Наковальня - Николас ван Палланд

— Советник Эрнст, — начал Лил осторожно, — если вы воображаете, что Центральное Управление собирается снять свои обвинения против мистера Кайли…

Он умолк.

Улыбка Клаудии Эрнст была такой же подкупающей, как двойной ряд хлебных ножей с кремневыми лезвиями.

— Конечно, нет, офицер, но Управление может отказаться от залоговой процедуры и освободить моего клиента по собственному усмотрению, если он обязуется придерживаться законных требований, ограничивающих его при специфических условиях этого освобождения.

Их взгляды встретились. Пауза была долгой. Ногти Габриела впились в ладони, пока он ждал. Наконец Лил что-то пробормотал.

— Прошу прощения? — сказала Эрнст. — Для записи. Лил проскрипел:

— На основании данных мне полномочий я объявляю, что Управление отказывается от рассмотрения в залоговом суде и освобождает Габриела Кайли под его собственное обязательство до пересмотра обвинений, которые будут против него выдвинуты.

Кайнан Крисмас с трудом сдержал возбуждение. Он вскочил и обошел вокруг стола, чтобы помочь Кайли встать, когда кресло отпустило пленника. Эрнст забрала свой комп-бумажник и приветливо кивнула Лилу, который игнорировал ее и демонстративно вышел из комнаты.

— Я подожду вас снаружи, — сказала она Крисмасу и, еще раз приветливо кивнув, ушла.

— Считай, что тебе повезло, — широко улыбнулся Крисмас Габриелу и понизил голос: — Ты только что видел лучшую из лучших за работой. Клаудия макает прокуроров в свой кофе и съедает с потрохами. Я не поверил своим глазам, когда она вдруг здесь появилась…

Габриел все еще не мог прийти в себя.

— Я не понимаю…

— Очко у него сыграло, — ответил Крисмас. — А!

Подобно Снаппер на крыше, Лил моргнул первым.

— Пошли. — Бурная радость Крисмаса уже испарялась. — Надо убраться отсюда, пока он не передумал.

— Подожди секунду. — События развивались чересчур стремительно. — Что с Изадорой?..

— Ее отпустили, — успокоил его адвокат. — И ее и Чуен. Против них нет обвинений.

— А Хитедоро?

— Изеки? — Крисмас неуверенно провел рукой по спутанным волосам. — Это другая история. Пока мы ничего не можем для него сделать. Он наверху, арестован за нападение на офицера ЦУРЗ во время исполнения этим офицером своих служебных обязанностей. Слушай, — торопливо продолжил он, понизив голос до шепота, — тебя выпускают не потому, что у них на тебя нет ничего; тебя выпускают, потому что у тебя на них кое-что есть.

— У меня? Я не…

— Тс-с. — Крисмас весь съежился и оглянулся на роботов, все еще стоящих у двери. — Здесь действительно не место для болтовни. Может, сперва вытащим тебя, а потом обсудим остальное?

Габриел неохотно согласился.

На прохождение формальностей ушел почти час. Но наконец все документы были оформлены, отпечатки ладоней поставлены, копии распечатаны, и пожитки Габриела вернулись к нему. В том числе — по настоянию Крисмаса — и конфискованные из его номера в гостинице. Горное пальто приятной тяжестью легло на плечи, подобно объятию старого друга. Даже хлопалки и телефонная карточка, что дал ему Киппер, были возвращены. И даже нож. Габриел удивился, как адвокатам удалось добиться этого. Под бдительным оком Крисмаса и в присутствии двух офицеров ЦУРЗ он тщательно просмотрел свое имущество, дабы подтвердить, что ничто не забыто. Его внимание привлек незнакомый пласперовый конверт. Едва подняв eго, Габриел уже понял, что находится внутри. Он повернулся к Крисмасу:

— Слушай, здесь есть общественный туалет? Я бы хотел… уединиться на пару минут.

— Ты только что просидел двадцать два часа в одиночке. Тебе этого мало? — удивился Крисмас.

Габриел дотронулся до его лацкана.

— Есть две вещи в жизни, которых никто не в силах избежать, — мягко объяснил он. — Одна — это смерть, другая — необходимость время от времени нормально отлить.

— Ну, если тебе невтерпеж… — проворчал адвокат. Укрывшись в кабинке, Габриел сел и положил голову на руки. Хоть несколько минут побыть одному, с замком на его стороне двери для разнообразия. Все было неправильно, все было чертовски неправильно! Они хотели его и получили, а теперь вдруг отпускают! Нет, это слишком легко. Габриел ударил запястьем в дверь кабинки.

«Что-то изменилось. За прошедшие сутки что-то — какое-то ОБСТОЯТЕЛЬСТВО — изменилось! Что-то переделало ландшафт, но что?»

Он вытащил из-за пазухи конверт, который прихватил с собой. Постелив на колени полу пальто, Габриел осторожно высыпал на нее содержимое конверта.

Элспет. Все это было здесь: красная галька, резная гиацинтовая рыбка, карманный ножик. Последние осколки ее последней личности. Габриел поднял прозрачный конвертик с семечком паракильи.

— Почему? — прошептал он. — Почему?

А затем… в мозгу его что-то щелкнуло. И Габриел понял.

Он привалился спиной к стене, не замечая, как безделушки Элспет соскользнули с колен. На минуту он даже забыл дышать.

— О… о, дьявол, — простонал Габриел.

Он все еще сидел, застывший, в той же самой позе, когда десять минут спустя Крисмас гаркнул по внутреннему переговорному устройству кабинки:

— Эй, парень, ты еще живой? Я думал, ты хочешь убраться отсюда.

Габриел очнулся.

— М-м… да, да, — запинаясь, пробормотал он, собирая безделушки с пола. — Я сейчас.

Изадора и Чуен встали ему навстречу, когда землянин вышел в приемную. Обе были измученными и взъерошенными, особенно Чуен. Она была белой как мел, пальцы нервно сплетались и расплетались. Не говоря ни слова, Изадора обняла Габриела и зарылась лицом в его пальто. Она была теплой.

— Ты как? — прошептал землянин.

— Все хорошо. — Изадора отодвинулась, рассеянно поправляя его воротник. Этот жест и удивил, и слегка смутил его. — Когда они вытащили те дробинки из наших шей, им уже нечего было сказать. — Она встревоженно погладила Габриела по щеке. — Ты выглядишь ужасно.

— Я только так и выгляжу с тех пор, как мы познакомились. Я рад, что у тебя все хорошо, Из. Я действительно очень рад.

Он протянул руку Чуен, но, увидев, как женщина замерла, хлопнул ее по плечу.

— А ты как, нормально? Крисмас не дал ей ответить.

— Друзья, что скажете, если мы уберемся отсюда? Здесь владения Могучего Мики. Вряд ли это лучшее место для дружеских бесед.

— Я хочу увидеть Изеки, — остановил его Габриел.

— Изеки…

— Тебе не сообщили? — удивилась Чуен.

— Чего не сообщили? Минутку, ты сказал мне… — Габриел повернулся к Крисмасу. — Ты сказал, что он еще в тюрьме.

— Так и есть.

— Просто он не примет тебя, — уныло объяснила Изадора. — Он не хочет ни с кем разговаривать.

— Он совсем никого не хочет видеть?

— Ну, нет, слушайте, это не совсем так, — поправил Изадору Крисмас. — Я только что встречался с ним и его адвокатом. При данных обстоятельствах адвокат посоветовал ему не разговаривать ни с тобой, ни с Габриелом. Но он готов поговорить с тобой. — Его палец указал на Чуен.

— Со мной? — У Чуен отвалилась челюсть. — Со мной? Он мне даже не нравится!

— Да ладно тебе, Чуен, — пробормотала Изадора.

— Слушайте… ладно, зачем он хочет поговорить со мной?

— Я не сказал, что он хочет, я сказал, что он готов поговорить с тобой, — нетерпеливо объяснил Крисмас.

— Ну я, ей-богу, польщена.

— Я лишь передаю его слова! Он сказал, что готов поговорить с тобой и только с тобой, а потом велел мне убираться.

— Вот так он и заводит друзей, — вставил Габриел. — Послушай, Чуен…

— Да знаю я, знаю!

— Просто поговори с ним, узнай, как он.

— Да поговорю я! Поговорю!

— Зй, народ, у вас тут что, пикник? — Крисмас раздраженно поскреб рукой спутанные волосы. — Весь смысл моего пребывания здесь заключался в том, чтобы вытащить вас отсюда. Я уверен, директор этой конторы совсем не прочь вернуть вас…

— Да, ты прав, мы уходим. — Габриел заметил Клаудию Эрнст, ждущую у выхода. Поймав его взгляд, адвокат подошла к землянину.

— Вы не могли бы уделить мне минутку? — серьезно спросила она.

— Конечно… да… Послушайте, я не успел поблагодарить вас…

— Дело еще не кончено. Официально они только пересматривают обвинения. Они еще не сняли их. Вам не разрешат улететь из Кьяры.

Габриел покорно махнул рукой. Он это знал. Эрнст продолжала:

— Я взялась за ваше дело не совсем из альтруистических мотивов. Мой наниматель хотел бы поговорить с вами конфиденциально, с глазу на глаз. И конфиденциальность там, — она указала на главный выход, — еще сильнее, чем здесь.

«Ваш наниматель? Так вот оно что», — подумал землянин. В последний раз, когда кто-то сообщал Габриелу, что их шеф жаждет побеседовать с ним, они говорили о том шефе как о «Первом». Габриел очень надеялся, что этот деятель, кем бы он ни был, не является тоже «Первым», иначе их будет уже двое. А одного «Первого» и так за глаза хватит.