Вечер вне дома: Сборник - Джеймс Хедли Чейз

Она развела руками.

— Но почему ты в этом сомневаешься, если нашел у него этот карандаш?

— Послушай, ласточка, пошевели мозгами. Энрико не простачок. Давай на минуту вообразим, что он отправил на тот свет Риббона. О’кей? Он поднялся в комнату Риббона и попросил того написать письмо. Риббон достал из кармана авторучку и начал отвинчивать колпачок. Но тут Энрико стукнул его по шее и убил.

— Ну что же тут особенного?

— Затем Энрико не поленился, полез к нему в карман за автоматическим карандашом, а ручку взять не соизволил. Разве это имеет смысл?

— Нет, это бессмысленно.

— О’кей. Ну а если бессмысленно, то что имеет смысл?

Она чуть задумалась, потом пожала плечами и ответила:

— Не знаю. Ты ведь знаешь, я никогда особым умом не отличалась.

— Послушай, моя красавица, у этого Энрико голова работает, верно? Он не растяпа и знает, что к чему, да?

— Конечно, Энрико палец в рот не клади. Дураком его никак не назовешь.

— А если это верно, то Энрико никогда бы не стал брать у убитого им человека какой-то дурацкий карандаш, можешь быть уверена. До тебя дошло?

— Да, Лемми, дошло.

Она сидела, положив локти на стол и уткнувшись в руки подбородком. Ее губы были полураскрыты. Она так хороша — вот взял бы ее и съел. Видно, раздумывает над моими словами. Ей и в голову не приходит, что я покупаю ее на ерунде. То, что я ей говорю,— чушь. Может, вы скоро в этом убедитесь.

Я сказал:

— Значит, мы договорились, что, если бы Энрико убил Риббона, он не взял бы у него карандаш и не оставил ручку. Верно? Будь он болваном, то и тогда он забрал бы и то, и другое. Но он не дурачок и не тронул бы ничего. Вообще не дотронулся бы ни до одной вещи Риббона. Понимаешь.

Это не наводит тебя на мысль?

— И а какую?

— Поработай своей хорошенькой головкой. Неужели ты не поняла, что Энрико не убивал Риббона? Это сделал кто-то другой. Когда я нашел труп Риббона, в его руке была авторучка. Колпачок не был отвинчен. Понятно? Болван, убивший его, об этом не знал, но был уверен, что ручку найдут. И что же он сделал? Взял карандаш и отдал его Энрико, зная, что этот парень падок на яркие безделушки. Убийца знал и кое-что еще. Знал, что на черном рынке был всего один комплект такого цвета и что какой-либо умный парень вроде меня без труда узнает, откуда он взялся.

— Мне ясно, Лемми. Теперь тебе нужно только найти того человека, который дал ему карандаш.

Я прикончил свой бокал, протянул его ей, и она снова его наполнила.

— Мне думается, я знаю, кто дал ему этот карандаш,— заявил я.

Ее глаза полезли на лоб.

— Что ты говоришь? Кто же это?

— Если я не ошибаюсь, Варлей. Понимаешь, когда я Марте сказал в ее уборной, что Риббона прикончил Энрико, она сразу же согласилась. Слишком быстро, понимаешь? И поспешила добавить, что Варлей удрал несколько дней назад. Поняла?

— Иными словами, она хотела обеспечить алиби Вар-лею и свалить вину на Энрико?

— Правильно- Похоже, этот Варлей — лицо влиятельное. У него есть друзья, и он наверняка заставил малютку работать на него.

— Да, похоже на это. Но зачем Варлею понадобилось убить Риббона? Ты можешь мне на это ответить?

— Можно придумать полдесятка причин, Джуанелла. Давай пораскинем мозгами. Варлей заставлял Марту и Энрико работать на него. Он знал, что Риббону удалось расколоть Марселину дю Кло, которая была его подручной. Мне говорили, будто Варлей ей не совсем доверял. Он вбил себе в голову, что она празднует труса и может проговориться. Ясно?

Джуанелла кивнула.

Я. отпил виски и наблюдал за ней краем глаза. Заметил, что у нее слегка дрожали пальцы.

— О’кей. Риббон встретился с дю Кло, и та с ним разоткровенничалась, потому что он напугал ее до полусмерти. Объяснил, что ее расстреляют или вздернут за шпионаж. Что же она сделала? Попыталась выставить себя в выгодном свете. Может быть, кое-что сообщила Риббону о Варлее, а потом облила меня грязью и налгала на меня. Тем. самым она как бы связала руки Риббону, и остальным тоже. Ясно тебе?

— Ясно.

— Ладно. Я рассуждаю логично, верно? Каким-то образом Варлей узнал о ее разговоре с Риббоном и пожалел, что в свое время не утопил эту дамочку, а теперь было уже поздно. Ему следовало как можно скорей отделаться от Риббона и от дю Кло. Но Варлей считал, что она опаснее, так как может совсем расколоться. Наверно, у него в Париже были приятели, потому что он раздобыл поддельный ордер и увез дю Кло из полицейской тюрьмы, а затем убил ее. Потом он явился в гостиницу Риббона и расправился с ним. И теперь он считает себя в полной безопасности.

Я подмигнул.

— Между нами говоря, я думаю, что так оно и есть. Он сыграл ловко, а меня выставил черт знает в каком свете. Теперь ты все знаешь.

— Да, положение — хуже не бывает...

Она посмотрела куда-то поверх моего плеча и широко раскрыла глаза.

Я соскочил со стула и повернулся к двери. На пороге стояли двое парней отнюдь не дружелюбного вида. У одного в правой руке был коротенький автомат, направленный мне в живот.

Я тяжело вздохнул, увидев, что, куда бы я ни повернулся, автомат всюду меня достанет.

— Послушайте, что это значит? — спросил я.

Один из парней ответил на французском с нескрываемым сарказмом:

— А вы не догадываетесь, месье? Недавно мы нашли в кладовке несчастного Энрико. Он нам рассказал много интересного про вас.

Парень подмигнул. Похоже, он очень доволен собой.

— Кажется, Энрико вас не очень любит.

— Вот как бывает, любезный,— процедил второй сквозь зубы.

Я посмотрел на Джуанеллу. У нее было перепуганное лицо, но она встала и попыталась вмешаться.

— Послушайте, ребята,— сказал она,— вы что-то перепутали. Это мистер Хикс, американский бизнесмен. Он пришел сюда поиграть.

Толстяк ответил:

— Понятно. Он мистер Хикс, а я король Испании. Пройдемте вместе с нами, мистер Кошен. Нам надо серьезно потолковать.

— Что тут творится? — спросил я.— Вам, ребята, не поздоровится, если вы станете мудрить с федеральным офйцером.

Француз с оружием снова подмигнул.

— Месье, вы должны знать, что Париж находится на своеобразном положении. Полиция еще не опытна. Ежедневно пропадают люди неизвестно куда. Вы будете просто одним из их числа.

— Так, значит, так,— согласился я, а сам тем временем думал, как бы изловчиться в такой сложной ситуации.

Джуанелла повернулась ко мне и широко улыбнулась.

— Что бы ни случилось, Лемми, помни — я за тебя.

— Да, мое сердечко! Надеюсь, что это принесет мне какую-нибудь пользу.

— Ну, человек умирает только раз, и, если такое с тобой произойдет, я буду думать о тебе. Эти ребята наверняка не против обождать минутку.

Она взяла мой бокал, наполнила его до краев и протянула мне.

— Большое спасибо,— поблагодарил я.

У меня мелькнула мысль выплеснуть виски в физиономию молодчика, но какой от этого прок? Одному плесну, второй не станет спокойно дожидаться своей очереди. Он все время держал руку в кармане. Наверняка у него там пушка. И таким образом я могу только форсировать события.

— О’кей, за твое здоровье! — сказал я и залпом выпил бокал, потом поставил его на угол стола и...

В следующее мгновение комната завертелась перед моими глазами. Стол почему-то подпрыгнул и больно ударил меня.

Я свалился на пол безвольным мешком.

Когда пришло время снова вернуться на землю, я чувствовал себя отнюдь не превосходно. Я лежал, прислонившись к каменной стене, вокруг была тьма хоть глаз выколи. Голова трещала, словно меня огрели по макушке железным ломом. Во рту был такой вкус, будто я жевал навоз.

Я просто лежал и отдыхал. Через некоторое время стало легче. Голова прояснилась, и я начал соображать, что со мной произошло.

Джуанелла... Какую игру вела эта малютка? Почему она сбила меня с катушек в тот самый момент, когда эти парни собрались мне показать где раки зимуют? А сделала она это с помощью голландского зелья, что-то подмешала в виски. Видимо, это был самый крепкий «микки финн», который я пробовал за всю свою жизнь. Может быть, мне кое-что стало понятно. Может, она дружила с этими молодчиками и решила, что если выведет меня из строя, то красавчики с пушками в руках не станут пускать в ход свои игрушки. Одним словом, она предпочла видеть меня целым и невредимым. Да, вот какова моя идея.

С другой стороны, интересно и вот еще что: как могла Джуанелла так легко подбросить в виски какой-то наркотик? Но, может быть, она держала его всегда под рукой на тот случай, когда ребята становились слишком настойчивыми? Одно я наверняка знал: кто-то зашел в кладовую и обнаружил там Энрико. Так что теперь Марта знает, что я водил ее за нос и мои рассказы об аресте Энрико гроша медного не стоят. Ну, ладно!