Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов

Крайне важно сверхъ того отмѣтить, что заявленіе объ этой «попыткѣ» было сдѣлано нашему правительству только 20-го января, къ самому же осуществленію «форсированія» было присту плело лишь 19-го февраля, когда положеніе русскихъ на Кавказѣ, побѣдами начала января, было уже вполнѣ упрочено самосотятельно доблестью русскихъ войскъ.

Будетъ поэтому гораздо вѣрнѣе приписать то рѣшеніе, которое приняли англичане въ Дарданелльскомъ вопросѣ не желанію нхъ придти на помощь Россіи, а чувству необходимости взять въ руки «первую скрипку во враждебномъ Турціи оркестрѣ Державъ Согласія, н стремленію англичанъ во что бы то ни стало отвлечь вниманіе турокъ отъ Египта и Суэцкато канала, которымъ одновременно стали угрожать турецкія войска, руководимыя германцами. То вниманіе, которое англичане удѣляли въ то время египетскому вопросу, можетъ быть, напримѣръ- легко усмотрѣно изъ сообщенія сэра Бьюкенена, англійскаго посла въ Петроградѣ, съ которымъ онъ 18-го февраля обратился къ С. Д. Сазонову. Въ этомъ сообщеніи русское правительство ставилось въ извѣстность, что Англія имѣетъ намѣреніе присоединить Египетъ къ себѣ, такъ какъ, при создавшемся положеніи, только такое присоединеніе можетъ обезпечить англійскіе интересы.

Какъ бы то ни было англійское начинаніе разрослось въ весьма большую дессантную операцію, закончившуюся, какъ извѣстно, довольно безславно для Державъ Согласія полной эвакуаціей Галлиполійскаго полуострова въ первыхъ числахъ января 1016-го года.

Русскій Верховный Главнокомандующій Великій Князь Николай Николаевичъ, какъ уже выяснено, считалъ для Россіи вообще невозможнымъ непосредственныя военныя дѣйствія въ отношеніи проливовъ. Этому, какъ уже выяснено, препятствовали: отсутствіе свободныхъ войскъ, недостаточность въ Черномъ морѣ транспортныхъ средствъ и общая слабость черноморской боевой эскадры. По-ѳтому къ первоначальнымъ дѣйствіямъ англо-французскаго флота Великій Князь отнесся съ полнымъ скептицизмомъ не допуская къ тому же успѣха дѣйствій флота противъ берега. Извѣстна фраза, однажды сказанная по поводу такихъ дѣйствій адмираломъ Нельсономъ11).

Скептицизмъ Великаго Князя оправдался въ полной мѣрѣ. Уже черезъ нѣсколько дней послѣ начала операціи въ Ставкѣ стали получаться тревожныя свѣдѣнія. «Операціи англійскаго флота въ Дарданеллахъ встрѣчаютъ серьезныя затрудненія... Операція затягивается... Броненосецъ «Голѵа», послѣ поврежденія, выбросился на берегъ» и т. .

Наконецъ, 12-го апрѣля началась высадка англо-французскаго дессанта. Задуманная такимъ образомъ операція союзниковъ становилась на болѣе серьезную базу, и поэтому, съ ея возможными результатами приходилось теперь считаться.

Дипломатическимъ путемъ министру иностранныхъ дѣлъ удалось къ этому времени обезпечить Россіи достаточно благопріятное положеніе при разрѣшеніи вопроса о проливахъ. Послѣ нѣкоторыхъ переговоровъ, 12-го марта 1915-го года сэръ Бьюкененъ сообщилъ •особымъ меморандумомъ русскому министру иностранныхъ дѣлъ о томъ, что Великобританія, въ лицѣ своего министра иностранныхъ дѣлъ, изъявляетъ свое полное п окончательное согласіе на разрѣшеніе вопроса о проливахъ п Константинополѣ, согласно желаніямъ Россіи. Въ свою очередь и во Франціи состоялось по данному вопросу столь же благопріятное рѣшеніе. По крайней мѣрѣ А. П. Извольскій телеграфировать 24-го марта, въ Петроградъ, что французскій министръ иностранныхъ дѣлъ Делькассэ предписалъ фран-

думскому послу въ Петроградѣ М. Палеологу сдѣлать С. Д. Сазонову въ письменной формѣ заявленіе о Константинополѣ и проливахъ, идентичное съ тѣмъ, которое было получено русскимъ министромъ иностранныхъ дѣлъ отъ Бьюкенена.

Такъ какъ Россія пе имѣла возможности занятъ въ операціяхъ, непосредственно направленныхъ для овладѣнія проливами, соотвѣтствовавшую ея достоинству позицію, то Верховный Главнокомандующій оказался вынужденнымъ, черезъ министра иностранныхъ дѣлъ, паномнить о той безспорной точкѣ зрѣнія, въ силу которой во всякой коалиціонной войнѣ, какую по существу вела Россія, единственнымъ мѣриломъ для распредѣленія пріобрѣтеній, въ результатѣ побѣдоносной войны, должна служить совокупность усилій, проявленныхъ каждымъ изъ союзниковъ въ теченіи всей войны и на всѣхъ театрахъ таковой. Самое же распредѣленіе пріобрѣтеній должно •быть, конечно, соображено съ тѣми интересами, которые являются для кажтаго государства жизненными. Операція въ проливахъ, заявляла Ставка, относится несомнѣнно къ числу частныхъ операцій и потому относительная численность войскъ союзниковъ, принимающихъ въ ней участіе, не можетъ служить основаніемъ для измѣненія тѣхъ рѣшеній, которыя уже состоялись по данному вопросу.

Однако Верховному Главнокомандующему, во избѣжаніе обвиненій въ излишнемъ 'безразличіи, приходилось, скрѣпя сердце, все же подумать о тѣхъ мѣрахъ, которыя гарантировали бы прямое участіе русскихъ вооруженныхъ силъ въ операціи противъ проливовъ. Въ этомъ случаѣ Ставкѣ пришлось даже нѣсколько разойтись съ министерствомъ иностранныхъ дѣлъ, которое находило желательнымъ участіе вооруженной Россіи лишь въ мѣрѣ, соотвѣтствовавшей ея положенію, какъ великой державы, предпочитая, въ случаѣ невозможности такого участія, полное уклоненіе отъ всякихъ дѣйствій. Мы уже видѣли, что выполнить пожеланіе министерства иностранныхъ дѣлъ мы, военные, фактически не имѣли возможности. Полное же неучастіе наше въ организуемой попыткѣ было бы, по мнѣнію Ставки, «психологической» ошибкой, ибо давало бы поводъ, въ виду того оптимизма и вообще огромнаго интереса, который проявлялся печатью іі обществомъ къ этой операціи, къ выраженію упрека по адресу Россіи въ ея безучастности и даже въ нарушеніи общаго согласія. *

По изложеннымъ соображеніямъ, русскій Верховный Главнокомандующій Великій Князь Николай Николаевичъ, съ присущимъ ему прямодушіемъ, изложивъ всю обстановку въ особомъ отвѣтѣ великобританскому военному министру, лорду Китченеру, предписалъ

въ то же время командовавшему Черноморскимъ флотомъ, адмиралу Эоергардту, вступить въ непосредственныя сношенія съ англійскимъ адмираломъ де Робеномъ. командовавшимъ англо - французскимъ флотомъ въ Средиземномъ морѣ, но вопросу о возможномъ согласованіи своихъ дѣйствіи съ дѣйствіями союзной эскадры. Къ составу сен послѣдней къ тому же успѣлъ присоединиться русскій крейсеръ «Аскольдъ», прибывшій съ Дальняго Востока, которому п поручено было поддерживать по безпроволочному телеграфу связь съ русской Черноморской эскадрой.

Затѣмъ командовавшему Кавказской арміей было приказано, пользуясь бездѣйствіемъ турокъ, выдѣлить для перевозки въ сѣверные порты Чернаго моря одного корпуса (V кавказскаго). Конечно, не съ однимъ корпусомъ надлежало бы приступить ко взятію проливовъ, почему истинной цѣлью передвиженія корпуса съ Кавказа было въ сущности стремленіе имѣть подъ рукою новыя войска для усиленія галичскаго фронта, куда этотъ корпусъ п былъ въ конечномъ счетѣ направленъ. Но попутно,- находясь на сѣверномъ побережыі Чернаго моря, и усиленно ■снммулируя подготовку къ дессанту. войска этого корпуса могли создать иллюзію направленія ихъ на Босфоръ к тѣмъ служить для цѣлей демонстраціи.