Волшебники - Лев Гроссман

Тот кашлянул и сел, а Квентин в припадке отчаянной храбрости двинул его ногой по лицу, как боец кунфу. Шпага отлетела и звякнула об пол.

— Хааааааааа! — заорал Квентин. Вот оно — то самое, что было при драке с Пенни. Может, это и есть боевая ярость? Может, он еще станет берсеркером вроде Чур? Как хорошо, когда перестаешь чего-то бояться.

До его вопля никто не замечал, что творится, а сцена между тем обретала черты кошмара. В дверь пролезли еще четверо Черных Эльфов, а за ними — два козлоногих субъекта и два шмеля величиной с баскетбольный мяч. Имело место также нечто четвероногое, мясистое и безголовое плюс сотканный из тумана призрак.

Обе команды, не сводя глаз друг с друга, расположились по разным сторонам комнаты, как при игре в вышибалы. Квентин весь кипел, готовя новый снаряд. Из труса и слабака он преобразился в заряженного током, облаченного в доспехи крутого парня. Наемники перешептывались, выбирая себе противников.

Чур бросила камешек в одного из фавнов (значит, тут у них фавны злые?). Тот, явно рассерженный, заслонился кожаным круглым щитом.

— Гримлинг, вот в чем проблема, — сказала Чур Бамсу.

— Да. Пангборнов не трогай, у меня для них кое-что есть.

Бамс достал из-под плаща волшебную палочку, начертал что-то в воздухе, сказал пару слов в наконечник, как в микрофон, и направил ее на фавна — дирижер, предлагающий солисту вступить. Фавн вспыхнул, как факел.

Можно было подумать, что его кто-то заранее облил керосином, такой получился эффект. Горящий фавн покрутился волчком и упал. Квентин, не глядя на него, попытался заново раздуть в себе воинский пыл, но тот угас безвозвратно.

Чур между тем развернулась вовсю — к этому она, видно, себя и готовила. Квентин только сейчас сообразил, что в ее инк-ага присутствует немалая доля магии. Губы у нее шевелились, удары ног и рук сопровождались белыми вспышками. Бамс сказал что-то призраку, и того унес некий шторм, невидимый и беззвучный.

Квентин окинул взглядом прочих отважных. Элиот использовал кинетические чары против второго сатира и пригвоздил его к потолку. Анаис с трофейным мечом — он мерцал лунным светом, показывая, что она применила острящие чары, — высматривала, в кого бы его всадить. Дженет, заплаканная, с пустыми глазами, жалась к задней стене.

Слишком много всего происходило одновременно. Один из эльфов с длинным ножом — кинжалом? — в каждой руке шел через бассейн прямо к Элис. Квентина скрутило, когда он это увидел. Элис, явно забывшая все известные ей заклинания, упала на одно колено и прикрыла руками голову — столь беззащитной жертвы не было за всю историю войн.

Квентин едва успел ощутить всю глубину своей нежности к ней — она никуда не делась, нежность, и плескалась по-прежнему под опаленной корой его гнева. Миг спустя блуза на спине Элис лопнула, и наружу, как девушка из торта на вечеринке, вылезло что-то кожистое. Элис освободила своего какодемона.

Он, дорвавшись наконец до желаемого, прямо-таки обезумел от счастья и выскочил навстречу эльфу, как выигрывающий матч теннисист. Его быстрота заметно превышала расчеты противника: он мигом промчался мимо кинжалов, вцепился эльфу в плечи и зарылся в его мягкое горло. Тщетно эльф молотил ножами акулью кожу его спины. Не надо больше недооценивать Элис, в сотый раз сказал себе Квентин.

Драться сделалось не с кем — эльфов со шмелями как-то сразу не стало. Едкий дым от тела спаленного фавна наполнял комнату. Чур, набравшая больше всего очков, исполняла ритуал выхода из боя и отводила чары. Пенни насылал сон на прилипшего к потолку сатира, Анаис с нетерпением дожидалась, чтобы прикончить врага. Щита у него нет, с досадой отметил Квентин — значит, Бамс спалил того со щитом, значит, щит как трофей уже не возьмешь. Кровь запеклась под носом, точно усы.

Не такой уж и кошмар, в общем. Квентин испустил прерывистый вздох облегчения. Ну, теперь-то уж всё?

Дженет, выйдя из ступора, занялась четвероногим безголовым созданием. В отличие от всех, кого они видели до сих пор, оно не было гуманоидным и не походило ни на одно земное животное. Симметричное, как морская звезда, но непонятно, где у него зад, где перед. Оно затаилось в темном углу, совершая порой прыжки в самых неожиданных направлениях. На спине у него поблескивал большой ограненный самоцвет — украшение, глаз или мозг?

— Эй! — Чур щелкнула пальцами в сторону Дженет, забыв, видимо, ее имя. — Гримлинга оставь нам.

Дженет, не слушая, подступала к чудищу. Зря, подумал Квентин. Она сейчас не в том состоянии, чтобы применять магию.

— Дженет! — крикнул он.

— А, черт, — произнес Бамс деловым тоном — еще, мол, и с этим возись. В руке у него снова оказалась волшебная палочка, но Дженет тоже достала из-за спины какой-то маленький тяжелый предмет. Держа его обеими руками, она выпустила в неизвестную тварь пять пуль с близкого расстояния, каждый раз прицеливаясь заново после отдачи. Низкая комната наполнилась грохотом. От одного выстрела из камня на спине полетели искры; гримлинг затрясся, издал тонкий свист и распластался на полу, как сдутый воздушный шарик. Пятый выстрел, по всей видимости, его доконал.

Все застыли как вкопанные, а Дженет, чьи слезы успели высохнуть, раздраженно спросила:

— Ну, чего выпялились?

Чем глубже они спускались, тем холоднее делалось. На шестом уровне подземелья Квентин стал трястись в своем толстом свитере и с тоской вспоминать о брошенных у ручья парках. Привал сделали в круглой комнате с выложенной на полу лазурной спиралью. Со всех сторон, как в аквариуме, сочился темно-зеленый свет. Окутанный плащом Бамс медитировал, вися в позе лотоса в шести дюймах над полом, Чур занималась калистеникой. Им перерыв явно не требовался — они проявляли нетерпение, как профессиональные альпинисты, ведущие изнеженных туристов на Эверест. Группа магов была посылкой, которую они обязались доставить в определенное место.

Элис сидела на каменной скамье, прислонившись к колонне, и смотрела на стенную мозаику — какое-то морское чудовище наподобие осьминога, только крупнее и ног куда больше. Квентин уселся на ту же лавку верхом, лицом к ней. В ее глазах, когда они остановились на нем, не было и намека на раскаяние или прощение; Квентин постарался придать своему взгляду такую же твердость.

Мозаичные квадратики медленно перемещались, примитивные волны катились вперед. Легкая декоративная магия — в Брекбиллсе была ванная комната с таким же эффектом. Элис притягивала Квентина, как черная дыра, сдирала мясо с его костей силой губительной гравитации.

— Надо сделать что-нибудь с твоим носом, — сказала она внезапно, смочив из фляжки чистый белый носок, и потянулась к его лицу. Квентин перехватил ее руку и вытер кровь сам. Носок стал розовым.