Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Лев Гомолицкий

82

26

Ты комнату мою собой напол-нил, скрестивши ноги и согнувхребёт.Меня твой взор волнением на-полнил, мне улыбался твой кра-сивый рот.И нежные и розовые губы ла-донью гладил я тогда своей.Просил тебя: мне будут слиш-ком грубы гортани звуки страш-ные твоей. Меня убьет огромныхгуб шептанье, как на скалегремящая гроза.Пускай ласкает слух твоемолчанье и говорят мерцаниемглаза.

83

27

Приблизь лицо, Тебе шепнусвое последнее наземное желанье:где зреет плод и бьетсяветвь в окно, земное кончитьтам существованье.А до того, как жизнь Тебеотдам, пока придет свершенье огневое,снимать покос и счет вестиплодам, и сыпать в пахоть семязолотое.Да будут дни последние тихи,да будет вечно тихий светсо мною.(Приблизь к моим, приблизь гла-за свои) в полях пустых над гибкоюрекою.

84

28

Спусти с небес свои большие руки,к глазам своим прекраснымподними, или скажи, что я заэти муки опять увижу новыеогни.О, в бороде и мягкой, и пуши-стой запутаться, согретьсявновь и вновь!Так, наконец, рассей же вечермглистый и вечный день цве-тущий уготовь.Я жду, припав к земле сыройи черной, рукою серце бедноедержу. С гряды тропы теряю-щейся горной взор воспаленныйя не отвожу.

85

29

Гроза с грозой не сходятся со-гласно: в доспехах звонких согненным копьем, сшибаются...и все кругом безгласно, покане грянет с туч на землю – гром.Так борет день, что утро, теньночную; что вечер, ночь стрелойпронзает день...Открой рукой историю зем-ную, свои очки над книгою одень...И даже те истории страницы,где пели музы, лютни и мечты,кричат о споре вечном, точноптицы, звенят, как в битве копьяо щиты.Затем, что каждый пившийот истоков, где зарожденье твор-ческих начал, по-свойму понял тай-ный плеск потоков, по-свойму тайнуэту разгадал.А всякий, кто сходил своей до-рогой к истокам тем же, в туже глубину и видел так же,может быть, немного, лжецом опас-ным кажется ему.Вот почему так часто рифмыроем стучат, как стрелы меткиео щит, и ритм стихов, как шаг,сомкнутым строем, как шагсолдат в открытый бой, звучит.

Закрыв глаза, я тайных пилистоков, мне голос там звучалот горних гроз. Из тех глубин,от тайных тех потоков взглядпораженный людям я принес.Кто запретит моим словами мыслям? А враг уже ко мне изтьмы идет...Ты, кто пути, пути мои ис-числил, Ты только мой сомкнутьсумеешь рот.Мой панцырь чист и медь егосверкает; как сонца диск мойщит крутой горит; конь подомной испуганный играет, взры-вает пыль ударами копыт.

86

30

Нет, больше я не вынесу – я знаю! –в сиянии распластанного дня.Я задыхаюсь, серце я сжимаю,весь обожжонный взглядами Огня.Откуда мне извлечь такоезнанье! Как охладить дымя-щийся наряд?!В крушеньи сонца, полныесверканья, на дне сознанья медленногорят.Пусть даже дни мои не прекра-тятся, мне не подняться, не на-браться сил. Глаза мои уже не за-горятся, и жизнь свою уже я пере-жил.Дар золотой, счастливый ибодрящий в день третий – муж, неласковый жених.Губителен для трав огонь паля-щий, весной дарящий жизнью но-вой их.

87

31

Слова есть бледные и легкие,как пух; есть пышные, как яр-кий хвост павлина; есть тихие,как лапки старых мух...Среди последних зов далекий«сына».Благословенье «отчее» прими;да будет мир (не гордый мiр) стобою, и выслушай в ответ сло-ва мои, которые я от тебя не скрою.Жизнь надо мною вертится,как шар: то уплывает, тает,замирает, то, как гроза, каквспыхнувший пожар, в великолепьи,в громе налетает.И дни бегут, и вслед за ними –ночь; след попадает в след ока-меневший, стремительных шагов непревозмочь; потух покой, недавно тихотлевший.Учусь нырять, дыханье затаив,искать на дне холодный жемчугслова, когда ревет крушитель-ный прилив и раздробить о бортволна готова.Под взмахом плетки я учусьсливать улыбку рта с улыбкоюсердечной. И я уже умею помогатьсебе в борьбе с тоской и мукойвечной.А если свет приблизит вновь ли-цо, дарящий свет, слепительный,дрожащий, не разорвать ничемего кольцо: не защитит ни ночь,ни день гремящий.Но так же, если в правильномпути опишет круг и скроетсяв туманы, – его искать, искатьи не найти, хоть обойти всеверы и все страны. Ни колдов-ством, под свист змеиных жал; нипылью книг зажегкших задыхаясь...Но вот что я из опыта узнал,то падая, то снова подымаясь:равно не надо ослеплятся им, ког-да лицо не в меру опаляет; рав-но – тоской, губительной живым,когда последний отблеск потухает,но надо знать: все вертитсявокруг – восходит сонце, чтобупасть за горы: течет вода,сомкнув шумливый круг; смыка-ются и падают запоры...И каждый день, отметив сонночной и отходя потом ко снудругому, ты ум и тело вялоеомой водой, подобной току клю-чевому, чтоб, освежонный, ум незасыпал, не опускались руки безработы и вечно взор искать не буставал в туманной дали зорьпоследних соты.

88

32

Себя испытывать опасно и нап-расно: чтó пользы знать бессилиесвое!Так пали верные в борьбе люб-ви – несчастно; так пали храбрые,переломив копье.Пока еще считает кто-то вре-мя моих безмолвных и напрасныхдней, посею я души смиреннойсемя в слепое лоно плоское полей.Судьба моя, я знал, необычайна,что я как гром для душной ти-шины, но подошла ко мне простаятайна холодной жизни – силыпрочтены.Вот где-то здесь на пустыре, зарос-шем травою сорной, липкой беленой,оставлю скоро тело недоросшим допервого свидания с Тобой.

89

33

Есть –это вечер с мудрыми глазами, сзажолкшею седою бородой, шум-ливыми – немыми деревами, чахо-точной прозрачною зарей. В окне,как в зеркале, цветут густыевишни; о чем-то в ухо шепчетветерок. Есть – тихое вечернеезатишье; мгновенье быстрое – егоназемный срок.Но от него меня смятенье будит:шаги людей по звонкой мостовой,обрывки слов и смех... и это –будет,и непреклонен шаг его глухой.Из тьмы и мглы небытия слепогооно возникнет в грохоте на миг,чтобы сказать свое простое словои умереть, как день прошедший сник.За днем и вечер стал пустыммиражем. Где он сейчас, и, полно,был ли он? Луна стоит в окнемоем на страже, во тьме ро-ится жизнь вторая – сон.

Дуновение 1921-1927

Острог

сборник:

Дуновение

Свет

Трава