Фритц.

— Доброе утро. Чем могу служить?

Я заказал виски.

— Не глупите,— заметил он.

Парень прекрасно говорил по-французски и по-английски. Я положил на стойку тысячефранковый билет.

— Это другое дело,— сразу смягчился Фритц.

Он налил мне двойную порцию виски. Вполне приличного, если судить по этикетке, но в действительности оно напоминало смесь бензина с той дрянью, которую заливают в радиаторы автомашин.

— Послушай, Фритц, ты знаком с парнем по фамилии Лефевр? С Полем Лефевром? — спросил я.